Ян Кириллов - Границы памяти

В чёрном зале было тихо. Очертания мебели едва проглядывались, освещаемые тонкой полоской голубого света. Приоткрытая дверь. Женщина толкнула Генриха в спину, и тот, на ощупь огибая диван, помчался к спасительному коридору. Перед самой дверью он остановился.

– Что ты делаешь?! – громким шёпотом нетерпеливо спросила Лиза.

– Нужно забрать часы.

– Дались они тебе!

Было трудно разглядеть хоть что-то в неясном свете из коридора, и Генрих почти вслепую обшарил карманы лежавшего на полу Батиста. Ничего. Он подошёл к телу Чака. Есть! Часы он нашёл почти сразу, во внутреннем кармане, а в кармане брюк – свой телефон. Перевернув Чака на спину, он быстрыми движениями начал расстёгивать пуговицы на его рубашке.

– Не побегу же я голым!

Генрих уже собрался уходить, но решил напоследок пощупать пульс на шее Хэммона. Чак был жив. Дольше задерживаться было нельзя. Каждая минута отнимала шансы на свободу. Рубашку он застёгивал на бегу.

Генрих и Лиза выбрались наружу, в синий коридор. Побежали к лифту, оборачиваясь на ходу, чтобы проверить, не преследует ли их пятёрка. Дрожащей рукой, Лиза нажала на кнопку лифта. Кнопка плохо слушалась, и пришлось нажать несколько раз, пока не загорелся красный огонёк. Одна секунда. Две секунды… агенты могли проснуться в любой миг. Три секунды. Лифт опускался, не торопясь, будто старик, неохотно идущий ко входной двери. Четыре секунды. Пять секунд. Створки лифта медленно открылись, и двое, толкаясь, протиснулись в кабинку. Генрих чуть не потерял равновесие и ударился рукой о железную стенку. Не дожидаясь, пока створки откроются полностью, Лиза нажала единственную кнопку: «минус пять». Створки поползи друг к другу, и механизм послушно загудел. Когда оба оказались на техническом этаже, Генрих задвинул ширму, маскирующую лифт.

– Всё пропало, – выдохнула Лиза, глядя на скрытые камеры, обращённые объективами на электрощит. Ни один непосвящённый не отличил бы этих камер от обычных индикаторов.

– Они не работают.

– Откуда знаешь?

– Я их устанавливал!

– Он уже знает, – Лиза готова была заплакать. Было по-настоящему страшно: она знала Оливера Мэдисона слишком хорошо. – Нам не уйти, он уже наверняка знает и следит!

– Ничего он не знает! – Генрих больно схватил её за кисть. – Извини. Мы же как-то выбрались на технический этаж. Никто ещё не добирался так далеко!

– Никто и не пытался бежать с минус шестого.

– Но мы это сделали! Надо только выйти к лифту, подняться на парковку, а там что-нибудь придумаем.

– Там камер больше чем машин. У тебя есть «исказитель матрицы»?

– Есть. Мой смартфон.

Беглецы выбрались на подземную парковку. Лиза нашла самую неприметную машину. Встав перед водительской дверью, она постаралась успокоиться и поднесла к замочной скважине открытую ладонь. Представила себе тёплый тёмно-оранжевый стержень, проходящий по её позвоночнику. Энергия разлилась по её позвонкам, по венам, артериям и капиллярам, чтобы, прямыми лучами, выйти из её ладони.

– Что ты хочешь сделать? Нет, нет, нет! Только не в твоём состоянии! Отойди, – он оттолкнул Лизу, достал телефон и запустил одно из приложений. Две секунды и щелчок. Довольный собой, Генрих убрал телефон в карман. – Такое не скачаешь в Апсторе. Падай на заднее.

Лизе хотелось только спать. Сон одолел её на заднем сиденье. По пути, Генрих то и дело смотрел на неё, опасаясь, как бы та не умерла в машине. Элизабет Стоунер – Лиза – женщина, которую он знал много лет – сейчас была на грани смерти. Использовать Энергию после трёхдневного голода было самоубийством. Спасти могло только одно: обычная и всем доступная в двадцать первом веке человеческая еда. Но только не здесь. Там, куда не добраться агентам «Полярной Звезды». Он это понимал, и давил на педаль, нарушая скоростной режим. Генрих не боялся, что его остановят: «игнор» не давал дорожному патрулю даже обратить внимание на угнанную машину. Навигатор в телефоне позволял обогнуть пробки. И всё же, ни «игнор», ни «исказитель матрицы» не давали полной уверенности. Генрих не боялся других водителей и пешеходов – несмотря на «игнор», те видели машину, уступали ей, держали дистанцию, но забывали о ней, как только машина скрывалась из виду. Бояться стоило других агентов. Таких же, как он и Лиза посвящённых.

За час автомобиль добрался до пригорода и остановился у неприметного, на фоне остальных, серого двухэтажного дома, стоявшего особняком и обнесённого железной оградой. Отнеся Лизу в дом, Генрих положил её на диван в прихожей.

На лестнице показалась молодая девушка в пушистом халате.

– Мистер Фогель?

– Привет, Беатрис. Приготовь что-нибудь поесть. У нас гостья.

– Хорошо, – надев мягкие тапки, она быстрым шагом спустилась на кухню. Беатрис понимала, что лучше не задавать лишних вопросов.

Скинув обувь, Генрих замер. Что-то было не так. И теперь он точно знал, что. Наклонившись, он посмотрел на свои ноги ещё раз. Полицейский браслет всё ещё был на его ноге. Самым глупым в этой ситуации было то, что за всю дорогу Генрих трижды подумал о том, как бы его снять.

Беатрис уже суетилась на кухне. Взяв нож, Генрих с большим трудом, разрезал браслет. После этого, схватив молоток для отбивных, он положил браслет на пол. Немного подумав, он взял разделочную доску.

– Что вы хотите сделать? – поинтересовалась Беатрис и тут же осеклась. – Никаких вопросов.

Генрих положил полицейский браслет на доску и принялся размашисто и со смаком, со всей силы, долбить по нему. Когда от прибора остались только осколки, он сгрёб их в мусорную корзину.

– Не забудь вынести мусор.

Хозяин поднялся на второй этаж. Больше всего на свете ему хотелось отмыть с себя весь пот, лесную грязь и воспоминания о сегодняшнем дне.

«Марк обещал, что всё будет просто, – думал он, открывая кран душа. – Отвезёшь и, считай, очередная миссия выполнена. Были и посложнее миссии. Ага! Думал отделаться легко? Нет уж, Фогель, ты встрял, и встрял по полной, – он выключил воду. Прислушался к тишине. – Вдруг они здесь?»

Некоторое время он постоял так, намыленный, стараясь не шевелиться. Ни звука.

Печёный картофель и бифштекс стояли на кухонном столе. Лиза уже проснулась и жадно уплетала картошку, словно не ела всю жизнь.

– Он морил меня голодом, – сказала она с набитым ртом. – Можно было пить воду или алкоголь, но не есть. Выставил еду. Ты её видел. Омары, икра, сёмга… Оливер знал о моей слабости к морепродуктам. Особенно к сёмге.

– Спасибо, что спасла меня. Как тебе удалось?

Лиза прекратила жевать.

– Удалось что?

– Ну… вырубить тех пятерых из сон-пушки. Отключить свет. Усыпить Оливера.

– Я не вырубала тех пятерых. И свет – не моих рук дело, – некоторое время оба смотрели друг на друга без звука, пока молчание не нарушил агент Марка.