Гайк Октемберян - Война с НИЧТО. Эта война начинается в детстве и продолжается всю жизнь

На следующий год, когда наступил один из тёплых весенних дней и закончились занятия в школе, НИКТО шёл домой и увидел, что одного из ЕГО одноклассников сильно стал бить по лицу один из тех, кто был на год старше их. ОН не смог пройти мимо, потому что ОН тем самым как уже оставлял себя соучастником происходившего. Чтобы остановить происходившее, ОН схватил руку, наносившую удары. И тем самым ОН уже своё лицо подставил под удары. А тот ЕГО одноклассник как сразу оказался в стороне и каким-то совершенно непричастным к тому, что стало происходить. Отвечая тем же намного превосходившему ЕГО по силе, НИКТО только ещё больше стал злить того, кто и на следующий день не мог успокоиться, не сломив ЕГО сопротивления. Тот прямо в школе, прямо в полусветлый класс на переменах стал заявляться. НИКТО пришлось в одиночку отбиваться прямо в классе. ЕГО мог поддержать только один ЕГО светлый товарищ, но тот болел, и его в школе не было. Все ВОКРУГоставались каким-то безучастным молчаливым стадом. Никто из тех УЧИТЕЛЕЙ,которые пасли это стадо, об этом словно НИЧЕГОтак и не узнал. ОНИ ДЕЛАЛИвид, что ИМ НИЧЕГОне было известно о таких вещах, потому что это помогало ИМоставаться безучастными. Тот приходил потом ещё и ещё. И тот ЕГО одноклассник, вместо которого ОН себя подставил под удары, продолжал оставаться как в стороне от происходившего. НИКТО не собирался сдаваться, и кость нижней ЕГО челюсти с левой стороны, по которой в основном и наносились удары, больше недели оставалась намного толще, чем с другой. Какое-то повреждение с правой стороны челюсти ОН получил, потому-что когда ЕМУ приходилось что-то разжёвывать, с этой стороны ЕГО челюсть с какими-то щелчками вставала на своё место.

Когда НИКТО УЧИЛСЯуже в седьмом классе, когда утром ОН зашёл в школу и поднялся на третий этаж, и когда ЕМУ оставалось СДЕЛАТЬшагов ДВЕНАДЦАТЬ, чтобы зайти в класс, ДВОЕсидевших на диване подозвали ЕГО к себе, обозвали и отослали прочь от себя. Когда эти ДВОЕзаметили, что это ЕМУ не понравилось, вскочили и начали ЕГО бить. Схватив одного левой рукой за грудь и перемещаясь ВОКРУГнего так, чтобы эти ДВОЕоставались перед НИМ и начинали мешать друг другу, НИКТО успевал одним правым кулаком отвечать одному и ВТОРОМУ. Но ОН, всё равно, получал больше ударов, чем они, потому что этим ДВОИМстали помогать ещё ДВОЕ, один постарше, а другой помладше. И эти ДВОЕнаносили, в основном, предательские удары сзади. Когда из разбитого носа НИКТО тёплыми струйками обильно побежала кровь, сбегая ко рту, заливая подбородок, крупными каплями падая на пол, державший ЕГО за одежду на груди разжал свою руку и стал пытаться как-то вырваться. Но НИКТО не собирался отпускать его. ОН стал вытирать кровь у себя на лице рукой, которой бил, и размазывать её по лицу того, кто пытался вырваться и освободиться от ЕГО хватки, которая стала какой-то мёртвой. НИКТО вытирал кровь у себя и размазывал её, вытирал и размазывал, вытирал и размазывал, ведь крови было много. У измазанного кровью всё не получалось вырваться, и трое других ему в этом не стали помогать. НИКТО сам отпустил того, кого держал. Чтобы скрыть измазанное кровью лицо, тот низко опустил голову и поспешил поскорее уйти, чтобы смыть её. ВТОРОЙпошёл с ним рядом, как прикрывая его сбоку. Когда они скрылись за углом длинного коридора, из-за него вдруг появился директор, который пристальным взглядом принялся просматривать всё то, что висело на стене. НИКТО находился у противоположной стены и сразу же отвернулся к окну, расположенному в этой стене.

