Eвгения Монастырская - Ургол

Сова слегка ухватила клювом Мариголь за палец, играючи сжала.

– Ладно, лети, – она вздохнула.

Черл расправил огромные крылья и бесшумно исчез в черном проеме окна.

Мариголь проснулась в середине ночи. Резко села в кровати. Сердце бешено колотилось, голова раскалывалась. Она должна вспомнить. Что-то очень важное. Сделала глубокий вдох. Наконец, поняла, – очень давно, будучи маленькой девочкой, рано научившись читать, она сутками просиживала в библиотеке отца, листая старинные фолианты. И там, в одной книге однажды попалось ей это странное слово – ургол.

Она открыла скрипучую дверь библиотеки. Пахнуло истлевшей бумагой, мышами, свечными огарками. Поднесла свечу к запыленным корешкам книг. Вот тот тяжелый том, который искала: «О народах древних и призрачных». Глянула оглавление: гномы, эльфы, фейри… Все не то, не то… Кротовары… Гм… Это еще, что за нечисть? А вот… Неужели?.. Да! Ургол – 897 – я страница.

Руки дрожали, когда она с трудом разбирала истертые строки:

«В том мире, где лун – три. Где солнце никогда не стоит в зените, а крошечным сморщенным, не греющим рыжим карликом, крадется вдоль горизонта, лежит, окутанная вечной дымкой, дремлющая сине – зеленая страна Ургол. Чахлые деревья вырастают там лишь на метр, и нет ни рек, ни озер, – а только застывшие гниющие болота, покрытые сизым туманом. Там не возможна мысль и не звучит слово. Нет там ни слез, ни смеха, ни стенаний, ни радости. Ни дуновения ветра. Там, живут ургол. И это все, что известно».

– Все, что известно!? Однако, не густо. Древний летописец издевается! – Мариголь с досадой захлопнула книгу, подняв облако пыли.

Остаток ночи промучилась в тревожном полусне. И виделись ей бескрайние, поросшие мхом просторы туманной страны… и идущие нескончаемой вереницей зеленые вялые существа… Куда они держат путь?

Утром она встала разбитой и, глянув в маленькое мутное зеркальце, недовольно фыркнула.

Крысолов уже сидел в трапезной, уплетая приготовленный кухаркой завтрак.

Мариголь почувствовала неловкость, слишком резко обошлась вчера с ним. Улыбнулась, подлила ему в кружку душистого чая, наполнила свою чашку.

Он молчал, шумно прихлебывая.

– Как вам спалось?

– Первый раз отоспался на славу, – его лицо просветлело.

– А что в главном замке? В городе Марунге? – попыталась продолжить она вчерашний разговор, – они должны были что-то предпринять? Против этой… напасти.

Дигар поморщился.

– Да… Король призвал всех крысоловов королевства, пообещав щедрое вознаграждение. Мы трудились день и ночь, расставляли ловушки, рассыпали яд, ловили сетями, давили их вилами, лопатами, душили руками…

Он замолчал, плотно сжав челюсти и Мариголь услышала, как скрипнули его зубы. Встряхнул головой.

– Адская была работка. Ребята возвращались со смены в крови… в своей и крысиной. Вот, – крысолов указал на алеющий шрам, обезобразивший его щеку, – в подвале одного дома, крыса внезапно выскочила из-за угла. Я не успел увернуться… здоровенная такая, жирная тварь… стремглав вскарабкалась по штанине и прыгнула на лицо, вцепившись зубами в щеку. Я сжал ее мохнатое тело, давил и выкручивал изо всех сил. Удалось оторвать ее от себя… вместе с куском щеки…

Он зло усмехнулся:

– Задушил ее… но даже извиваясь в предсмертных конвульсиях, она не выпустила свою добычу – мой ошметок щеки… ее глаза вылезли из орбит, смотрели прямо на меня и застыли… но мне показалось, в последний момент перед смертью, в них мелькнула… насмешка… и… какое-то знание.

– Знание? – Мариголь передернуло.

– Да… не знаю… наверное. Но крысы, – казалось Дигару сложно продолжать, – они стали другими. Мне кажется… это уже не совсем крысы.

Он отломил ломоть хлеба, неторопливо задумчиво сжевал.

– Нам ничего не удалось сделать в городе. Все впустую. Грызунов оказалось слишком много, они стали умнее, научились избегать ловушки, не трогали яд. Мы работали около месяца, нам помогала армия. И когда, – крысолов замолк, нахмурился, – когда крысы стали открыто нападать стаями… многие мои товарищи были загрызены насмерть… началась паника.

Дигар недобро усмехнулся:

– Мы бежали из города. Крысы остались.

Наступило молчание. Мариголь была потрясена. И в тоже время пыталась что-то мучительно вспомнить. Дигар… Его имя Дигар. Ну конечно! Он долгое время был придворным крысоловом, жил в почете и уважении. Про него слагали легенды. Бесстрашный Дигар, гроза крыс. Неужели это и есть тот Дигар? Сейчас она видела только сгорбленного мужчину с потухшим взглядом, с припухшей физиономией запойного пьяницы, неряшливого, напуганного, сломленного.

– Дигар, – осторожно начала Мариголь, – я знаю, ты был придворным крысоловом. И… – она покрутила в руках чашку, подыскивая слова, – поговаривали, что у тебя есть необычная флейта, с помощью которой ты не раз уводил полчища крыс из города. Или… все это домыслы?

Дигар хмыкнул. Оскалился. Запустил руку в огромный карман пестрой рубахи.

– Эта, что ли? – и извлек маленькую короткую флейту из темного дерева. Когда-то она была покрыта лаком, но теперь лак почти полностью сошел.

Маленькая флейта лежала в его огромной ручище, хрупкая, невзрачная, совсем не похожая на магический инструмент. Да и сложно было представить, что этот человек с толстыми негнущимися пальцами способен извлекать звуки из такого миниатюрного инструмента.

– Да, я из потомственной семьи крысоловов, – продолжил Дигар и выпрямил спину, вскинул подбородок – Ремесло наше передавалось по наследству, от отца к сыну. Это флейта моего прадеда. Говорили, он умел колдовать и создал магический инструмент. Никто до сих пор не знает, из какой породы дерева она изготовлена.

– Так что же… – Мариголь нетерпеливо подалась вперед.

Дигар остановил ее жестом и продолжил:

– Флейта служила долго, исправно. Но теперь оказалась бессильна. Что-то изменилось в мире. Слишком изменилось. Теперь это всего лишь никчемная деревяшка. Крысы не реагируют на нее.

Он потянулся за бутылкой вина, зубами выдернул пробку и, запрокинув голову, выхлебал почти половину. Рыгнул. Смущенно взглянул на Мариголь.

– Эта штука, – Дигар так сильно сжал флейту в руке, что казалось, она переломится пополам, – сыграла со мной злую шутку.

Мариголь ждала.

– В нашей семье говорили, флейта способно выманивать не только крыс.

– А кого… еще? – Мариголь с испугом взглянула на инструмент.

– Она может выманивать… – Дигар сделал паузу, – человеческие мысли. Выуживать воспоминания. И уничтожать их.

«Ну, это слишком, – подумала Мариголь, – уничтожать воспоминания… такое подвластно лишь великим магам». Но промолчала.

– Никто в нашей семье никогда не пытался проверить это. Но мне пришлось.