Мария Костылева - И пришёл великан. Часть 1

В поисках хоть какой-то защиты Ронха, уронив корзинку, протянула руку к ближайшему деревцу, которое оказалось молодой берёзкой. Она немного воспрянула духом, потому что с берёзами её отношения всегда складывались достаточно хорошо. Берёзы ещё ни разу не подводили её, если она с помощью их веток гадала кому-нибудь из клиентов или варила зелья из берёзовых листьев; к тому же общеизвестно было, что именно берёза является деревом, благоволящим к женщинам и охотно делящимся с ними своей силой. В отличие от дуба, к берёзе можно было подходить, будучи слабой, напуганной, и даже имея в голове дурные помыслы.

Пальцы Ронхи нащупали невидимую энергетическую жилу, сознание отчаянно завопило: «Пожалуйста, помоги мне!». Этот мысленный вопль не имел ничего общего с формулой открытия портала к природным силам, которой в своё время пытался научить её Каальгер, однако берёза, к счастью, прекрасно поняла Ронху. Завибрировало, задрожало что-то в солнечном сплетении, разлилось по телу тепло. Правая рука, отпустив ствол дерева, сложилась полусферой, шевельнулись пальцы.

«Не ниже третьего уровня», – определила Ронха получившийся заряд.

Но внутренний голос скептически хмыкнул: «Сама перед собой-то не умничай – как будто ты когда-то разбиралась в уровнях зарядов!».

В самом деле, до поездки в Коэспэн Ронха знать не знала о подводных камнях, которые таятся в тёмных водах магического искусства. Наука о колдовстве в представлении её предков очень отличалась от академической программы, которой следовал Каальгер. В детстве Ронху учили, что заговор сработает, если обращаться к природе и слушать собственное сердце. Каальгер же велел забыть слово «заговор» в принципе: в мире современной магии существовали только заклинания , слова которых были заимствованы из древнего языка, и у каждого заклинания имелся свой уровень силы, согласно приведённым в учебниках таблицам. Современную магию Ронха так и не освоила, как следует, но и колдовать по-старому уже не могла. В итоге её манера колдовства теперь являла собой гремучую смесь из тех знаний, которые передала ей мать, и тех, что пытался вдолбить в её голову Каальгер. Ронха обращалась к травам и деревьям, чтобы те наделили её магической мощью, и тянула по организму «нити дара», от солнечного сплетения – к рукам, как было нарисовано на некогда заученных ею схемах. После этого она мысленно произносила заговор, который благосклонно соглашалась именовать «заклинанием», а потом бросала чудом получившийся заряд абы куда, веря, что он прилетит по назначению. Любой мало-мальски образованный чародей пришёл бы в ужас от такого легкомысленного подхода к волшебству, однако подход этот, вопреки законам логики, почти всегда срабатывал. К тому же, Ронхе было удобно колдовать именно так, а не иначе, и она уже не представляла, что сможет переучиться. Она свыклась с этим своим методом, который, может, больше основывался на старом добром «авось» и суевериях, но всё-таки действовал и даже снискал ей славу могущественной колдуньи. Ей нравились комбинации, которые иногда придумывались спонтанно, по ходу дела; она даже немножко гордилась ими, как собственными изобретениями, но вряд ли когда-либо решилась бы ими похвастаться, зная, что никто всё равно не оценит.

Только все эти эксперименты с заклинаниями были хорошими и удобными до первой экстренной ситуации – такой, как сейчас, например, когда нельзя было терять ни единой секунды. Для боя лицом к лицу (или, как в данном случае, лицом к морде), можно было кинуть заряд и без заклинания: тот же третий уровень, например, способен был оглушить человека, не говоря уже о животном. Ронха могла бы избавиться от волка надолго – по крайней мере, у неё хватило бы времени спокойно покинуть это место и даже, наверное, выйти из леса. Однако теперь, чувствуя себя защищённой, Ронха удержалась от броска. Во-первых, она боялась случайно сломать какую-нибудь ветку или подпалить траву. Во-вторых, она всё-таки любила волков.

Этот волк был частью природы. Такой же, как любое из деревьев вокруг. Такой же, как и она сама.

А значит, с ним можно было попробовать договориться.

– Уходи, – сказала Ронха, глядя на волка, не мигая. – Уходи, я не трону тебя.

Волк был неподвижен. Он смотрел на неё таким же неотрывным взором, и глаза его были чёрными и пустыми. Могло бы показаться, что он – чучело, однако жизнь, пульсирующая в нём, отдавалась вибрациями в почве, и Ронха эти вибрации чувствовала: земля по-прежнему посылала ей сигнал об опасности.

А заряд в её руке, тем временем, начал терять свою силу.

И тут Ронхе вспомнились древние книги. Те самые, что мать и по сей день бережно хранила в большом ларце, обвитом заговорами против насекомых и сырости. Книги эти были написаны задолго до того, как кому-то пришло в голову одомашнить магию, сделать её удобным орудием, разложить по полочкам, лишив стихийности и заключив в тесные скобки формул и схем. В одной из этих книг Ронха некогда вычитала историю о древних, живших в незапамятные времена магах, которые были способны приручать диких зверей. То были истинные жрецы богини Сарен, посвятившие свою жизнь служению ей и стремившиеся с помощью своих чар достигнуть гармонии во всём мире. В иные моменты Ронха чувствовала в себе кровь этих великих волшебников, и ей начинало казаться, что она может всё то, что могли они.

Сейчас был именно такой момент.

В конце концов, почему бы не попробовать?

Каальгер бы сказал, что воздействовать на сознание животного немногим легче, чем на сознание человека. Однако тот, кто рожден не столько воздействовать, сколько следовать своему предназначению, слушать своё сердце и являться частью всеобщей гармонии, должен быть способен внушить доверие любому живому существу. А Ронха верила, что именно для этого она и рождена. В её руке продолжал гаснуть заряд, но в голове роились слова, готовые сложиться в текст заговора – то есть, простите, заклинания. Ронха чувствовала, как между нею и волком создаётся невидимый коридор, и теперь им обоим нужно было только пройти по этому коридору навстречу друг другу – и разойтись с чувством взаимного уважения. Разойтись равными, не держа зла, не помышляя убить.

И тогда Ронха, всё ещё дрожа от страха, но не опуская глаз, сделала шаг вперёд.

Волк прыгнул.

Пронзительно взвизгнув, Ронха швырнула, наконец, заряд, и попала если и не прямиком в раскрытую алчную пасть, то в мохнатую морду – точно. От заряда, впрочем, там уже мало что осталось: в лучшем случае, первый уровень. Однако волк оказался оглушённым – всего на несколько секунд, но это помогло ей выиграть время.

Ронха прекрасно понимала, что убежать не успеет. Всё, что она могла сделать в данной ситуации – это залезть на дерево. Не на берёзку – та была слишком тоненькой, да и ветви у неё росли высоко, не добраться, – а на более крепкую с виду осину. Можно было бы поискать поблизости что-то ещё, но волк уже вот-вот должен был прийти в себя.