Mel RedWolf - Ветер Перемен. Волчица

– Она закончит, как и я, если откажется от дара. Едва ли ей тогда найдется место среди Слушающих. Она превратится в сосуд, что никогда не наполнится благодатью Великих. Силы будут утекать, не задерживаясь надолго в теле.

– Если Великим угодно, они вернут ее в дев без нашего вмешательства, если же это было временное направление ее пути, она останется у ведьм и раскроет себя среди них, в усладу богине.

Аэль была непреклонна, но жесткость сейчас не играла в женщине. Баргустка накрыла плечо девы рукой, мягко поднимая ее до равных.

– Карла, тебе давно уже стоило найти свой путь на земле, среди живых. Это тяжело, но Великая не ждёт от тебя той скорби и муки, что ты несешь. Она освободила тебя от сил не для праха души. Найди для себя уголок счастья, и я верю, что полет для тебя снова станет чудесен.

Карла прислушивалась к словам царицы. В них была мудрость, которую постичь удавалось немногим. От жизни ли с Огненной, которая, казалось, даже выдыхает знания и опыт, или от того, кем сама является Порывистая. Аэль рассудила так, что дурфе было дано лишь согласиться, но не скрипя сердцем и зубами. Легкость Переменчивой подхватила, окрыляя душу, давно уже прижатую оковами к земле.

– В ваших словах истина, царица. Великая милосердна, я постараюсь.

Слишком сложно было отпустить все за раз. Вся жизнь крылатой заключалась в долге перед Небесной, перед народом, доверенном заботам цариц и Дев. Со словами Аэль пришло понимание, что тяжесть эта пройдет, что она уйдет тогда, когда сама Карла найдет в себе силы откинуть её. Кому как ни Порывистой знать о том, что расщелина души истощает, а стянуть её сложно, почти невозможно.

– Да сохранят тебя Великие, Карла и путь твой вновь вернётся из тени смут.

Аэль попрощалась с девой, позволив себе обогреть ее взглядом и мягким касанием плеча, скорее по-дружески, нежели по-воински. Тренировка шла своим ходом, а Каска от разговора успела подхватить нервный тик. Ещё бы. Ее первый желанный гут мог нажить себе бед и оказывается не зря столько времени пропадала. От порядков Дев, которые были в тягость девочке. Она ведь росла в тепле и заботе своих хал и хар, как тропический цветов, в избытке тепла. И теперь подруга решила напомнить какого это летать в облака. Волосы Скрытого Клинка поднял ветер, когда царица заняла боевую стойку, левой рукой приглашая баргустку на поединок.

– Давай потанцуем, как в старые добрые времена. Хоть молодняк потешится.

Усмехнулась баргустка, прежде чем удивление сползло с лица Каски. Женщина вооружилась обоими клинками и в рывок, приблизилась к Аэль.

– Начнем!

Жизнь в крепости текла своим чередом. Воительниц отправляли на побывку, сменяя теми, кто успел настрадаться видами войны. Молодняка развелось так, что город стоял на ушах от шалостей, которые те торопились учудить. Успевай ловить до того, как выскочат за стены, затесавшись среди тех, кто на охоту выбирался. За шкирку и в работу, раз силы девать некуда. Так Рефаль привычно подловила мелких из Скрытых Клинков, которые торопились сыскать новых приключений, правда в этот раз среди Дев. Уж и полюбилась им забава доставать зазнобушек юных. Старшие гоняли их, если отвлекать думали от тренировок, но не всегда удавалось.

– Ну-ка пойдите лучше на стене помогите, шкоды. Ядра готовьте, скоро враг будет.

Знакомый звук негодования. Снова попались! Эта дурфа что, следила за ними?

– Опять в масло? Руки же не отмыть от него!

Встрепенулась коротко остриженная воительница, которую, как и подругу поймали под ребра, точно два бревна тащили.

– То-то от вас маслами Дев пахнет!

Поймала нарушительниц покоя на проказах царица, с тем и отправившись к Илаэр.

– Улов какой, оцени, сегодня здесь будут. Скоро к нам гость? Помогу уж перед отбытием.

Шаг привычно остановился перед Левой Рукой клана. Её скучающий вид сам говорил за себя. Последнюю неделю ни зверя, ни беса. Так и мхом покрыться можно.

– Марш за работу!

На оскале хищном приказала дурфа, когда пристыженные воительницы честь отдали. Там уж и пятки засверкали до изобретения Илаэр. Дочь Ретивой не уставала удивлять, в один из дней удумав соорудить новую конструкцию. Швырять во врага промасленными ядрами из ткани. Кто бы додумался? Зато теперь на стенах гордо возвышались сооружения, что помогали пулять в приближающегося беса ядрами.

– Позеленела что ли? Так и съест тебя скука. А коли я уйду? Заплесневеешь. Но да ладно. Новые придут. Весна на дворе, снова от ухаживаний отбиваться.

Беззлобно подшучивала крылатая над подругой, устроившись привычно рядом.

– Хорошо, хорошо. Пусть вон готовят снаряды. Поди к утру новая атака будет. Может волки всё-таки придут.

От последних отбиваться ядрами было не плохо, особенно используя ловушки и сети, которыми блокировали передвижения волков не только в лесах, но и у стен крепости. От скуки известись можно, а в случае Илаэр – на стене повеситься. Вот и приходили новые методы борьбы с врагом. Иногда более эффективные, иногда более затратные.

– Поди ещё одного гута пойдешь делать. Не волнуйтесь, Рефаль. Подожду, когда уважишь свою женщину и вернёшься вместе врага поджидать и гонять здесь. Может что-нибудь любопытное всё-таки произойдет до конца войны. Или меня на фронт наконец-то заберут. Свежее пополнение слишком измотано. Аэль им продыху вместе с бесами не дает.

Женщина была права. Сколько не смотрели на новоприбывших, а они были измученными. Можно было даже не узнавать откуда. Это из войск царицы. Иногда такие и от Ирзы приходили, что держали границы у клана Света, но у царицы было больше серьезно раненых или тех, что сбегали по ночам. Илаэр и пыталась следить за этими, но они уносились в поля, словно их ветер затягивал в пустоши. Держались подальше от ловушек и то ладно. Не хватало ещё в сетях или капкане найти сестру.

Вид у Илаэр в этот раз был совсем кислый. Вздорной бывала дочь Ретиной, скептичной, кислой, угрюмой, смешливой, саркастичной, очаровательной, задумчивой, порой уставшей до изнеможения, когда глаза слипались, тщетно цепляясь за горизонт. Но в этот раз они были тоскливые и резкие. Женщина бурчала себе под нос и смотрела в даль, словно там до сих пор могла находить ответы. А может хотела отправиться прямо со стен на закат, а может унестись в галопе лошади.

Рефаль уже не плохо знала эту дочь, что Илаэр крайне сложно вывести из внутреннего равновесия. А пока в воздухе висело напряжение, явственно четкое, что говорило о том, что равновесия нет. Чаши перевешивало из стороны в сторону. Так и дочь Воздуха расшатывалась между одной и другой перспективой.

– Руарх

Скорее, как ругательство прозвучало имя баргустки. Отдаленно Рефаль даже могла припомнить кто это. Это та сединная дочь Огня, что была одной из десяти, ушедших в разлом. Она же вытащила Илаэр из воды, когда дочь Воздуха приложилась о камни и едва держалась на ногах.