Игорь Сирица - Лестница в небо Вячеслава Ткачёва. Исповедь белого генерала

Я задумался: «Выдержит ли она до Одессы? Ведь дальше-то лететь придется в „рему“, следовательно „гош“ будет мне особенно необходим. Снять педаль и для ее заварки послать моториста в Одессу – опять пропадет день».

– Попробую!

Я начал делать на ней прыжки, т.е. испытывать прочность ударами тяжести своего тела – в 4 пуда. Трещина не увеличивалась.

– Полечу!

Этот перелет был не из легких – сильное дневное «рему» пришлось парировать очень осторожными мягкими нажимами на педаль кривления крыльев.

В Одессе я спустился на хорошо знакомое мне поле. Там никто меня не ожидал, но на аэродроме в это время были представители аэроклуба и школы, которые меня радушно приветствовали. […]

Мой прилет в Одессу был сенсацией для аэроклуба и для Кадетского корпуса, с которыми я расстался лишь год тому назад. Устраивались традиционные банкеты. Но эти радушные встречи не заполнили меня всего: на душе была забота – просить разрешение от высшего авиационного начальства в Петербурге продолжить полет на Кавказ – в Екатеринодар.

Через несколько дней это разрешение было получено, и я начал готовиться к новому перелету. В штабе военного округа запасся необходимыми 10-верс [тными] картами Крыма и Кубани, и стал изучать маршрут и намечать остановки, с учетом ненадежности мотора 185 185 Ткачёв В. М. Мои воспоминания о далеком прошлом русской авиации (первая редакция рукописи, 1960 г.) / ГАКК. Ф. Р-1559. Оп. 1. Д. 2-а. Т. 2. Л. 123—126. .

Начальный этап перелета и времяпрепровождение Ткачёва в Одессе широко освещалось местной газетой «Одесские новости». В заметке «Из Киева в Одессу на аэроплане» от 5 октября отмечалось: «Вчера в 4 часа дня на Стрельбищное поле спустился сотник Ткачев, прилетевший из Киева с пассажиром солдатом-механиком на аэроплане «Ньюпор‟. Старый питомец Одесской авиационной школы, боевой воспитатель Одесского кадетского корпуса, господин Ткачев был встречен одесскими авиаторами восторженно. Свой перелет сотник Ткачёв совершил при весьма неблагоприятных условиях. Вылетев из Киева 2 октября, он долетел за 3 часа при сильном ветре до Винницы, где переночевал. На следующий день проливной дождь заставил сотника Ткачёва остаться в Виннице, и только вчера утром ему удалось подняться при сильном порывистом попутном ветре. Сотник Ткачёв опустился в Бирзуле, где отдохнул и затем продолжал полет без остановки до Одессы. Весь путь от Киева до Одессы (около 600 верст) сотник Ткачёв покрыл за 6 часов полета. Смелый авиатор пробудет в Одессе несколько дней. Одесский Аэро-Клуб будет чествовать его банкетом» 186 186 Одесские новости. 1913. 5 октября / ГАКК. Ф. Р-1559. Оп. 1. Д. 64. Л. 5—5об. .

Через день «Одесские новости» поместили заметку «Чествование сотника Ткачёва»: «Члены Одесского Аэро-Клуба, воспитанники школы авиации и любители воздухоплавания чествовали вчера своего гостя – сотника Ткачёва, прилетевшего из Киева в Одессу на аэроплане. Банкет состоялся в помещении школы авиации на Стрельбищном поле и привлек много гостей. Сотник Ткачёв окончил Одесскую школу авиации и своими полетами выдвинулся на первое место. После полетов Ткачёва в Одессе в присутствии Высочайшего покровителя воздухоплавания Великого Князя [Александра Михайловича], летчик был зачислен в Севастопольскую воздухоплавательную школу. До банкета, на который прибыл Начальник Кадетского корпуса Генерал Радкевич, сотник Ткачёв совершил ряд блестящих полетов на своем «Ньюпоре‟. В качестве пассажира с сотником летал Генерал Радкевич. Полеты совершили также с пассажирами капитан Греков и К. Л. Маковецкий. Банкет, на котором было много военных, затянулся до вечера» 187 187 Одесские новости. 1913. 7 октября / ГАКК. Ф. Р-1559. Оп. 1. Д. 64. Л. 6. .

Ткачёв с долей иронии относился к газетным публикациям.

[…] что касается заметок из «Одесских новостей» – они написаны досужим корреспондентом (они в то время в авиационном смысле были очень малограмотными), то в этих заметках много неточностей. А вот подробностей о чествовании меня Одесским Аэро-Клубом, к тому же в присутствии директора кадетского корпуса генерала Радкевича – об этом, к стыду своему, я основательно забыл 188 188 Письмо В. М. Ткачёва – Н. Н. Туницкому от 13 февраля 1964 г. / ГАКК. Ф. Р-1559. Оп. 1. Д. 64. Л. 7об. .

Не отставали от газет в освещении перелета Ткачёва и специализированные журналы. Так, например, «Воздухоплаватель» сообщал своим читателям: «Военным летчиком 3-й авиационной роты сотником Ткачёвым, с разрешения Начальника генерального штаба, совершен перелет Киев-Одесса. Начальником воздухоплавательной части Главного управления генерального штаба была получена 7 октября от президента одесского аэроклуба [А. А. Анатра] телеграмма следующего содержания: «С чувством глубокого удовлетворения спешу сообщить о неожиданном для всех выдающемся и лихом перелете Киев-Одесса при осенней крайне неблагоприятной погоде питомца аэроклуба сотника Ткачёва‟» 189 189 Перелет Киев-Одесса // Воздухоплаватель. 1913. №10. С. 726—727. .

В процессе подготовки к продолжению перелета Ткачев произвел существенную корректировку маршрута, что было вызвано мерами безопасности.

Почти на всем протяжении моего перелета – местность как стол ровная, садись где угодно! Но на пути были два серьезных препятствия – широкое (больше 10 в [ерст]) гирло Днепра и Керченский пролив. Над тем и другим надо было лететь выше 1000 м [етров], чтобы при неожиданной остановке мотора можно было бы попытаться спланировать на сушу. Почему я и избрал для своих остановок не Херсон, а Алешки (с другой стороны Днепра), и не Керчь, а Тамань.

Определив, таким образом, остановки в Алешках, Джанкое и Тамани, я выслал своих мотористов вперед. Они должны были на этих базах подготовить горючее.

Через несколько дней я вылетел [10 октября]. Ориентировка была очень проста – справа почти все время маячил берег моря.

Подлетаю к Алешкам, снижаюсь и… о ужас! Вокруг всего местечка сплошные зыбучие пески. А ведь я специально изучал по двухверстке окрестности Алешек, и там было кругом лишь белое поле. Около 15 минут кружился над Алешками. Хорошо, что я всегда рассчитывал на запас бензина и искал, где же мне сесть. Наконец, вижу широкую улицу, по которой двигаются груженные соломой возы. Пугаю мотором лошадей, и возы сворачивают в сторону, а я спускаюсь на дорогу.

По-видимому, и мотористы, приехав в Алешки, нашли, что только на этой улице и можно меня ожидать. Бензин был налит, осмотр аэроплана и мотора закончен, и я продолжил свой путь на Джанкой.

Не трудно было ориентироваться и здесь, хотя подо мной расстилалась сплошная степная пустыня (железной дороги тогда здесь не было), а на борту аэроплана компаса не было, но я сначала держал грубо курс по солнцу, а поднявшись на высоту, вскоре увидел справа очертания берега моря.