Саша Чекалов - Внутри клетки

Так и натолкнулся на первую зацепку. Имя которой – «особенности экстренной активизации направленных потоков психической энергии человеческого тела». Какова формулировка-то, а!

И теперь представьте себе обыкновенного парня, – который знать не знает о проблемах прикладного применения научных открытий, заниматься ничем таким не склонен, более того – считает весь этот, если будет уместно так выразиться, подлунный мир «чемоданом без ручки»… и, смею настаивать, не без оснований считает, – если принять во внимание тот факт, что действие происходит первой послевоенной весной! Но… так же, как и большинство людей его возраста, летает во сне – и втайне мечтает о лучшей жизни… И вот этот мальчик (равно, как и все остальные!) в один прекрасный день узнаёт, что…

Что всё дело в том, куда направлена та энергия! и – далеко ли она направлена!

В результате серии экспериментов (достаточно бесчеловечных, но – как бы то ни было) следуют поистине ошеломительные выводы: энергия берёт начало в подвздошной области (а не в мозговом отделе черепа, как ранее утверждали закоснелые в невежестве профаны!) и разветвляется в виде пяти неравновеликих потоков, – самый сильный из которых приходится на голову; два более умеренных исходят из ног, – а ещё два представляют собой пучки тоненьких «струек», каждый – по числу пальцев на руках. Направление любого из потоков определяется двумя точками: точкой генерации потока и центром окружности сечения выхода потока за пределы материального тела (центры окружностей – потому что потоки представляют собой некоторое подобие труб, точнее конических поверхностей переменной протяжённости, «стенки» которых образованы особым образом заряженными флюидами); центры эти – один на макушке, ещё два, так называемые «ножные стигматы» – на подошвах ступней, ближе к пятке, а остальные – на кончиках пальцев рук…

Собственно, поначалу значение данных представлялось довольно туманным: у средней человеческой особи, пусть даже и находящейся в состоянии известного эмоционального накала, эти энергетические потоки (что неоднократно было зафиксировано приборами) высовываются из тела сантиметров на пятнадцать, не более того, – да и плотность «стенок» ничтожна: приблизив ладонь практически вплотную к ступне испытуемого, экспериментатор порой чувствует слабое пульсирующее тепло… но и только.

В отчёте Талер честно изложил своё мнение относительно сомнительной перспективы работы, но… совершенно неожиданно натолкнулся на необъяснимое недоверие своих новых хозяев, а главный Хозяин – так тот просто пришёл в бешенство… Талера обвинили в саботаже и отправили в лагерь для перемещённых лиц. Как раз накануне ультиматума…

До конца войны о бедолаге никто ничего не слышал, – ни родная разведка, ни аналогичные службы союзничков никакими данными не располагали; но ближе к развязке наш дальновидный Главком вызвал тех, кого стоит вызывать в подобных случаях, процедил, обращаясь как бы ко всем, но ни к кому в отдельности: «Немедленно разыскать!» – ну и… разыскали. Как миленькие. Хорошенько поискали и разыскали, да… Однако война к тому времени уже кончилась. Наши победили. А Талер…

Талер тоже в чём-то выиграл. Ибо… Ну… Ведь мы же всё-таки не звери, чёрт возьми! – и бываем милостивы даже к падшим. Мы размещаем их на уютных, комфортабельных виллах, обеспечиваем всем необходимым для жизни и деятельности, – в частности, надёжной охраной на случай нежелательных эксцессов… Мы даём им лаборатории, оснащённые сверхновым оборудованием; предоставляем в их распоряжение бездну человеческого материала (на то и пленные); мы сажаем их на стул, ставим на журнальный столик стакан апельсинового сока, вручаем хорошо заточенный карандаш (или автоматическое перо), пачку бумаги, скальпель, трепан, осциллограф… что там ещё? Секретутку? А что… В перерывах между открытиями, тем более имеющими столь важное значение, – почему бы и нет! На здоровье: чем бы дитя ни тешилось…

Итак, мы даём им всё! И, отечески усмехаясь в главкомовские усы, говорим: «Давай, дорогой! Продолжай жить… и продолжай трудиться». И они продолжают: на благо родины, Ваша честь… Ибо родина для гибкого человека – величина переменная.

Продолжил свой труд и Талер. Не прошло и месяца, – всплыли новые данные: потоки можно усиливать искусственно! Ну, постепенно, конечно… Небольшая порция электромагнитного воздействия на кору мозга… Кое-какие препараты… Всё это – в строго выверенных сочетаниях и последовательности! – а, по слухам, выверить было ой как непросто… Человеческий материал убывал, словно по волшебству… Тем не менее сумели всё-таки!

Так вот, в том достопамятном своём радиовыступлении наш гениальный в своей прозорливости Главнокомандующий, наш Отец Родной вскользь сообщил о выведении в лабораторных условиях первого экземпляра сверхчеловека. То есть человека, способного усилием воли активизировать свои потоки, – «стенки» которых в этот момент приближаются по плотности к легированной стали, а протяжённость самих «трубок» возрастает в тысячи раз! – ну или в сотни: по обстоятельствам…

«И что?» – скажете вы… «Слишком туманно», – скажете. «Что вообще вся эта фигня значит?» – уточните, чуть помедлив… и будете правы: чересчур, до неприличия туманно… Но туман этот вполне оправдан: вчерашние союзники смотрят волком и норовят объехать по кривой. Необходимо соблюдать предельную осторожность… Или даже беспредельную, если потребуется.

Вскоре при весьма странных обстоятельствах Беркли Талер (весьма сомнительный субъект, если разобраться: вспомните хотя бы его преступный коллаборационизм) попадает в автокатастрофу и гибнет – сгорая, будто кусок сухого кизяка, вместе с казённым «Саабом». Не сумев отстегнуть от баранки наручники. Загодя передав все материалы по проекту «Опоры Заратустры» в надёжные руки научных ассистентов, – истинных патриотов своей страны и общего дела… А дело, постепенно выясняется, того стоит – да ещё как!

…Допустим, обычный человек. Выпихиваем его из летящего самолёта. Что он делает? Он падает вниз. И разбивается.

Теперь возьмём сверхчеловека. Выпихиваем его из летящего самолёта. Что он делает? Он, безусловно, тоже падает вниз. Как камень… До тех пор, пока, вспомнив о своих изумительных способностях, не напряжёт наконец материальное своё тельце. Р-раз! – энергетические потоки активизируются, «трубки», – в каком сочетании, роли не играет, – мгновенно удлиняются, а удлинившись – упираются в землю…

Что при этом происходит? Извольте: столбы атмосферного воздуха, заключённые внутри непроницаемых для него «трубок», начинают сжиматься под тяжестью своего рода поршня, в качестве которого выступает постепенно «соскальзывающее» под действием гравитации вниз тело; длина потоков уменьшается, приводя к неизбежному возрастанию плотности «стенок», – и сжимаемый воздух, плотность которого также увеличивается, по-прежнему не в состоянии вырваться наружу…