Mel RedWolf - Ветер Перемен. Волчица

– Проказы были конечно и с возрастом становились хлеще. Забраться в историческое хранилище, взять штурмом кухню, стащить свитки и книги. Что мы только не творили. И в полях пропадали, в лес выбирались больше нужного. Ходили на охоту, нарушали комендантский час. Приходили на танцы и празднования Великих до посвящения. Хотя старшие нам это спускали с рук, что не сказать о Верховной Хал. Мы даже уходили в соседние селения и забирались к ведьмам. Там жила Фахиль.

Пояснила последнее Аэль, хотя скорее больше запутала девушку. Подозревать о связи юности нынешней царицы и женщины Первой Целительниц вряд ли взялась бы даже жрица Тени.

– С Ириль у нас много было дикостей. Мы даже как-то раз поймали овцебыков и покатались на них. Только объехать их сложнее лошадей. В общем бедолаг пустили на мясо, а нас на неделю на исправительные работы приставили.

«Хар и такое вытворяла?». Первая мысль, что посетила баргустку, когда начался рассказ. Значит, с Аэль они и правда были очень близки. Удивительным было то, что Ганхе не сразу приняла царицу, как и Илаэр. Наверное, волосы. Глаза у царицы были добрые. Представлять тех, кого принимали за теток, хал и хар маленькими едва ли выходило.

Хотя, можно было и предположить, что маленькой царица была точь-в-точь Альфи. Её мягкие черты грели в сердце, эти воспоминания были свежи и смотрели на Деву с лица ее хал. Закручинилось нутро, но вида не подали. Всё было ново для крылатой. С даром пришла странная сила. Кажется, с ее помощью жрицы в душу заглядывали. Правда пока это только мешало.

Сознание выцепило имя наставницы. Значит и с Первой царица давно знакома? А Фаврир и вовсе видела Аэль гутом? Вот чудеса! Великие не скупились, когда решали судьбы своих дочерей.

– А дальше, дальше что было?

Неуемно было желание гута. Всегда так было, они все выстраивались, даже шалить прекращали, стоило услышать, что впереди рассказ.

– Взрослели. Сбежали после обряда становления юными воительницами и бродили у водопада. Земли Великих прекрасны… Были. Но ты и сама успела застать ту первозданную красоту. Возраст брал свое. Были ухаживания, кто брал ведущую позицию, кто оборонялся от ухаживаний, как это делала Илаэр.

Тихо усмехнулась Аэль, вспоминая, как приходилось спасать порой подругу. Так и повелось, что на день Страстной, танцы все были с Аэль. Подруга не смотрела на красивую дочь Воздуха иначе и это спасало от возможных жарких ночей.

– Ноэль и многие другие присоединились к нам. Нас встретило становление воительницами, а раньше мы все обороняли город. Раньше становления младшими, так что могу сказать, что мобилизация ранняя младших воительниц хоть и содрогает наши сердца, но дух понимает, что это воля Великих. Мы тоже боялись, когда пришел черед биться, а над нами сверкали молнии, разбивали ряды и только Огненный столб царицы давал понять, что мы не одни на этом поле. Наставницы очень важны в этот час, и я верю, что твоя хар как никто другой лучше справляется с этой ролью.

Баргустка слушала, не проронив и слова до тех пор, пока по щеке не заскользила слеза. Она прокатилась по бархату кожи, задержалась на подбородке, после чего разбилась о ткань.

– Хар…. Я так давно не видела их с халушкой. Все эта Карла!

Девушка подминала губы, буркнув на имени наставницы. Время для Небесных Дев текло иначе. Милосердные могли прожить две сотни лет, для Открывающих Врата и для жриц оно могло тянуться на сотни лет дольше. Именно из-за этого девочку забирали раньше, чем к ней привыкнут хал и хар. До того, как гут привяжется к родителям. Но для Лари уже было поздно, а способ отдалить от родных вызвал противоположный эффект.

