Татьяна Белоусова-Ротштеин - Море ночи. Главная книга в мире

– Не так всё просто. Возможно, Богине нужна помощь. Возможно, наша встреча не случайна, – его лицо оказалось точно напротив лисьей морды.

– Возможно, – Аи осторожно кивнула.

Заклинатели известны тем, что верят в судьбу, в то, что каждый их шаг заранее вписан в некий огромный план. Иногда лиса может этим воспользоваться.

Сама Аи в судьбу не верила, хотя та довольно часто доказывала ей свою реальность. Аи предпочитала называть это лисьей удачей, так спокойнее.

– Я верю, что ты хочешь помочь освобождению Чанхая, – произнёс он со смешной торжественностью, – только скажи честно, как ты вызвала дракона?

– Я же кицунэ, как ты заметил, – она небрежно помахала хвостом, – мы умеем наводить иллюзии.

– Ты только что сказала, что это сказки. И я сам знаю, что лисы не могут создавать такие большие «живые картины». Одна лиса может загипнотизировать одного человека и то не всякого и не всегда. Иначе бы ваше племя не пряталось по лесам.

Аи мысленно фыркнула. Ну да, иначе бы оборотни вышли из леса и поработили бедных человечков. Как же порой раздражает привычка людей судить обо всех по себе!

Но этот, надо признать, неплохо осведомлён, даром что недоучка.

– Как же ты сотворила «дракона»? Скажи, мне важно знать.

Важно ему, надо же! Аи на миг задумалась. Рассказать? Но что за этим последует? Знает ли этот умник о Богине что-то действительно важное? Хватит ли ей лисьей удачи?

– Да, – она осторожно повела ушами, – мой дар отличается от других кицунэ. Но позволь, я пока не буду рассказывать подробности? Я ведь тоже почти ничего не знаю о тебе.

– Это справедливо, – важно кивнул он.

Аи едва сдержалась, чтобы не усмехнуться.

– Просто поверь, что мой дар может быть вам полезен. Ты же видел, как перепугались те солдаты?

Он не ответил. Не успел.

Нечто стремительное, остро пахнущее рыбой, бросилось на него и повалило на землю.

Аи среагировала быстрее. Отскочила в сторону, рыча и топорща шерсть. Перед ней замерло тощее существо на четырёх лапах, второе такое же прижимало к земле Джоу.

«Мерзкие псы, – подумала Аи, сердясь на себя за беспечность, – проклятая вонь!».

Псы состояли их останков рыбы. В основном из костей и чешуи. Они воняли рыбой, всё вокруг воняло рыбой, поэтом Аи не почувствовала их приближения. Но почему она не почувствовала их повелительницу?

Вслед за ищейками из тоннеля вышла атлантийская метомагичка. Неторопливо огляделась.

– Земляные крысы, – проворчала она, отряхивая рукава.

В тот же миг рыбный пёс бросился на Аи. Она не успела придумать ничего, кроме как броситься навстречу. Рыбья шелуха – материал хрупкий, она сумеет его разорвать.

Но пёс неожиданно распался сам, Аи не успела коснуться его. Распался и вдруг сложился в нечто другое, в широкую сеть с крупными ячейками. Опять сеть!

Аи бросилась в сторону. Но, видно, лисья удача на сегодня закончилась. Сеть упала на неё, сжала, сдавила в комок. Аи попыталась разорвать путы, но не смогла пошевелиться. Она почувствовала, как все рыбьи кости впиваются в её тело.

Видно, ей встретилась очень сильная метомагичка, у которой в запасе много Ци.

Но всё это уже не пахло чистой Ци. Ци в таких вещах уже осквернена и никогда не станет первозданной.

Аи с трудом открыла глаза, посмотрела, где Джоу. Он, похоже, сдаваться не собирался.

Его руки засветились бледно-голубым светом. На миг Аи почувствовала запах летнего дождя. Значит, у него всё-таки была Ци? Если нет, и он теперь использует свою собственную жизненную силу, то это очень глупо. Впрочем, что теперь не глупо?

Из мокрой грязи выросла жирная безглазая змея. Змея дрожала и крошилась, но всё-таки смогла отбросить рыбного пса. Джоу вскочил, его руки еще светились. На миг их взгляды встретились. Аи не рассчитывала на помощь, да и что он мог сделать?

Метомагичка лениво подняла руку. Джоу тоже взмахнул рукой, и в тот же миг земляная змея просто взорвалась. Во все стороны полетели комья грязи, гнилых водорослей и конского навоза. Метомагичка ругнулась, рефлекторно заслоняясь. А Джоу побежал в темноту. Кажется, в сторону моря.

– Вот крысёныш, – проворчала иноземка, опять отряхиваясь, – вечно в этих колониях грязи по колено!

Она подошла к Аи, присела на корточки.

– Ну, к тебе это не относится, ты не крыска.

Её глаза блеснули голубым светом, будто она сама не совсем человек. Некоторые несведущие простолюдины думают, что заклинатели теряют человеческую сущность и становятся кем-то другим. Аи всегда считала, что это глупости. Но сколько еще в мире вещей, которые она не знает?

Метомагичка мягко положила ладонь ей на голову, зарылась пальцами в шерсть. Аи сжалась, почувствовав, что из неё опять вытягивают Ци. Но слишком испугаться она не успела, так как почти сразу потеряла сознание.

Атлантикон. Университетский городок

Вероятно, это был самый зачитанный экземпляр «Моря ночи» во всём мире! Обложка и корешок так затёрты, что едва разглядишь название и автора. Сохранившийся формуляр, хотя книга давно уже списана из библиотеки, весь заполнен одной и той же фамилией.

Всё это потому, что «Море ночи» была единственная книга, которую Том смог прочесть сам, целиком, от корки до корки. Совершенно легко, как читают все нормальные люди.

– Простите, – студентка кашлянула, – вы меня слышите?

– Да, да, простите, сейчас принесу!

Томас поспешно отложил книгу под журнал учёта и поспешил в хранилище. Нечего отвлекаться, работа ждёт.

Работник библиотеки, который не умеет, физически не способен, читать – это, пожалуй, нонсенс! Но Том справлялся, он мог разобрать названия и имена авторов и вполне усвоил систему хранения. Разумеется, он не единственный и уж точно не главный работник университетской библиотеки, так что всегда можно рассчитывать на помощь товарищей.

Том подкатил тележку к стойке выдачи и еще раз взглянул на девушку. Кожа оттенка кофе с молоком, смоляные волосы, большие карие глаза, смотрящие прямо и как бы требовательно. Строгая университетская форма смотрелась на индастантке также величественно, как одеяние какой-нибудь жрицы.

– Вот, – Том поспешно вытащил из книг формуляры, – назовите ваше имя, пожалуйста.

– Тара, – ответила она, – Тара Амрит. Первый курс, филология.

– Прошу, – он протянул ей книги. Три по морфологии восточных песнопений и один сборник сказок Индостана.

– Благодарю, – Тара Амрит невозмутимо взяла книги и прошла в другой конец читального зала.

Том сел за контору и старательно вывел на каждом формуляре имя «Тара Амрит». Имя было как бы сжатым и рычащим, словно некрупный, но свирепый хищник из южных лесов. Отец рассказывал о таких и показывал Тому картинки в энциклопедии.