Игорь Сирица - Лестница в небо Вячеслава Ткачёва. Исповедь белого генерала

– Позволь-ка…

Взял пропеллер, широко расставив руки, и сразу без перекоса, точно насадил его на коническую втулку вала.

В отношениях с офицерами, особенно с аристократами-белоручками, Ткачёв был независим, холодно-учтив. На солдат же просто не обращал внимания, как будто их не существует. В нем чувствовалась властность. Его уважали и побаивались.

Разве я, простой солдат, мог тогда подумать, что этот человек, уверенно идущий своим путем, через несколько лет встанет в ряды тех, кто хотел смять революцию? Разве я знал, что мы встретимся с ним в небе над Перекопом как смертельные враги?» 155 155 Спатарель И. К. Против черного барона. – М., 1967. С. 22—24. .

Но до Гражданской войны, где Ткачёв со Спатарелем оказались по разную сторону баррикад, еще оставалось пять лет…

Согласно разрешению Главного управления Генерального Штаба, сообщенного начальнику Штаба Кавказского военного округа от 13 января 1913 г. №3093, с разрешения Военного министра, как окончивший курс Офицерской школы авиации, Ткачёв был прикомандирован к 7-й воздухоплавательной роте сроком на 2 года (приказ №7 от 5 января 1913 г.). Прибыл и зачислен в списки прикомандированных к 7-й воздухоплавательной роте 15 января 1913 года 156 156 Послужной список В. М. Ткачёва / РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 81077. Л. 3—3об. .

Первого января 1913 года я распрощался с Севастополем и выехал в Киев. Покинув на крайней южной точке Крыма лазурное небо, темно-синее море и теплое ласкающее солнце, я попал в заснеженный город. Здесь тоже сверкало солнце, но оно не согревало не привыкших еще к зимнему холоду моих лица и рук, зато красиво искрилось в запорошенных ветвях тополей Бибиковского бульвара.

Одноконный извозчик, спустившись по Фундуклеевской улице на Крещатик и проехав немного по главной улице Киева, свернул на Николаевскую и остановился у гостиницы «Континенталь».

Не успел я еще расплатиться с извозчиком, как появился расторопный помощник швейцара гостиницы. Он окинул меня быстрым взглядом и задержал глаза на моих погонах, где были изображены черные орлы – значки военного летчика. По-видимому, это ему уже что-то говорило. Сняв с извозчика мой чемодан, он услужливо произнес:

– Ваше сиятельство, пожалуйте!

Я устроился в небольшом номере, немного отдохнул с дороги, затем спустился в ресторан. Это был продолговатый зал, стены и потолок которого были расписаны панно. По покрывшим пол коврам кельнеры развозили посетителям на столиках-колясках закуски, вина и различные кушанья. Меня удивила гробовая тишина, царившая в ресторане. Время от времени ее нарушали мелодичные звуки струнного квинтета, занимавшего отдельный угол.

После обеда я вышел на Крещатик. Уже вечерело, и на улице сияли электрические огни. Невдалеке от ресторана мне встретился молодой худощавый офицер невысокого роста. На его серебряных погонах ярко выделялись черные орлы. Откозыряв друг другу, мы познакомились. Это был подпоручик Васильев, окончивший Севастопольскую школу летом 1912 года и попавший во вновь сформированный в Киеве авиационный отряд при 7-й воздухоплавательной роте. Он рассказал мне, где находится начальство, которому мне надо представиться, и как туда проехать 157 157 Ткачёв В. М. Крылья России. Воспоминания о прошлом русской военной авиации. 1910—1917 гг. (вторая редакция рукописи, 1963 г.) / ГАКК. Ф. Р-1559. Оп. 1. Д. 80. Л. 50—51. .

В первых числах января 1913 года просторную, казарменного типа канцелярию 7-й воздухоплавательной роты, расположенную близ Киево-Печерской лавры, заполнили офицеры-летчики, окончившие Севастопольскую военно-авиационную школу, и ждали командира. Здесь были офицеры пехоты, артиллерии, кавалерии, саперных войск и казачьей артиллерии.

За дверью послышались шаги и слабый звон шпор.

Вошел плотный, выше среднего роста, с густой проседью в усах и в голове полковник Соловьев.

Офицеры вытянулись. И в порядке старшинства начали представляться. […] По окончании представления полковник окинул всех приветливым добродушным взглядом и сказал:

– Очень рад, что в мою роту попали такие бравые офицеры, но я вас должен огорчить. Ваше школьное начальство, господа, слишком поторопилось, ведь авиационной роты еще нет, нет даже приказа из Петербурга о ее формировании, и я не знаю, что мне с вами теперь делать. Пока что, вы будете числиться прикомандированными к нашей 7-й воздухоплавательной роте. Как-нибудь провезу вас на аэродром и покажу ваше будущее летное имущество.

Спустя некоторое время все эти офицеры, жаждавшие деятельности, работы над созданием чего-то еще совершенно нового, боевой авиационной единицы, приехали на ротном грузовике на Сырец, на стрельбищное поле (восточнее Святошина), где в новых деревянных ангарах стояли огромные, высокие, с разобранными аэропланами ящики и плоские – с запасными частями.

Командир роты приказал открыть по одному ящику и… у летчиков разгорелись глаза: новенькие аэропланы с новенькими моторами, полные ящики запасных частей к аэропланам.

– Да, господа, таких аэропланов мы на Каче не видели! 158 158 Ткачёв В. М. Мои воспоминания о далеком прошлом русской авиации (первая редакция рукописи, 1960 г.) / ГАКК. Ф. Р-1559. Оп. 1. Д. 2-а. Т. 2. Л. 79—80.

Больше двух месяцев тянулось нудное для всех нас ожидание приказа из Петербурга. Все это время мы были предоставлены сами себе. Впрочем, мне не было скучно: с большим интересом я знакомился со всеми историческими памятниками древнейшего города старой Руси. Немало времени потратил и на подыскивание квартиры, цены на которые были не ниже столичных (в центральной части города месячная оплата комнаты стоила 30—50 рублей). А вечерами я большею частью проводил в театрах. Шантаны были не по карману (так как денежными благами военных летчиков мы тогда еще не пользовались), к тому же они и не прельщали меня. Кинематографы тоже не представляли особого интереса. Недаром их предприимчивые владельцы старались завлекать публику рассказчиками, среди которых отличался талантливый Хенкин. В оперном театре был хороший состав артистов, а драматический мало чем уступал петербургской Александринке. Вот там я и «пропадал» 159 159 Ткачёв В. М. Крылья России. Воспоминания о прошлом русской военной авиации. 1910—1917 гг. (вторая редакция рукописи, 1963 г.) / ГАКК. Ф. Р-1559. Оп. 1. Д. 80. Л. 51. .

1 марта 1913 года был утвержден новый «Общий план организации воздухоплавания и авиации», разработанный […] Главным управлением Генерального штаба, а 4 апреля 1913 года Военный совет утвердил предложения «Об упразднении 7-й и 8-й воздухоплавательных рот и о сформировании трех авиационных [рот]: 1-й в Петербурге, 2-й в Севастополе и 3-й в Киеве, и с конца апреля было приступлено к их формированию.