Саида Абанеева - Богов любимцы. Том 3

– Так вот ради чего люди рвутся к богатству и власти! – жмурясь от удовольствия, пробормотал он, попробовав на кончик языка густое, как мед, вино, и осушил бутылку до дна. – Выигрыш стоит того, чтобы поставить на кон жизнь!

Он откупорил новую бутылку и, закусывая драгоценное вино то скользкими маринованными маслятами, то сладким кишмишем, то пряной ветчиной, то тающей во рту халвой, продолжал философствовать заплетающимся языком:

– Вот он, смысл жизни… Все его ищут, и только я один сумел найти!.. Что там болтал про истину этот старый осел? Вот она, истина! В бочках, в кушинах, в банках, в крынках, в корзинах и бутылках! На любой вкус! Вам истину кусочками, ломтиками или целиком? А вы какую истину предпочитаете? Копченую, соленую, вяленую? А может, вам по вкусу сырая истина? Извольте! Не угодно ли вам сухую истину, полусухую, крепленую? В этой бутылке истина выдерживалась двадцать лет, а в этой – тридцать! А добравшись до дна этой бутылки, вы узнаете все ответы на все вопросы бытия! Клянусь собственным желудком! А-ха-ха!

Довольный своим остроумием, нищий зашелся в припадке смеха и не услышал, как скрипнула дверь и в кладовую вошел главный повар императорской кухни.

Увидев, какому разорению подверглась его вотчина, румяный толстяк сделался белее своих одежд и, схватив святотатца за шиворот, поволок его из рая, аки Архангел Гавриил – Адама, вкусившего от плода запретного.

Заплаченная чревоугодию дань полностью лишила нищего способности к сопротивлению, и он только невнятно мычал, не то оправдываясь, не то оплакивая потерянный рай.

Повелитель кастрюль и сковородок оставил жертву желудка на попечение караульного и отправился за начальником стражи, пригрозив напоследок лично приготовить из святотатца свиную отбивную под красным соусом.

Едва кудесник соусов и подливок скрылся из виду, по дворцовой лестнице спустился Вар. Он уже сунул ногу в стремя, когда услышал сдавленный желудком голос чревоугодника:

– Повелитель! Повелитель!

– В чем дело? – надменно вскинув брови, спросил Вар, явно не узнавая в любителе вкусной и здоровой пищи вчерашнего проводника.

– Повелитель! Я пришел за обещанной наградой, а меня вместо этого хотят казнить! – жалобно проныл схваченный с поличным философ желудка и кишечника.

– Идем со мной, – небрежно бросил Вар, и, не чуя под собою ног от радости, пожиратель окороков потрусил следом за своим избавителем.

– Ты похоронил его? – не глядя на нищего, спросил Вар.

– В самом лучшем виде, ваше императорское величество! – подобострастно заверил недобросовестный могильщик.

Услышав приказ императора, казначей изумленно округлил глаза, но, не смея перечить, принес мешок золота и, после соответствующих формальностей, передал его нищему.

Видя, что Вар уходит, свежеиспеченный Крез рухнул на колени и умоляюще воскликнул:

– Ваше императорское величество!

– Что еще? – с высокомерным презрением во взгляде и голосе бросил Вар через плечо.

– Я часто разговаривал с покойным и многому сумел у него научиться! – с отчаянной решимостью выпалил нищий.

Прежде чем он договорил, железная рука Вара схватила его за плечо и поставила на ноги. Страшные глаза вплотную приблизились к лицу бывшего нищего, и он с ужасом почувствовал, что близок к обмороку.

– Горе тебе, если ты солгал! – мрачно произнес Вар, отпуская плечо самозваного ученика.

Новоявленный богач поспешно полез за пазуху, вынул обернутый тряпицей пакет и протянул его Вару.

– Что это? – не дотрагиваясь до пакета, брезгливо спросил император.

– Как и подобает прилежному ученику, я записывал для памяти некоторые высказывания своего учителя!

Молниеносным движением Вар выхватил пакет из рук нищего и стремительно направился в свой кабинет, жестом велев нищему следовать за собой.

Оставив нищего в приемной, Вар вошел в кабинет, развернул тряпицу, положил листы на стол и, разгладив ладонями, стал читать вслух, не без некоторого труда разбирая полустершиеся корявые буквы.

– «Истина настолько проста, а люди так привыкли все усложнять, что проходят мимо нее, не узнавая или не замечая». Глубоко копаешь, старик… – Вар усмехнулся и, пропустив несколько строчек, стал читать дальше. – «Истина подобна черствой ржаной горбушке, тогда как ложь походит на изысканные яства. В сытости люди пренебрегают хлебом и стремятся ко все более утонченным лакомствам. И лишь умирающий от голода грезит не о чудесах кулинарии, а о ломте посыпанного крупной солью черного хлеба. Людям предстоит перенести еще много бедствий, страданий и лишений, прежде чем они затоскуют по насущному хлебу истины, пресытясь, наконец, сладкой отравой лжи». – Вар пожал плечами и перевернул листок. – «У истины много подобий, и каждое желает, чтобы именно его считали истиной. Для пьяницы истина в вине, и он усердно ищет ее на дне каждой бутылки. Не найдя на дне очередной бутылки ровным счетом ничего, он не отчаивается и приступает к исследованию следующей. Многие искатели истины, даже трезвенники, походят в этом отношении на него, с той лишь разницей, что у каждого – свое вино. Для одних это власть, для других – богатство, для третьих – слава. Меняется содержимое, но не смысл. Надо отрешиться от бутылки…»

Вар рассмеялся, но как-то невесело, и взял другой листок.

– «От поисков истины людей отвлекает призрак смерти, который ежеминутно повторяет, грозя косой: «Дни твои сочтены и срок отмерен. Живи, пока живой, и не трать свое драгоценное время на поиски несуществующего». И человек спешит взять от жизни все. Он тратит свое время на погоню за наслаждениями, богатством, властью, славой, но когда приходит Смерть, он оказывается перед ней беззащитен и наг, ибо от нее не откупиться золотом, не защититься армией, не прикрыться блеском славы, не спрятаться за воспоминаниями о минувших удовольствиях. И тогда он прозревает и говорит Смерти: «Ты обманула меня! Я встретил бы тебя без страха, если бы посвятил свою жизнь не погоне за суетными и преходящими радостями, но поиску Истины».

– Интересно было бы узнать, старик, помогла ли тебе твоя истина встретить смерть без страха…

Вар встал из-за стола, пересек кабинет и выглянул в приемную.

Нищий робко сидел на краешке стула и при появлении Вара поспешно вскочил на ноги.

– Зайди.

Беспрестанно кланяясь и расшаркиваясь, нищий вошел в кабинет Вара и замер с раскрытым ртом, пораженный окружающей роскошью.

– Скажи, в чем, по-твоему, заключается истина?

– В чем прикажет Ваше императорское величество! – бойко ответил нищий.

Вар смерил его тяжелым взглядом с головы до ног и сказал:

– Назначаю тебя придворным философом. Твоей основной обязанностью будет экономия туалетной бумаги.