Юлия Щербинина - Конрад. Дух ягуара

Лолита потеряла дар речи.

– М… я… я просто хотела…

Я не хотел знать, что она хотела. Позабылся, отвлёкся, высказался, и вот, всё снова вернулось, обрушилось на меня в двойном объёме. Чувствуя новую волну ярости, я встал, сдёрнул с комода второе полотенце, наскоро обтёрся от пота и принялся одеваться.

– Конрад…

– Единственный раз! – прорычал я. – Впервые за свою никчёмную жизнь я излил кому-то душу. И вот, что получаю взамен!

– Что? – недоумевала Лолита. Я молча одевался. В бездну на сегодня душ. – Что я сделала не так? Я только сказала, что ты ей небезразличен…

– Хватит глумиться надо мной!

– Ты не веришь, что тебя могут полюбить? Хорошо. Тогда проверь, – Лолита развернулась ко мне, спустила на пол ноги и села удобнее, демонстрируя во всей красе свою наготу. ‒ Проверь её чувства. Будь к ней внимателен. Присмотрись, как она ведёт себя с тобой. Начни её поддерживать, удивлять, дарить подарки. Веди себя дружелюбно, не бойся быть настойчивым. Вот увидишь, она будет краснеть и смущаться, долго бороться с собой, но очень скоро станет твоей.

Обувшись, я надел плащ, отыскал в кармане жалковатую пачку купюр и бросил на кровать перед Лолитой.

– Спасибо, – сказал я, имея в виду отнюдь не её советы, и ушёл, хлопнув дверью.

Коршун. Снова парит над проспектом, точно зовя за собой, кружит, то замедляется, то летит дальше. Я шёл за ним, просто потому что больше некуда идти, и когда птица воспарила над большим, заполненным народом рынком, остановился.

– А вот эти, деревянные, они с какими камнями? – спросил кто-то совсем рядом.

– Это опалы, сэр. Таких только два экземпляра – лучший товар от известного мастера! Больше вы такие гребни ни у кого не найдёте.

– Ну слава духам! А то жена давно выпрашивает…

Я вмиг забыл о коршуне и оглянулся к торговой лавке, у которой стоял.

Какой-то мужчина в очках, похожий на простого клерка, выложил на прилавок деньги и получил от торговца полукруглый гребень для волос, украшенный голубыми камнями. Судя по тому, что сдачи он так и не получил, стоимость покупки оказалась не то чтобы малой. Лучшая работа известного мастера же.

Вспомнилось, как в день отъезда из Эстелии Диона долго искала свой любимый деревянный гребень, но так его и не нашла. Вчера она пыталась расчесаться жёсткой щёткой Анники, разозлилась, что от неё рвутся и магнитятся волосы, и как попало заколола их на затылке. Её недовольства я особо не понимал, ‒ Диона и без причёски была очень красива – но очевидно нашёл то, что ей нужно.

Как только покупатель отошёл от лавки, я полазил по карманам, и в голову ударили все ругательства лорда Демиара. Отдал всё Лолите! В принципе, деньги ещё есть, только в моей комнате. Не таскать же с собой всё месячное жалование.

– Извините, а…

– Чего?! – скривил торговец непонятливую гримасу и подозрительно осмотрел меня с головы до ног. – Громче говорите, сэр!

Я гневно стиснул зубы. Вот все сегодня так и норовят вывести меня из себя! Теперь и торгаши туда же. Я героически превозмог желание сорвать на ком-то всю накопленную злость, приберёг на другой случай убийственный взгляд и ткнул пальцем в нужный товар.

– Можно отложить мне этот гребень? Я сейчас схожу за деньгами…

– Ничем не могу помочь, сэр. Деньги вперёд, – перебил меня торговец с брезгливым выражением на лице. За кого он, интересно, меня принял? – Это уникальная работа известного мастера. Второго такого ни у кого нет. Вы сейчас уйдёте, и всё, пиши пропало. А я вас тут ждать буду, товар не продам, выручку не сделаю, а мои покупатели…

Как это нет второго, если ты его только что продал?! Хотя… какая разница. Оно и к лучшему. Придёт же в голову!

Я оставил за спиной словоизвержение торговца и торопливо пошёл дальше, на ходу мотнув головой, чтобы вытряхнуть из неё нелепые мысли. Проверить, понимаете ли, решил. Как глупо и смешно!

В небе раздалась высокая трель.

Это коршун. Обратил на себя моё внимание, взмахнул крыльями, ускорился и закружил где-то над краем рынка. Уже из привычки я последовал за птицей и увидел того самого клерка, что купил второй «уникальный» гребень. Здесь он завершил последнюю покупку, уложил в мешковатую сумку нечто вроде пергаментных свитков, закинул её на плечо и пошёл прочь с рынка.

Я не отставал. Шёл за незнакомым мужчиной и не мог понять, что делать дальше. Попробовать выкупить у него гребень? На какие деньги? Напасть и отобрать? Мирных людей атаковать нельзя – неприятностей не оберёшься. Да я и не воровал никогда. Просто смелости не хватит. Попросить сходить с ним за деньгами? Адрес, куда меня пошлют, ориентировочно понятен, и это не поместье Анники.

Улицы сменялись, людей становилось меньше, а я всё преследовал этого клерка. Того и гляди, скоро заподозрит в слежке, но идей всё нет. Коршун так и летел над головой, как будто всё у него под контролем.

Клерк скрылся за углом двухэтажного дома, и я задумался. Не пора ли уходить? И вдруг услышал испуганный крик. Выскочил из-за угла и увидел, что мужчина стоит на одной ноге, а второй дёргает в воздухе в панической попытке скинуть с обуви чёрную гадюку.

Змея громко шипела, обвивала кольцами ногу и тянула голову к телу. Бедолага выронил сумку и с криком так заболтал ногой, что она, казалось, вот-вот оторвётся, но гадюка держалась удивительно крепко.

Я смотрел и не мог поверить глазам. Из кустов выскочила ярко-рыжая лисица, взялась зубами за лямку выроненной сумки и, несмотря на внушительный размер, как маленького лисёнка, притащила прямо ко мне.

– Да ты что! – вырвалось у меня. – Я… я не могу так!

Лиса села и удивлённо склонила набок голову. Зрительница комедийного спектакля! Коршун в небе издал зазывный клич. Клерк закричал громче, усерднее заболтал ногой, с носа его слетели очки. Вот-вот могли сбежаться люди.

Всё произошло очень быстро. Я судорожно развязал шнуровку, запустил внутрь обе руки, глядя то на сумку, то на хозяина, и не видя перед собой ничего. Как в таком состоянии я умудрился найти гребень, а не схватил что попало – непонятно. Подскочил, как кипятком ошпаренный, и со всех ног бросился бежать, краем сознания уловив возглас:

– Э! А где сумка?!

Никогда в жизни так не кипела кровь, никогда не было так страшно. Даже когда я добровольно шёл умирать за Андрокад.

От зверской усталости кололо в боках и груди, сердце скакало под самым горлом, все внутренности словно бы разорвались в дряблые мясные ошмётки. Удивительно, что я ещё не захлёбывался кровью.

Я прекратил бежать у самых ворот дома, спрятался за дубом у высокой ограды и упал наземь. С головы до ног меня трясла паническая дрожь. Со стыда и страха мерещилось, что о моём преступлении знает вся столица, не пройдёт и минуты, как меня окружит разъярённая толпа и изобьёт до полусмерти. Будь проклята эта проститутка с её советами! Будь проклята моя глупая наивность и эти звери с их авантюрой! Как можно было!..