Борис Ковальков - Прогулки по Каэнглум. Роман-сказка

Золотые глаза оглядывали собравшихся, хрустящим голосом ляга изрек: «Солнечный камень отнимает жизнь, храня обноски прошлого в музее времени; лед бережет жизнь и отделяет время для вечности. Дыхание чистого льда трезвит и внушает надежду. Ваш автоклав страстей убивает витальный оптимум. Решимся отходить в анабиоз по одному или мне без разбора создавать героев? – ляга свел глаза на близко стоящих любопытных, – не успел отмерзнуть, от всех ваших… колебаний. Где дежурные герои? Нападаем!»

«Ой, боюсь застряла!» – весело боялась Галка. «В таком виде лягу надолго не хватает!» – утешали её. «А меня хватит?» – веселилась Галка.

– Очередь сформировалась? Не мельтешите. Путешествие в предание зависит от четкости первого шага начального периода! Что лучше, консервация жизнедеятельности в целом виде или по частям? Вероятно первое предпочтительней… Эй, верзила в брезенте, в листьях, да, да, прошлогодних… даже кепка сидит криво. Лезешь первым?

Галка вздрогнула, сжалась и разъехалась – она увидела знакомую кепку, которую однажды держала в руках… «Он… он… мой Николаниколич…»

По телу чудовища прошла судорога, будто пузырь с жидкостью переместился от хвоста к голове. Голова приподнялась, исчезли золотые глаза, засияли бритвенным лезвием края открытого зева и кепку накрыло подобием здоровенного вантуза. Галка закричала. Лягу передернуло, он приподнялся на короткие лапы и все увидели – его ротище заполнили ветви золотого дерева, ствол которого человек в кепке держал в руках. Побеги вились, крутились, делились отростками, заполняли и разносили в стороны пасть страшилища. Ляга замотал головой, полетели стекла, в лягу – приготовленные жителями предметы. Николаниколич упал под голову чудища, подбивая лапу. Лапа подогнулась и… Галка закричала второй раз – холодец валящейся на бок туши накрыл героя, но он уцелел, удержал ствол чудесной палки. Ляга силился встать на лапы, их было всего две, и опять падал. Николаниколич тянул, тянул палку, та выскочила, как метловище, весь клубок ветвей остался в ляге. Чудовище извиваясь задом, отпихиваясь лапами, втискивалось в щель. Глухо булькнуло невнятное ругательство и ляга исчез в темноте…

…Из ближайшей двери выскочили мальчишка и девчонка измазанные флюоресцентной краской; в руках – веники и совки.

«Здорово вы его растопырили!» – воскликнула девочка и поддела совком в воздухе. Мальчик тронул палку веником и спросил: «Что это?»

Николаниколаич подкинул, в сумраке провертелось золотое мельничное крыло, и ответил: «Мастера Дальних островов сковали палку из всех славных сказок рассказанных в городе. Ляге хватит надолго».

– Что же осталось? – забеспокоилась девочка, – он все проглотит!

– Хватит на всех. Проглотит или нет, но переварит ли все?

Девочка тихо-тихо вздохнула: «Вот бы отломить хоть одну веточку…»

Николаниколаич отломил и подал. Девочка приняла и удивилась:

– Гляди, маленькие фигурки шевелятся! Что с ними делать?

– Придумайте сами. И не переживайте, появляется новая сказка, появляется новый узор. Смотри…

Кресло опустили, Галка так и осталась стоять. Закрыла глаза – ночь, единорог, водяной шелк, кувшинки… он видел не меня – открыла глаза.

Перед ней стояла девушка в коричневой шляпе, распахнутом черном пальто, сером платье, на ногах короткие сапоги и белые гамаши. Бумажные пакеты с надписью «Рассыльная контора Мендоса». Темно-темно синие глаза. Девушка сказала: «Еду в Гадрау к дядечке и тут такое… У папы и мамы гостил Николаниколич, я его не знаю, но вернулась, позвала и… бедный пустобрюх подавился сказками».

Галка смотрела туда, где видела кепку и дослышала последние слова:

– …Не знали, что мы, это мы. Мечта Виерда истаяла, но я сбылась!

Оглянулась – только пара белых гамаш мелькали в темноте.

…Галка проскочила переулок и кружила, кружила под улицей Ринги, окружающей поверху Городской дворец, Чудесный парк, Дом лабиринт. «Я счастливая или нет? Я счастливая или нет? Я счастливая».

Ее втянуло под Озерную площадь, в настоящие пещеры со всем подземным великолепием. Электрический свет, лазеры, софиты выключались, факелы и свечи гасли. С Озерной площади вода с солнечным светом падала вниз, фонтаны били вверх в бассейны сквозь воронки водоворотов. Рыбы и выдры играли в догонялки. Птицы встречались с летучими мышами. Перья обычных голубей и скворцов, соек и щеглов здесь переливались тропическими цветами. Водопады по прозрачным камням, леса сталагмитов, опрокинутые леса сталактитов, непролазные дебри их же слившихся. Хрустальные стены. Стены от светло-голубых у проемов, до темно-фиолетовых в провалах и по ним россыпи природных мозаик из многоцветных полупрозрачных камней. Воды выглядят окрашенными – они текут по цветным руслам отполированным до зеркала теми же водами. Вода покрыла камень камейной резьбой, обнажая разноцветные слои. Струи вертятся, крутят водовороты, рассыпаются в радужную пыль. Это ответвление Беличьего потока, оно выходит из под Садовой башни Дома-стены Вышгорода, падает лабиринтом-каскадом, течет между зоосадом и цирком, расходится, наполняя Беличье озеро и подобие узкого каньона детского масштаба в Чудесном парке; переливается через щели в скале по стеклянным мостам.

Галка катила по взъезду. «Разлечусь мелкими галками, если не успокоюсь… ну и пусть! Каждая галочка полетит к нему». Сквозь один из ходов, по которым можно случайно влететь под город, она вынеслась в подворотню на улице Ласкуминефлод. «Стеклянный фонарь-дельфин засиял небесным цветом! Потом посмотрю». Галка пронеслась под сводом и застряла в луже, в саду у самого дома Хеле.

– …Лужа прозрачная… Она пересыхает или все время? В ней кто-нибудь водится? Справа и слева по дому, ограды нет, есть кованные калитки для хождения в гости. Дом Хеле. Лоскутки штукатурки завиваются, непонятно, где начинаются лепные узоры. Сны отдыхают в ветвях, шелестят, рассказывают сами себя деревьям и дождю? Сны старинных жителей Опустевшей части. Сон о брезентовом плаще и чудесной палке… А ляга, а кепка? Кепки не присня… не присниются? Только если кепка на его голове… Сны Хеле и Стивена… Ой, страшный сон! Потом успокаивают. Потом… ой-ёй-ёй, неудобно прислушиваться… Во сне и красивее, и страшнее… Сонный сад, почему бодрит? Понятно, это уже приснившиеся сны. О, все чувства сплетаются в одно… нет, становятся одним – сон того, что когда-нибудь будет?

Плед промок, золотая нить не промокает, промокает только ткань. Дождик не бьет в лицо, ласковый, сопровождающий и не мокрый…

– Я нашла Галку и кресло! – На берегу лужи, звеня кольцами на лапах, запрыгала большая сорока. – Галке нашла спасителя! Взмахни изможденным крылом отрада в перьях радости, разноси упоенье счастливых находок. – Сорока взлетела и унеслась в сторону дома Хеле.