Игорь Сирица - Лестница в небо Вячеслава Ткачёва. Исповедь белого генерала

«Как-то утром, просматривая газеты, я увидел заголовки, сообщавшие об удаче полета Блерио над Ла-Маншем. […] Будучи поклонником аппаратов тяжелее воздуха еще с того времени, когда Сантос-Дюмон летал вокруг Эйфелевой башни, я понял, что достижение Блерио давало нам не только новый способ передвижения, но и новое оружие в случае войны. Я решил немедленно приняться за это дело и попытаться применить аэропланы в русской военной авиации. У меня еще оставались два миллиона рублей 132 132 Великий князь Александр Михайлович ошибается: фактически оставалось 900 тысяч рублей. , которые были в свое время собраны по всенародной подписке на постройку минных крейсеров после гибели нашего флота в русско-японскую войну. Я запросил редакции крупнейших русских газет, не будут ли пожертвователи иметь что-либо против того, чтобы остающиеся деньги были бы израсходованы не на постройку минных крейсеров, а на покупку аэропланов? Через неделю я начал получать тысячи ответов, содержавших единодушное одобрение моему плану. Государь тоже одобрил его 133 133 6 февраля 1910 г. император Николай II повелел: «1) оставшуюся в распоряжении Высочайше учрежденного Особого Комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования наличность в сумме 900.00 р., а равно и могущие поступать в будущем в кассу Комитета пожертвования, обратить на создание воздушного флота России, 2) разрешить Высочайше учрежденному Особому Комитету по усилению военного флота на добровольные пожертвования продолжать для этой цели повсеместный сбор добровольных пожертвований и 3) воздушный флот, имеющий быть сооруженным Комитетом на добровольные пожертвования, оставить в ведении и распоряжении Комитета, а в случае открытия военных действий, передавать его с подготовленной командой морскому и военному ведомствам для усиления боевых сил Империи». (Краткие сведения о деятельности Высочайше учрежденного Особого Комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования и его Отдела воздушного флота. – СПб., 1912. С. 5). . Я поехал в Париж и заключил торговое отношение с Блерио и Вуазеном. Они обязались дать нам аэропланы и инструкторов, я же должен был организовать аэродром, подыскать кадры учеников, оказывать им во всем содействие, а главное, конечно, снабжать их денежными средствами. После этого я решил вернуться в Россию. Гатчина, Петергоф, Царское Село и С.-Петербург снова увидят меня в роли новатора.

Военный министр генерал Сухомлинов затрясся от смеха, когда я заговорил с ним об аэропланах.

– Я вас правильно понял, Ваше Высочество, – спросил он меня между двумя приступами смеха, – вы собираетесь применить эти игрушки Блерио в нашей армии? Угодно ли вам, чтобы наши офицеры бросили свои занятия и отправились летать через Ла-Манш, или же они должны забавляться этим здесь?

– Не беспокойтесь, ваше превосходительство. Я у вас прошу только дать мне несколько офицеров, которые поедут со мною в Париж, где их научат летать у Блерио и Вуазена. Что же касается дальнейшего, то хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Государь дал мне разрешение на командировку в Париж избранных мною офицеров. […] Первая группа офицеров выехала в Париж 134 134 18 марта 1910 г. во Францию были направлены для обучения летному делу в авиашколах Фармана, Блерио и Антуанет семь офицеров: полковник М. М. Зеленский, капитан 2-го ранга А. А. Янович, капитан С. А. Ульянин, корабельный инженер капитан Л. М. Мациевич, лейтенант Г. В. Пиотровский, поручики М. С. Комаров и Б. В. Матыевич-Мацеевич. , а я отправился в Севастополь для того, чтобы выбрать место для будущего аэродрома. Я работал с прежним увлечением, преодолевая препятствия, которые мне ставили военные власти, не боясь насмешек и идя к намеченной цели. К концу осени 1908 года мой первый аэродром и ангары были готовы 135 135 Речь идет об Офицерской воздухоплавательной школе в Гатчине, где летом 1910 г. был сформирован Авиационный отдел. . Весною 1909 года мои офицеры окончили школу Блерио 136 136 Офицеры вернулись в Россию осенью 1910 г. . Ранним летом в Петербурге была установлена первая авиационная неделя 137 137 Первая Всероссийская авиационная неделя открылась в Петербурге 25 апреля 1910 г. . Многочисленная публика – свидетели первых русских полетов – была в восторге и кричала ура. Сухомлинов нашел это зрелище очень занимательным, но для армии не видел от него никакой пользы.

Три месяца спустя, осенью 1909 года, я приобрел значительный участок земли к западу от Севастополя и заложил первую русскую авиационную школу 138 138 Она была открыта в ноябре 1910 г. , которая во время великой войны снабжала нашу армию летчиками и наблюдателями. […] Авиационная школа развивалась. Ее офицеры участвовали в маневрах 1912 года. Сознание необходимости аэропланов для военных целей, наконец, проникло в среду закоренелых бюрократов Военного Министерства. Я заслужил великодушное одобрение Государя.

– Ты был прав, – сказал Никки 139 139 Так называли императора Николая II в домашнем кругу. во время посещения Авиационной школы. – Прости меня за то, что я относился к твоей идее недоверчиво. Я радуюсь, что ты победил» 140 140 Александр Михайлович, великий князь. Книга воспоминания / Приложение к «Иллюстрированной России». – Париж, 1933. С. 234—236, 238. .

После начала Великой войны Александр Михайлович возглавил авиацию на театре военных действий и оставался на своем посту вплоть до 21 марта 1917 г. И все это время он постоянно держал Ткачёва в поле зрения.

В соответствии с предписанием Главного Управления военно-учебных заведений директору Одесского кадетского корпуса от 5 июня 1912 г. №12908, Ткачёв был «откомандирован к месту постоянного служения по собственному желанию» 141 141 Послужной список В. М. Ткачёва / РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 81077. Л. 3. .

По окончании учебного года, я подал рапорт об откомандировании меня из корпуса в свою часть – в кубанскую казачью артиллерию – и, взяв трехмесячный каникулярный отпуск, уехал из Одессы на Кавказ.

Вопрос о зачислении меня в Севастопольскую авиационную школу затянулся, к тому же подвела и медицинская часть – нашла, что у меня в правом глазу не хватает одной десятой до требуемой приказом по военному ведомству нормы. И только телеграмма великого князя на имя Наместника Кавказа привела меня, наконец, в Севастопольскую школу, куда я и прибыл в начале сентября 1912 года 142 142 Ткачёв В. М. Мои воспоминания о далеком прошлом русской авиации (первая редакция рукописи, 1960 г.) / ГАКК. Ф. Р-1559. Оп. 1. Д. 2. Т. 1. Л. 35. .

Помимо проблем, неожиданно возникших в ходе медицинского освидетельствования, Ткачёву в полном объеме довелось познать бюрократические препоны, присущие военному ведомству в то время, которые, впрочем, ему удалось с честью преодолеть, хотя и свои нервы пришлось потрепать основательно.