Анатолий Резанович - Полынь-вода

– Ладно, это я для профилактики. – Старческое лицо Стасика подобрело. – Вон уже и мелиораторы…

Работники районной передвижной механизированной колонны обедали. Техника стояла вразброс, в нескольких местах, которые всего на сантиметров десять-пятнадцать возвышались над болотом. Некоторые тракторы работали. Вхолостую. Моторы их были горячими. Возле них, прямо на гусеницах, лежали ужи и гадюки – грелись. Роями летали комары, оводы, мошки.

Еремеев сплюнул:

– Гадость.

– А ты думал тут курорт? – поддел Стасик. – Это болото, гиблое место. Помнишь, как после войны, в пятидесятые годы его осушали?

– Откуда? – буркнул Еремеев. – Я тогда еще под стол пешком ходил.

– А я помню… – Стасик бросил грустный взгляд в колыхавшуюся даль. – Молодым рассказать – не поверят…

С трудом тогда выпросили рубежцы в районе трактор, собрали несколько плугов, борон. Работали в основном женщины. Вырубали лозу, срезали купины, прокладывали каналы. Ветви кустов, высокую траву, обломки деревьев сжигали на месте. Бывало, трудились по ночам, при свете костров. Осушили несколько десятков гектаров. Люди радовались – появились новые поля, расширились пастбища и участки под косьбу. Правда, радость была недолгой. Под осень утонул трактор. Тракториста за это посадили. В знак протеста на следующий день никто из рубежцев на мелиоративные работы не вышел. Из района приехало начальство, собрало в клубе общее собрание и начало уговаривать возобновить мелиорацию. Больше всех старался прокурор, грозя непослушным всеми земными карами. Но старался он напрасно – рубежцы никаким уговорам не поддавались. На призывы отвечали скупо и грубо.

– Поработали и хватит!

– У нас дети дома малые.

– Мелиорируем земли для колхоза, а наши участки как были по пятнадцать соток, так такими и остались.

– И то, правда!

– Сами в болото лезьте. Попробуйте, что почем…

Вспоминая то собрание, Стасик протянул:

– Да-а…

– О чем это ты? – поинтересовался Илья.

– О том, что людей надо уважать, – раздраженно ответил ветеран. – Ты вот мне тыкаешь, а не думаешь, что я тебе в отцы гожусь.

– Ну, это я так. – Еремеев отвел взгляд. – Не бери в голову.

– Так, – передразнил Стасик. – Так ничего нет, за все надо платить. Я вот воевал, стрелял по живым людям, теперь вместо ноги костыль ношу… Ладно, пошли, поглядим…

Они направились на участок, от которого шла свежая канава к озеру. Мох на участке пожелтел, осока завяла, валериана и череда пригнулись, начали скручиваться. Было видно, что вода уходит, оставляя без влаги болотную растительность.

– Вон ондатра дохлая. – Илья показал на неподвижного зверька Илья. – Наверное, трактором задавило.

– Лес рубят – щепки летят, – обронил Стасик. – И без мелиорации нельзя, и с мелиорацией не радостно – гробим природу. А она ж живая, как и мы, люди, долго терпеть не будет. Нет, не будет…

– Да ну ее, эту мелиорацию! – Еремеев нервно плюнул. – Поехали, Станислав Никитович, в село.

– Поехали, – согласился Стасик, которого в селе редко называли по имени и отчеству. – Нечего здесь грязь месить…

Они направились к «Запорожцу», к колесам которого подступала желтовато-ржавая вода. Наверху ее белела пена. На ее пузырях кривились лучики дневного светила.

Сев в машину. Стасик включил первую передачу и резко отпустил сцепление. «Запорожец», буксуя, рванулся вперед.

– Ты не спеши, – попросил Илья. – Не каждый день меня в автомобиле возят…

VII

Галя, приехав к родителям, смотрела телевизор. На экране шел знаменитый художественный многосерийный фильм «Семнадцать мгновений весны». Главный герой фильма советский разведчик Штирлиц – артист Вячеслав Тихонов – в форме фашистского штурбанфюрера сидел в уютном ресторанчике и пил кофе. На него бросала томные взгляды выпившая молодая женщина, которая мостилась возле барной стойки.

«А что, если и Алексей вот так, в каком-нибудь ресторане сидит, – подумала Галя, – а на него поглядывает кто-то из девушек или женщин?..»

Галя даже представила себе эту картину. И когда на телеэкране миловидная женщина развязно подошла к Штирлицу-Тихонову, Галя придвинулась к экрану, в надежде услышать, о чем пойдет разговор. Но так и не услышала: телевизионный звук заглушала старая швейная машинка «Зингер», за которой Ольга Андреевна шила мешочки для семян. Их она по весне возила продавать в далекие российские города.

– Мама, – не выдержала Галя, – отдохни хоть немного.

Ольга Андреевна, повернув дородное тело, недоуменно глянула на дочку, но шить перестала. Аккуратно сложив на столе готовые мешочки, она и сама уставилась в телевизор.

Советский разведчик на домогательства незнакомой и наглой женщины ответил холодным отказом.

«Правильно, – одобрила про себя Катя. – Лезут всякие…»

Когда серия закончилась, Ольга Андреевна завела неприятный для дочери разговор.

– Лешка твой где? – спросила она вначале.

– В Минске, – ответила Галя и тут же добавила: – Наверное.

– Наверное, – проворчала Ольга Андреевна. – Ты должна точно знать, где он, раз с ним встречаешься. Сейчас время такое: отвернулась – и все, пропало твое. Было и пропало. Так и Алексей. Может, он в Минске, а может и за Минском. Сегодня он в одном месте, а завтра укатил куда, и поминай, как звали. Так и любовь – сегодня есть, а завтра нет. А жизнь, она продолжается…

Галя покраснела, задышала чаще и глубже: мать задела ее за живое, прямо высказав то, о чем не раз думала и дочка.

– Что ж ты предлагаешь, – выдохнула Галя, – чтобы я Лешке вместо няньки была?.. Куда он, туда и я?..

– Зачем вместо няньки? – Ольга Андреевна язвительно усмехнулась. – Ты ему пока никем не должна быть. Он живет в Минске, пускай там и ищет себе жену. А ты работаешь в Долине, значит, быть тебе замужем в нашем районном городе. Оно лучше, чем в Минске, не переживай.

– Опять… – Галя насупилась. – Я сама разберусь с кем мне жить и как.

– Разберешься, – согласилась Ольга Андреевна. – Я тебя ни и к чему не принуждаю. У тебя своя голова на плечах. Но пока она на плечах, подумай, с кем тебе будет лучше, спокойнее. С кем?

– Я знаю с кем.

– С Лешкой?

– С ним.

– А я думаю, не с ним, – рассудительно и на удивление спокойно проговорила Ольга Андреевна.

– С кем же тогда?

– Сама знаешь.

Галя знала о чем, вернее о ком говорила мать, но сделала вид, что не знает.

– С Валерием, – с нажимом выговорила Ольга Андреевна. – Ты не горячись, а рассуди сама. Валерий из Долина. Уже закончил институт, работает. Да и один он у родителей. Значит, вся помощь их ему. А это и деньги, и, если надо, кооперативную квартиру помогут построить. Да что кооперативную, государственную выбьют для своего сына. Батько его немалый в Долине начальник – управляет районной «Сельхозтехникой». Подумай…