Ольга Крупнова - Ветер.mail.ru

Теперь сказала. Стыдно ли? – да не то слово. Легче стало? – если только чуть-чуть.

Тот мой приступ в лучах заката – он связан был вообще-то с радостными мыслями о вас с Мишей, я честно думала, что дело кончится свадьбой, и не могла держать в себе свою глупую радость, и получила от своего безумия по полной программе. Но рассудив здраво – какие основания я имела так думать, действительно. Раздувала свои болезненные фантазии – как буду приглашена к вам на свадьбу, как будем дружить домами… потакала безумию и думала, что это сказка со счастливым концом, глупо, да? То, что знаю о тебе, – это ровно то, что ты хотела мне о себе рассказать, плюс воспоминания давней юности, а о Мише знаю только то, что он существует и хорошо играет на гитаре. Наплести из этого любовный роман способна только дура, ты права. Я больше не буду лезть к тебе со своими старомодными нравоучениями в духе викторианских овечек. Действительно, двадцать первый век на дворе, переспать – не повод для знакомства, живите, как знаете. Прости меня, Птица. Я люблю тебя такой, какой тебя узнала из твоих писем, и если тебе, живой и реальной, не нужны ни условности, ни постоянный мужчина рядом с тобой, я это принимаю и готова думать, что для тебя так лучше. Лети в свою жизнь, следуй за своим даром, который посчастливилось найти. И давай так: я буду рада получить от тебя письмо, а если не получу – то это тоже будет правильным, буду думать, что и ты включилась в общество поддерживающих меня в тишине, покое и размеренности. Что само по себе хорошо и полезно. Ладно?

Твоя Саня

22.01.2013 Настя

Саня, дорогая!

Блин! Блинский блин!

Какая печаль, дурь, глупость! Прости меня.

Или это я заранее? Я опять немного потерялась. Вроде, я еще ни о чем тебя не просила? Саня, я и не буду просить!

Тем более что ты сама уже написала.

Мне страшно жаль.

Саня, дорогая, понимаешь… Я сейчас все объясню. Я раньше что-то всё боялась об этом, но больше не могу. Если уж дальше копать, то лучше объяснить. Да и копать-то уже нечего. Или незачем. А из-за моей любви к загадкам запросто можно кому-нибудь навредить.

Ты вот все прибедняешься про свою уборщическую жизнь. Саня, что если я тебе скажу, что чувствую себя точно так же? Всегда. Почти всегда. Да, я рисую. Да, у меня творческая работа. Но я не ощущаю в себе ничего творческого. Я – просто старательный рисовальщик. Возюкаю по бумажке, технично, грамотно, как ты шваброй по полу. Прости, я уверена, что ты возюкаешь шваброй в разы вдохновеннее, чем я карандашом. В конце концов, рисовать – это и так считается делом, уже полным вдохновения, а попробуй прийти в восторг от взмаха швабры. Но я же не тупая. Я читаю твои письма, я слышу музыку твоих слов. А ты услышала музыку в моих. Знаешь, почему?

Потому что я опять вижу сны.

Это такая путаная материя.

Я ж у тебя как-то спрашивала даже, да? Про сны, которые сбываются? Мне кажется, что мои сны сбываются, вот. Сказала. Не все сбываются. И не так чтобы в лоб – что во сне, то и наяву. Но какие-то куски, части, что-то местами, иногда вдруг очень неожиданно. Это давно, с детства. И я не всегда уверена, понимаешь? Но даже не это главное. Главное другое.

Когда они приходят ко мне, мои сны, – а они приходят вдруг, волнами, – со мной что-то такое происходит. Всё вдруг обретает смысл. И я сама, и моя жизнь. И я столько всего могу. Но потом они уходят, и я живу… да практически не живу. Работаю, жду чего-то, мечтаю, боюсь. Ни с кем не хочу иметь дела, нифига не делаю.

Саня, дорогая, я не понимаю, честно тебе скажу, эти сны – они что-то приносят в мою жизнь, или что-то я сама могу, а сны – просто следствие того, что могу. Но мне хочется верить во второе. Раньше, когда волна снов уходила, я, бывало, и радовалась. Они же бывают очень страшными. Но теперь я хочу понять, хочу знать наверняка, что я могу. Хочу как-то удержать их, что ли, удержать всё, что со мной сейчас. Поэтому я даже начала их записывать. И пытаться вспомнить или разобраться, о чем они мне говорят.

И с этими своими разборками очень напугала сестру. А могла еще и тебя, наверное.

Понимаешь, мне раньше очень часто снились страшные сны про моего папу. Специфические. И я подумала, может, что-то такое было в его прошлом, что-то, что мне в семье по малолетству не рассказывали. Хотела расспросить старшую сестру, только не знала, как бы к ней подъехать. Придумала, что попрошу на папу погадать. Ну, типа, разговор завяжется, все такое, что-нибудь да всплывет, может, проще спросить будет. И почему-то мы вдруг вспомнили: у нас тяжелый год тогда выдался, мама в интернате работала и должна была там иногда дежурить, и папа приходил домой пьяный. А мы его боялись. Не, папа алкоголиком не был. У нас в поселке народ куда хлеще заливал, но в пьяницах никого не числили. А папа – раз в месяц, в мамино дежурство. Когда мама перестала дежурить, больше и не пил. Только воспоминания в такой грустный вечер вылились.

А я ведь и тебя хотела расспрашивать. Из-за того сна про базу на Белом море и про тебя в синоби-сёдзоку. Это я в Интернете посмотрела, как называется костюм ниндзя. Я как раз хотела тебя расспрашивать, не было ли у тебя в прошлом проблем с психикой. Только не придумала, как поделикатнее. Но ты и сама мне всё рассказала.

Саня, дорогая, я тебе так сочувствую! Я сама пару лет назад леривон пила, с нервами у меня было плохо, тревожность повышенная, панические атаки. Быстро подлечили, но осадочек остался. Особенно я синдрома отмены боялась. Обошлось. А Заварохина моя, бедная, как штык раз в два года в Павлова валяется, антидепрессанты пьет, с психологом занимается. Вот ее мне тоже жалко. На таблетки-то у нас вечно кого-нибудь сажают, просто мода какая-то; на работе, по-моему, никого не осталось, кто бы не вкусил атаракса с прозаком. Но у Заварохиной иногда совсем беда начинается, такая психосоматика, я даже рассказывать не буду, чтоб ее не обижать.

А у тебя что-то вообще физиологическое, да? Что уже не с психологом, а с психиатром лечить надо? Ой, это все таких денег жрет. Хочешь, я знакомой психотерапевтке позвоню, она мне в свое время адреса аптек сливала, где препараты подешевле можно купить? А кое-что она и так достать может. Ты мне список пришли, я у нее спрошу. И если вдруг денег надо, ну, мало ли…

Саня, бедная, что с тобой приключилось? И когда? Травма какая-нибудь, да? В универе же все в порядке было, я помню. В больнице хоть не очень долго лежала?

Ой, какая я дура, Саня, какая дура.

Я сейчас думаю знаешь о чем: даже если с папой моим что-то такое было, как в моих снах, нафиг мне это знать досконально? Хватит и того, что догадываюсь. Пусть у моего папы будут свои загадки, пусть они останутся неразгаданными. Мне для счастья хватает того, что они есть. Нельку я больше ни о чем спрашивать не буду. И тебя не буду.