Евгений Тарбеев - Ёлки-палки. Сказка для взрослых

Хмур Хмурыч выдержал и никого не тронул, но под утро все-таки подсмотрел. Увидел, как в тумане двигались болотные огни, и теперь боялся признаться колдунье в проступке. Кабы не назначила терапию повторно!

Утром Нюха застала медведя в полуобморочном состоянии. Лежит ни жив ни мертв в грязи и нечистотах, зубами стучит.

– Выпей, Ваше Величие, – кошка приподняла пациенту голову и дала отпить. Что-то мерзкое проскользнуло внутрь и окатило Хмур Хмурыча жаром. В голове вспыхнуло, запылали уши.

Дождь по-прежнему моросил. Невзирая на погоду, старуха продолжила измываться над клиентом – снова заставила ходить кругами.

Меж тем, когда Хмур Хмурыч не вернулся утром, Матрена Потаповна забеспокоилась и, не дождавшись мужа и к обеду, забила тревогу. По приказу медведицы сколотили плот. Был вечер. По темноте отправить экспедицию в топи – гиблое дело. На берегу посоветовались, решили без острой необходимости не рисковать и убедили хозяйку дождаться нового утра.

В это время на острове лесоцарь как пришибленный весь день совершал круговой марафон, безвольно бормоча: «Эни-бени-шуры-муры-ширли-мырли-дубы-дуры».

– Давай-давай, Твое Величие. Скоро полегчат, – приободряла старая грымза, выглядывая проверить, как косолапый лечится.

Сама же ведьмачила в избушке. Оттуда время от времени доносились ее вопли. Несколько раз окно озаряли вспышки брусничного света. Тянуло едким дымом. В полночь из трубы вылетел сноп искр, осыпав адским фейерверком кусты и коряги. Со скрипом отворилась дверь развалюхи. Колдунья вынесла крынку с еще булькающей жидкостью. Пациент уже не мог ходить: сидел на камушке с лапой во рту и, уставившись в одну точку, непрерывно покачивался взад-вперед. Пришлось приводить в чувство – сунуть под медвежий нос горшок.

– Готово снадобье. Принимай, Ваше Величие.

– Сдурела, что ли? Пить такую гадость, – скривился Хмур Хмурыч.

– Глотай, пока не остыло, а то пропадет зелье почем зря.

Превозмогая себя, повелитель зажал нос и, к нескрываемому удовольствию ведьмы, начал глотать пойло, делая вынужденные паузы, чтобы не стошнило.

– Спать хочу, – заявил Хмур Хмурыч, осушив сосуд.

Нюха забеспокоилась: чего не хватало, Его Косолапие прямо сейчас спать завалится. Кикимора сообщила, что на берегу соорудили плот. Стало быть, завтра, как туман сойдет, за медведем приплывут. А ведь самое главное еще не сделано!

– Потерпи чуток, Ваше Величие. Сейчас мы на водичку посмотрим.

– Отстань, бабка. Надоело все, – зевнул медведь.

– Пойдем, пойдем. Это скоренько. Я тебе подсоблю.

Она повела шатающегося пациента в избу. В дверях полусонный медведь со всей дури треснулся головой о низкую притолоку. В глазах зарябило. Звезды водили хороводы, манили приложиться еще разок.

Боль выскочившей на лбу шишки пробудила клиента.

– Брысь, мерзавки! – отмахнулся медведь от звезд и чуть не снес своей лапой полку с посудой.

Нюха усадила пострадавшего на табурет. Рану смазали, наложили холодную повязку.

– Отошел, Твое Величие?

– Голова гудит.

– Пройдет. Подь сюды.

Медведь с опаской подвинулся к ушату, у которого хлопотала кошка.

Нюха зажгла банный веник. Прыгала, размахивая дымящимся березовым факелом перед медвежьей мордой. Нашептывая, отхлестала медведя по бокам. Потом сыпанула в ушат щепоть лилового песку. Поверхность воды вспенилась и приобрела иссиня-черный цвет со смолистым блеском.

– Смотри супротивников своих! Кто житья тебе не дает, порчу на сны насылат!

Хмур Хмурыч вглядывался в воду под разными углами. Старушня держала над ушатом тлеющий веник:

– Вишь, вон стоят: рогатый и клыкастый?

– Вроде вижу, – неуверенно отвечал пациент.

Для пущей верности Нюха прибегла к другому гаданию. На столе возникла миска с выбеленными временем мелкими костями разной формы.

– Бросай своей лапой, – указала колдунья.

Хмур Хмурыч опрокинул чашку. Костяшки беспорядочно рассыпались по столу. Одноглазая некоторое время всматривалась, многозначительно причмокивая, а затем принялась толковать, почему они так легли.

Избушку окуривали смолистые лучины. Густо воняло горелым веником. От плотной дымовой завесы медведю стало душно. Кочерга болотная его не выпускала, объясняя, что так нужно и даже хорошо.

– Ты лучше, Ваше Величие, сюда глянь. Вишь, как эта лопатка жаворонка прислонилась к мышиному черепку? А здесь скрестились кости округ медвежьего зубу.

– Ну и что? Зуб же вообще в стороне…

– В том и дело, Ваше Величие: замышляют против тя на стороне, подбираются к табе соперники, в угол загоняють.

Медведь с тревогой смотрел картину. Его начинало с души воротить от большой политики:

– Ты яснее говори.

– Куды ясней-то? И так все понятно кости кажут: враги смерти твоей хотят, отмщения жаждут, сети плетут.

Ведьма не спускала глаз с медведя. Похоже, дозрел!

– Успокоится сердце тем, кого и не чаешь вовсе. Вот, видишь кость зимородка и королька, а меж ними лисий коготь?.. Через зверя неведомого помощь придет, Ваше Величие. Ну-ка, дай кольцо, сейчас проверим.

Медведь снял перстень с гербовой печатью. Ведьма проворно завернула его в тряпку, пошептала над ней, поплевала, попросила плюнуть Хмур Хмурыча, отерлась от брызг, перевязала сверток бечевкой, несколько раз обежала с заклинаниями вокруг медведя.

– Пойдем во двор, – позвала Нюха, закончив приготовления.

За избенкой лежал большой камень. Медведь поднял его, кошка положила сверток в ложбинку. Хмур Хмурыч вернул валун на место.

– Завтра заберешь колечко.

– Угу, – зевнул во всю пасть медведь.

Зелье вступало в силу. Одурманенный правитель, шатаясь, добрел до подстилки, рухнул и сразу захрапел.

Пока владыка спал как убитый, старушенция позвала кикимору. Кряхтя, соседки подсунули под камень палку, с большим трудом его приподняли. Нюха сунула лапу в щель, нашарила сверток, сносила его в дом и через несколько минут вернулась обратно. Тряпицу положили на место и привалили камнем, как было.

Как и предполагала кошка, на следующий день к островку причалил плот. Медведя насилу растолкали. Матрена Потаповна зарыдала, увидев мужа. Хозяин леса был на себя не похож: осунулся, грязный, вонючий, шерсть опалена, голова перевязана.

Сонный Хмур Хмурыч обвел верных слуг блуждающим взглядом, потом в его поле зрения попала знахарка. Он невольно вздрогнул и вспомнил, где находится и зачем. А ведь сегодня ничего не снилось! Совершенно ничего. Медведь поскреб затылок, припоминая, как вчера старуха давала ему питье, ворожила, в ведре енота и кабана показывала. А что было дальше, он забыл.

Нюха напомнила:

– Ваше Величие, подсоби камушек отвалить, а то мне, старой, не совладать.