Однажды в начале пятого УЧЕБНОГОгода НИКТО сначала пришлось в одиночку отбиваться от восьмерых НИЧТОЖЕСТВв галерее, которая проходила между ДВУМЯкорпусами школы, потом на НЕГО напало почти ДВАДЦАТЬ НИЧТОЖЕСТВу школьной ограды. В такой большой КУЧЕуже больше мешали друг другу бить ЕГО и наносить предательские удары. НИКТО не успевал отвечать всем, находившимся рядом. ОН повалил одного самого гадкого и вредного и принялся изо всех сил молотить того кулаками, не обращая внимания на град ударов, которым ЕГО осыпали сзади по спине и голове. ЕМУ хотелось только того, чтобы хоть один из ДВАДЦАТИполучил от НЕГО СПОЛНА. Верхняя губа НИКТО была разбита вкровь. Она настолько сильно распухла, что этого нельзя было не заметить. И директор школы заметил ЕГО разбитую и распухшую губу. Он отвёл НИКТО в медпункт, потом на следующий день вызвал в свой кабинет. Там оказались только ДВОЕиз тех, кто избивал ЕГО накануне. И это были не те, кто всё начал. И это были не те, кого следовало бы туда привести. В этом кабинете не хватило бы места для всех тех, кого следовало бы туда привести. Туда зашёл ВТОРОЙ ЗАВУЧи после пары строгих вопросов, заданных с какой-то гладкой бесчувственностью, ОН предложил ПРОТЯНУТЬдруг к другу руки и пожать их в знак примирения. НИКТО и этих ДВОИХпривели туда словно для одного лишь этого. Даже заметно было, что никому не нужно было как следует разобраться в произошедшем. После полученной КУЧИпредательских ударов НИКТО пришлось стать ещё и соучастником того, что было организовано в этом кабинете. ОН даже не собирался СДЕЛАТЬчто-то, что только ещё больше стало бы задерживать ЕГО там. ОН молча пожал руки тем ДВОИМдля того, чтобы поскорее выйти оттуда. Где-то через месяц после этого НИКТО решил как следует ответить тому ДВОЕЧНИКУ, который постоянно к НЕМУ придирался, потому что само нежелание доводить всё до драки только помогало ПОВТОРЯТЬСЯэтим придиркам до бесконечности. Как какая-то стена отчуждения вырастала между теми, кто подрался друг с другом. НИКТО решил отгородиться такой стеной. УЧИТЕЛЬНИЦАистории увидела их, взяла и сдала их директору школы. «А-а!… Это опять ты?! Так, значит, ты сам драчун!» – ПРАВИЛЬНЫЙдиректор сразу СДЕЛАЛтакой вывод, как только увидел НИКТО. И он сразу же превратился в какой-то непробиваемый щит с ДЕЛАННЫМИ ОКРУГЛИВШИМИСЯглазами. Но тут уже УЧИТЕЛЬНИЦАистории поторопилась вмешаться: директор не на того набросился. ОНАстала защищать получавшего «пятёрки» так, словно НИКТО и для НЕЁих получал.

