Артём Цветков - Истра

– Стой. Кто таков будешь?

Лицо Лутцио скривилось от такой наглости, злость потихоньку начинала клокотать у него в груди. Чтобы какой-то солдафон и не узнал его, совсем их там в армии уважению не учат.

– А ну пошёл прочь, челядь. На солнце, что ли, перегрелся? Не видишь, перед тобой сам Архиепископ стоит.

Стражник слегка опешил от такого ответа, но большого смысла ему не придал и снова повторил:

– Стой. Какова цель визита?

Злость разлилась бурным потоком по всему телу, лицо покраснело и теперь Лутцио напоминал раскалённый чайник, который вот-вот закипит.

– Ещё одно слово, и я тебя вздёрну на виселице, чёртов идиот, да император тебе голову отрубит, олух ты этакий.

Точка кипения была всё ближе, но тут ворота распахнулись, и в них показался сам император. В то же мгновенье все стражники склонили голову и приложили сжатый кулак правой руки к своей нагрудной броне.

Высокий, статный брюнет с карими глазами, он был одет, как подобает правителю. Императорская красная мантия с изображением зелёного Альфина развевалась на ветру, мифическое существо являлось главным символом его фамильного герба. На голове правителя была корона из белого золота, инкрустированная драгоценными камнями. А за поясом висел полуторный меч, рукоятка которого напоминала по своей форме так же голову Альфина, а лезвие мерцало ярким синим светом от нанесённых на него боевых рун. Именно этот клинок являлся символом императорской власти.

– Ну, не кипятись, старина Лутцио. Он новенький, только вчера взяли из местных, – с добродушной улыбкой проговорил Эндалор, неспешно подойдя к гостю и похлопав его по плечу. – Лучше пройдём внутрь, мои слуги уже всё подготовили.

Лицо Архиепископа скривилось в вымученной приветливой улыбке, и это похлопывание по плечу его только раздражало, он вообще не понимал, зачем все эти жесты, ведь друзьями они никогда не были. Они лишь взаимно уважали власть друг друга.

Пройдя в тронный зал, император пригласил его за круглый дубовый стол для переговоров. Убранство дворца Лутцио никогда не нравилось, оно казалось ему слишком простым. Кованые массивные люстры, шкуры животных, как висевшие на стенах, так и лежавшие на полу, огромные гобелены, свисавшие из-под самого потолка, с изображением герба императора и, конечно же, трон, вытесанный из цельного куска камня и украшенный драгоценными камнями.

Беседа обещала быть длинной. Слуги подали горячее блюдо.

– Мой дорогой друг, так какой же срочный вопрос привёл тебя в мою скромную обитель? – учтиво начал Эндалор, ему нравилось говорить в такой манере с Лутцио, он прекрасно понимал, что того это раздражало, и получал неподдельное удовольствие. Ведь сильные мира сего искренне недолюбливали друг друга.

– Я бы хотел с тобой обсудить ситуацию, сложившуюся у нас за последние месяцы, а именно то, что количество иноверцев в нашей столице растёт, их вера расползается, словно зараза, вселяя в умы и души наших подданных ложные идеи и ученья. А такое течение дел подрывает как мой авторитет, так и твой, – в такой же учтивой манере произнёс Лутцио, но его еле заметное волнение выдавалось тем, что он уже несколько минут аккуратно поправлял столовые приборы рядом с собой, хотя они и так лежали безупречно.

– То есть, ты хочешь сказать, что количество верующих становится меньше в последнее время? А это значит, что количество пожертвований в твои карманы явно поуменьшилось. Я правильно тебя понял? – с неизменным спокойствием переспросил император.

– Увы, но это именно так, мой многоуважаемый друг, – лицо Лутцио скривилось от такой прямоты, но он старался сохранить учтивый тон.

Император понимал ход его мыслей и куда этот разговор ведёт, но все эти игры в истинную веру нагоняли на него лишь скуку, религия никогда его не интересовала. И поэтому он решил закончить этот бессмысленный для себя разговор побыстрее.

– Меня не интересует твоя вера, так что это исключительно твои проблемы.

На этой фразе Архиепископ чуть не поперхнулся супом. Его не переставала удивлять резкость ответов императора.

– Но как так? – на его лице всё ещё читалось недоумение, он думал, что его собеседник будет заинтересован в увеличении своей власти.

Однако истинные желания Эндалора на сей раз, как в принципе и всегда, оказались от него скрыты. За столько лет знакомства с ним у Лутцио так и не сложилось какого-либо чёткого представления о характере императора. Ранее бравый воин, сражающийся за благородные идеалы и защищающий простой люд, – типичный образ героя, теперь стал императором и за годы своего правления не проявил себя никак. Ни с худших сторон, ни с лучших. На него просто не было никаких рычагов давления, потому что он их не создал. Своими поступками, законами и указами Эндалор поддерживал приемлемый уровень жизни, и все были этим довольны.

– Разве тебе это абсолютно не интересно, неужто ты не видишь для себя выгоды в решении этого вопроса? – от учтивого тона не осталось и следа.

– А какая мне может быть в этом выгода? Золото с пожертвований идёт тебе, люди поклоняются тоже тебе, так почему же меня должен хоть как-то беспокоить этот вопрос?

Слова императора были абсолютной правдой. Но Лутцио такой расклад дел абсолютно не устраивал, ему нужна была императорская армия, его люди и, в конце концов, его поддержка, чтобы укрепить своё влияние. Лутцио задумался, следующие сказанные им слова должны решить всё. Слуги сменили блюда. И тут Архиепископа осенила мысль.

– Новые территории, вот в чём твоя выгода, – на его лице появилась нехорошая ухмылка.

– Новые территории? – переспросил Эндалор с непониманием. – Какие ещё новые территории? Мы изведали весь континент, в этом мире нет новых земель, – с долей скептицизма говорил император, но при этом он явно не скрывал свой неподдельный появившийся интерес.

– А я и не говорю про новые земли, я предлагаю тебе захватить старые, – хитрая ухмылка на лице Лутцио всё больше расплывалась, он понимал, что попал в самую точку.

– Если я правильно понял, ты предлагаешь напасть на Восточное царство и захватить его? Но ты ведь понимаешь, что для этого нужен веский повод? Нельзя просто так взять и объявить войну, – нечего было скрывать, идея ему нравилась, Эндалор всегда хотел захватить восток, правда, не ради власти. Её ему и так хватало.

А вот завладеть новыми территориями для того, чтобы у его поданных появилось больше земель и они стали жить хоть чуть-чуть лучше, было вполне неплохим основанием, можно даже сказать, оправданием для начала войны. Ради такого люди встанут под его знамёна.

Но где-то в глубине души император понимал, что на самом деле ему хотелось просто войны, хорошей битвы, о которой потом барды будут слагать песни, восхваляя его мужество и отвагу. Эндалор даже на минуту представил, как поведёт своих славных воинов в первую атаку, как десятки тысяч солдат, стоящих в шеренгах под одним знаменем, под удары боевых барабанов рванутся в бой. При появлении этой картинки в его голове кровь закипала в жилах. Лязг металла, свист стрел в воздухе, взрывы от заклинаний, крики солдат. И вот он бросается в атаку впереди всех на своём верном коне, ударом меча рассекает плоть врагов, кровь стекает по его лезвию. Это чувство так ему знакомо, но давно забыто. Чувство свободы.