– Но это. Они же спят, наверное, завтра зайду. Что ещё? Что еще происходило? Это ведь не все, правда?

С надеждой в голосе спросила Лаэлари.

– Да. Лучше их не тревожить. Сдается мне, что Лора, как и многие целительницы, выбивается из сил с ранеными. Да и дорога их извела. Каска теперь Первая Скрытых Клинков. Ей приходится всех держать в своих руках и защищать.

Аэль знала эту роль, когда ты принимаешь решение, что значит все для отряда. Пусть и не долго, но Первой для отряда была Аэль, прежде, чем стала царицей. Баргустка улыбнулась и нежно погладила по волосам гута, а там и по щеке соскользнула до подбородка, подняв его вверх.

– Не печалься, Лари. Вон, лучше вспомним один случай, за который мы даже плетей отхватили. Жрицы тогда были совсем не рады хулигаству гутов.

Аэль бы и рада была смолчать, но этот случай у всех вызывал смех, даже у вечно суровой Урвар, что корчилась, давилась в кулак, но просмеялась над выходкой. Ведь младшие тогда испортили торжественную процессию так невинно и беззаботно, но с триумфом.

– Мы тогда с подачи Илаэр пошли к жрицам, хотели посмотреть, что у них. От чего их танцы так диковинны и прекрасны, но в общем Ганхе и Каска уронили стойку, где были пахучие смеси. Кое-как их собрали да вернули на места, а в итоге перепутали. И праздник Ретивой тогда прошел под пьяные плясы жриц, что и попадали ниц и танца не станцевав.

Аэль тихонько усмехнулась. Ух и испугалась же тогда Каска. Боялась, что их из клана за такое выставят, а нет. Только розги да работы.

– Смешно это со стороны. Особенно спустя года. Догадывались же и наставниц пугать. Портреты на умывальнике. Пририсовать волос на лицо, расширить брови. Намазать броню ягодами, что весь день все шмели жужжали, пока мы по плацу бегали в пекло.

Воспоминания щекотали нутро, вызывая улыбку. Действительно гутсткие забавы. Аэль и сама ловила себя на том, что ее гуты шалят похожим образом. Это смущало и вызывало стеснение, хотя Фаврир всегда смешило и радовало. Их яркие затеи и креативность.

– Словом, нас вела судьба, Лари. Отвечая на твой вопрос, я не видела своей жизни иной, кроме воинской. Быт меня не грел. Кузня, возможно, но клинок и его блеск звали в путь и в сражение, даже если дух мой изойдется в бою. Каска другая. Она более хрупкая и пугливая. Для нее бой это путь преодоления. Она стала сильнее в бою и никогда не жалела о сделанном выборе. Ганхе по жизни драчлива. Будь она в тылу, она бы все равно создала драки. Такой уж нрав. А Илаэр… Ей больше пошло бы в жрицах. Она слушала ветер, витала в облаках и никогда не была так близка к воинскому духу, как близка Ганхе, Фаврир. Ее воля уйти в воительницы была исключительно от того же, что и у меня. Блеск металла и новая дорога милее, нежели очаг и женщина в доме.

Последние слова прозвучали тише. Аэль понимала, что Лари может принять такую истину в штыки, но царица не отрицала себя и свой выбор, давая право и ей быть собой.

– Халушка всегда так, но оно и понятно. У Маюриэль иначе и не выйдет.

Девушка скуксилась, вспомнив единственный раз, когда в сознательном возрасте она попала к Первой милосердных. Женщина наставницы посмеялась. Да так, что потом еще добрую половину дня раком вареным проходили. В тот раз с младшей из тройняшек Ганхе не поделили место для рыбалки. Нахлобучки отхватила тогда дочь Скрытого Клинка. Вот зверюга, так отделала подругу, что потом сидеть больно было. Оттого, наверное, что и хар её такая. Чуть что, так сразу дурь выбьет. А ведь столько всего Улия рассказывала!