На третий этаж НИКТО поднялся не один, а с одним одноклассником. Этот одноклассник постарался ускорить шаг, чтобы поскорее скрыться в классе, кабинете математики, когда услышал, что НИКТО подозвали ДВОЕ, сидевших на диване. Несмотря на то, что в кабинете математики к этому времени уже могла собраться почти половина класса, никто даже ПОКАЗАЛСЯ. Было похоже на то, что класс оставался совершенно ПУСТЫМ. -Смотри у меня! Только попробуй что-то сказать! – угрожающе зашипел рядом один из ДВУХоставшихся. Один из тех, кто наносил предательские удары сзади. Он был года на ДВАстарше НИКТО. -А не заткнулся бы ты, скотина! – с ненавистью выпалил НИКТО губами, заливавшимися кровью. ЕМУ не хватало ещё и СВЯЗЫВАТЬСЯс директором. ОН быстро схватил портфель и сбежал вниз по лестнице. Крупные капли крови капали у НЕГО с подбородка. ОН прикрыл окровавленной ладонью нижнюю часть лица, и каплями своей крови отметил путь от школы до общежития. Там ОН заметил, что у верхнего переднего зуба сколот угол, что этот зуб загнулся немного назад от удара. Верхняя губа сильно распухла. Когда кровотечение прекратилось, НИКТО вернулся в школу. Вернулся ОН к началу ВТОРОГОурока. И в этом классе на этот раз каким-то особенно заметным стало это знакомое для НЕГО молчание. И УЧИТЕЛЬНИЦА, чей урок ОН пропустил, так НИЧЕГОЕМУ и не сказала, несмотря на то, что даже опоздание на урок на какие-то несколько минут ОНАмогла раздуть до размеров какого-то преступления. И очень заметным было то, что о чём ОНАмолчала на очередном ЕЁуроке. Не всегда же УЧИТЕЛЯ были УЧИТЕЛЯМИ? ОНИ же когда-то были точно такими же, какими ПОКАЗЫВАЛИсебя одноклассники и одноклассницы НИКТО. Слова в этом их мире придают реальность явлениям. Если о чём-то говорят, значит, это существует. Если промолчать о чём-то, то этого как нет и даже не может быть. И кому же нужно было превращать в реальность всё то, что происходило даже с одним НИКТО? В самом полусветлом классе стала ВЫДЕЛЯТЬСЯкакая-то самодовольная ПРАВИЛЬНАЯ КУЧКА. И эта КУЧКАнуждалась в МИШЕНЯХ. НИКТО ОНАне трогала. Но всё же такое положение ДЕЛне могло дать этой КУЧКЕчувства ПОЛНОГО своего превосходства над остальными. И пришло время, когда НИКТО всё же пришлось отправиться после уроков для выяснения отношений с ДВУМЯсамыми ПРАВИЛЬНЫМИиз этой КУЧКИ, из самой ЕЁверхушки. По пути к тому месту выяснения отношений один из этих ДВОИХ, высокий и грузный, вдруг словно вспомнил о каком-то неотложном ДЕЛЕи сказал, что ему нужно зайти в одно место, что он ВПОЛНЕ успеет догнать остальных. Он догнал, но не один. С ним шли ещё ДВОЕ. И никто его о причине появления этих ДВУХне стал спрашивать. Никто и не собирался спрашивать. Он сам стал говорить о том, что этим ДВОИМпросто по пути с ними, что ОНИникакого отношения к происходящему не имеют и не будут иметь. Но эти ПРИСОЕДИНИВШИЕСЯ ДВОЕне оставили их и не пошли ДАЛЬШЕ своей дорогой. Предательское избиение НИКТО остановила какая-то проходившая мимо женщина. Она не смогла пройти мимо происходившего на том ПУСТЫРЕ, где выяснялись отношения. НИКТО шёл туда не в ПОЛНОМ одиночестве. За НИМ шли ЕГО светлый товарищ и один несветлый одноклассник. Эти ДВОЕбыли сыновьями прапорщиков. Этот ВТОРОЙвсегда выглядел безобидным, ни разу никого не защитил, ни за кого ни разу не заступился, ни разу не подставил свою шкуру под удар. ОНкак прикрывался теми, с кем вместе ходил. И эти ДВОЕвстали как вкопанные рядом друг с другом и шагу НЕ СДЕЛАЛИ, чтобы помешать происходившему. НИКТО заметил, когда поднялся с земли, что ЕГО светлый товарищ как ВПОЛНЕостался довольным самим собой. Он остался доволен тем, что оставил себя стоять в стороне, что один только НИКТО получил всё то, что заслужил. Он СДЕЛАЛвсё ПРАВИЛЬНО, и поэтому остался доволен собой. И остался доволен тем, что его как возвысило над такими как НИКТО, и тем, что не дал себя ПОТЯНУТЬза собой куда-то не туда. На этот раз он позаботился о сохранности собственной шкуры и словно оказался умнее. Когда НИКТО направился в ту сторону, где жил, сыночки прапорщиков ПОТЯНУЛИСЬза НИМ. Для НИКТО важнее было то, что с чем ОН себя оставляет. И ЕМУ было не до того, что с чем предпочли себя оставить эти ДВОЕ. Это была заботой прежде всего ИХсамих.