Марина Тюленева - Жизнь без печали

– Габи, солнце мое! – Санька расцеловался с Габриэллой, ему для этого не пришлось наклоняться.

– Пойдем, я тебе кого-то покажу. Узнаешь? – Габриэлла повела Саньку в комнату, Ирина так и осталась у порога.

– Проходи в комнату, – сказал Ирине Олег – Мы сейчас на кухне все разберем. Иди, не бойся.

Санька зашел в комнату. У окна стояла стройная женщина, она обернулась и улыбнулась такой завораживающей улыбкой, что Санька на несколько секунд онемел.

– Наташа, как ты повзрослела! Ты прекрасна! – Санька от волнения даже не смог сразу подобрать слова, в горле у него пересохло. «Вот это высший класс!».

Ирина, услышав эти возгласы, не пошла в комнату, завернула в кухню, где супруги разбирали сумки.

– Я помогу? – спросила она.

– Конечно, конечно, – ответил Олег.

Света глупо улыбалась. Ирине показалось, что она тоже встревожена.

– Здравствуй, Саша, – Наташа говорила каким-то особенно нежным голосом – Конечно, тебе тяжело меня узнать, мы виделись раньше только мельком. Какая милая девушка, – увидела она зашедшую с тарелками Ирину.

– Ах, да, – спохватился Куминов – Это Ирина. Ирина – это Наташа и Габриэлла, хозяйка этого дома. Наташа – сестра Олега.

– Тебя сразу же заставили работать? – Наташа улыбнулась Ирине доброй улыбкой.

– Я сама вызвалась, – ответила Ирина, про себя добавила: «Пока вы тут любезничаете».

Ирине было очень тоскливо. Вид Наташи поверг ее в отчаяние. Про Наташу нельзя было просто сказать – красивая женщина. Она была неземная. Немного бледное лицо, нежная кожа, обескураживающая улыбка. Наташа была чуть выше Ирины ростом, стройная, изящная, но она не казалась худой. На ней было простого покроя платье, это выглядело так, будто она была в царских нарядах. Во всем ее облике было столько природного достоинства и обаяния, что Ирина поняла, что означал возглас Куминова, ей хотелось заплакать. Она просто померкла рядом с этой женщиной с другой планеты. Куминов, представив Ирину, тут же о ней забыл, он переключился на Наташу. Санька улыбался ей, ловил ее взгляд, рассыпался в комплиментах. Ирина стояла в сторонке. «Вот и все» – думала она – «Куда уж нам, с одним-то легким». К ней подошла Габриэлла с бокалом в одной руке и своей вонючей сигаретой в другой.

– Как такая малышка Саньку подцепила?

– Саша не червяк, чтобы его можно подцепить, и я не удочка.

– Скажите, пожалуйста. Какая дерзкая молодежь. Дяденька пальчиком поманил и обещал что-то показать?

– Ирина, не слушай ее, пожалуйста, – сказала, подошедшая к ним Наташа – Габи бывает вульгарной, особенно, когда выпьет, – она опять улыбнулась Ирине своей ласковой улыбкой – Выпьешь с нами?

– Нет. Мне завтра в школу, – ответила Ирина, выделяя слово «школа».

– Наташенька, ну иди же сюда, – позвал ее Куминов.

– Саша, ты мало уделяешь внимания своей девушке, – Наташа повернулась к нему.

– Я ее каждый день вижу, тебя, почти что, впервые.

У Ирины слезы навернулись на глаза, она еле сдержалась, ей очень хотелось влепить Куминову пощечину. Она посмотрела на остальных. Похоже, она не одна была посторонней на этом празднике, у Светланы вид был вообще удрученный. Она сидела в сторонке, съежившись, иногда пыталась улыбнуться своей дурацкой улыбкой, но у нее уже не получалось.

– Олег, – обратилась Светлана к мужу, который тоже не обращал на нее внимания – Я пойду, посмотрю, как там Светочка.

– Светик, перестань, твоя мама ее уже спать укладывает, зачем мешать.

«Странная годовщина» – подумала Ирина – «Зачем собрались, непонятно. Лишь бы повод был, что ли? На жену никто внимания не обращает, сидит, совсем не при делах. Хоть бы для приличия тост сказали за молодых. А эти бабы! Одна явно на Сашу глаз положила, верзила только курит, да пьет, как лошадь. Этот, прямо на моих глазах снимает другую, будто, я – пустое место, меня не существует. Часа не прошло, как нашептывал, Ирочка, солнышко».

– Саша, я пойду домой, – сказала Ирина, она чувствовала, что не может больше сдерживаться, и расплачется от обиды. Она ни с кем не стала прощаться. Ну их к черту, нам крестьянам не понять этих отношений. Она оделась и вышла за дверь.

Куминову пришлось идти за ней. Ирина слышала, как он сказал:

– Я вернусь.

Ирина спускалась по ступенькам, уже не сдерживаясь, плакала. Санька догнал ее.

– Из-за чего рыдания?

– Мне никогда не быть такой, как они. Я не могу быть такой шикарной, – вдруг, сама, не зная почему, запричитала она – Кто я по сравнению с ними, козявка какая-то.

Куминов, молча, смотрел на нее, потом спросил:

– Все? Высказалась? Хочешь, чтобы пожалел?

– Нет, – Ирина помотала головой – Не надо.

– Вытрись, будешь зареванной по улице идти, обморозишься.

Ирина варежкой вытерла слезы. Они вышли из подъезда.

– Саша, ты возвращайся к друзьям, – уже спокойно сказала она – Вон автобусная остановка, я доеду.

– Ты уверена?

– Конечно. Иди, не беспокойся.

Куминов вернулся в квартиру, Ирина пошла на остановку. В автобусе она села на заднее сиденье. Чего нагородила? Разнылась, как дура. Думала надавить на жалость? Ничего кроме раздражения у него не вызвала. Даже успокаивать не стал. Нафиг я ему нужна, там вон, какая красотка сидит. А я кто? Дурочка маленькая. Рядом с Ириной сел Данилов.

– Господи, ты-то откуда? Как ты меня выслеживаешь? За машиной следом бегаешь?

– Тебе-то что. Что ревешь? Он тебе что-то сделал?

– Может реву, потому что ничего не сделал. Обидно, понимаешь, – сказала Ирина, подражая товарищу Саахову – Никита, давай песню споем.

– Как нече делать.

– Не прожить нам в мире этом, не прожить нам в мире этом без потерь, без потерь, – потихоньку запела Ирина, через пару минут они уже орали на весь автобус:

– Листья желтые над городом кружатся, с тихим шорохом нам под ноги ложатся.

– Что ж вы так орете? – сказала им кондуктор

– Пусть поют, – ответил кто-то из пассажиров, второй куплет им уже подпевало несколько человек.

Куминов вернулся в квартиру Габриэллы.

– Ты так быстро. Где твоя девочка? – спросила Наташа.

– Она уехала домой.

– Ты не проводил ее?

– Она доберется.

«Ну и сука же ты» – подумала Наташа, сама обворожительно улыбнулась ему и мягкой кошачьей походкой прошла мимо него в кухню. Куминов пошел вслед за ней. Наташа на кухне взяла сигарету, Санька щелкнул зажигалкой.

– Ты не куришь?

– Нет. На тренировках дыхание сбивается.

– Кто эта девочка?

– Неважно.