Саша Чекалов - Внутри клетки

Что самое забавное, и Пилле тут: ей сейчас двенадцать, герр Койвисто ведёт в их классе ботанику. Иногда, на лабораторных работах, я ему ассистирую, – и видели бы вы, как в такие моменты смотрит на меня наша Пилле! Мне нечем ей ответить на эти взгляды… Жаль – но тем не менее. Я ведь теперь, можно сказать, принадлежу к педагогическому сословию, положение обязывает… Да, положение…

Положение наше таково, что она – ребёнок (да ещё и дочка преуспевающего дантиста), я же… ну да, тоже ребёнок… Почти. Фронтовик, инвалид без квалификации, – обретающийся при школьной кормушке благодаря вялой протекции Лаборатории, таким вот образом освободившей себя от всякого морального долга по отношению ко мне.

Я неоперившийся птенец. Голубок шизокрылый, – пригретый из милости до первого замечания (не говоря уже о серьёзной провинности)…

Поэтому… Поэтому, глядя на аккуратный пробор Пилле, на её веснушчатый носик «уточкой» и остренький подбородок, я – стараюсь не думать о дантистовой дочери. Я размышляю о полётах… О полётах, которые не состоялись… О полётах, которые, если б и состоялись, всё равно не привели бы меня к вожделенным обжиманцам в коридорном аппендиксе…

Но что же было дальше?

А вот что. Меня пригласили на вечеринку. Снизошли, в общем… Но, собственно, почему это должно меня останавливать?

Было мило. Пили херес и кофе. С настоящим сахаром, вот!

И так получилось (после шестой или седьмой рюмки, не помню), что начали свои таланты демонстрировать… Ну, герр Койвисто, как обычно, по просьбе «присутствующих здесь дам» пошевелил немного ушами (в результате – бешеный восторг всех заинтересованных лиц) … Вдова Эрккиля промурлыкала романс о любви бедного рыбака и его девушки, причём аккомпанировал герр Хаймакка – на скрипке… Герр Хунтала – тот мастерски нарисовал на аспидной доске лошадь: левой рукой и с завязанными глазами; фрау Шогберг показала несколько карточных фокусов; Старина Юхан подражал голосам разных животных…

Замечтался я, расслабился… Смотрю – вот те на! – все глаза на меня уставлены, и рты у многих пооткрывались. «Чарли! Что с тобой?!»… А действительно, что?

Ничего особенного… Просто сижу в кресле возле камина, – а ноги мои, это на свету хорошо видно, словно бы упираются в невидимую подставку, уже довольно высокую, – отчего вся поза выглядит, по меньшей мере, двусмысленно, чтобы не сказать большего…

Конечно же, вскакиваю с места: машинально, не думая о последствиях… Тут же какая-то сила упруго подталкивает мои подошвы, и внезапно я оказываюсь где-то между потолком и полом – нелепо балансирующий руками, словно канатный плясун какой-нибудь… Прямо скажем, идиотское положение.

Женщины визжат, герр Койвисто со страху глаза выпучил и хрипит: «Уймите этого мальчишку, не то я за себя не ручаюсь!»… Герр Хунтала ворчит: «Я, кажется, где-то читал об этом. Ничего особенного… И выставляться вовсе не обязательно!»… Герр Туомола уговаривает, бессмысленно переминаясь с ноги на ногу: «Ну, приятель, нельзя же так… Вроде и выпили не так много!»…

Кто в полном восторге от сложившейся ситуации, так это вдова Эрккиля. «Милый мой, – приговаривает, – кто ж тебя научил-то этому?! Ещё молчал, хитрец… Да у тебя же дар! Однако скажи мне, как ты спускаться думаешь?»

Хороший вопрос… Не знаю я, как отсюда спускаться! Шаг делаю, словно в поисках ступеньки, а – нет никакой ступеньки! – да ещё и нога, как по льду, едет по воздуху, и я застываю в ещё более нелепой позе, с трудом удерживая равновесие на своих воздушных подпорках…

А Лууле Халминен-то хороша: хохочет себе, запрокинув голову… Демонстрируя крепкие здоровые дёсны и безупречные зубки (лучше бы мне было вообще не родиться!) … Вдруг остановилась, дух перевести, и, почти рыдая уже, заявляет: «Чарли! Ты успокойся… Веди себя непринуждённей, ну! Висишь – так делай это величественно!» – и снова залилась…

А ну их… Будут тут ещё всякие глумиться! Я, между прочим, воевал – пока вы в тылу по кафешантанам отирались да по ривьерам всяким… Начхать мне и на вас, и на ваши насмешки. Себя же самих унижаете, не меня…

Подумал этак вот – чувствую, воздух под ногами подаваться начал… И вот уже я ниже, ниже… Спускаюсь, одним словом.

Ну, и спустился… К столу подхожу, – колени дрожат… Тут они все с распросами полезли, – как и чего… А я ведь подписку о неразглашении давал! Пришлось выдумывать… Наплёл с три короба: что-то о йоге, о тайных практиках санньясинов… Туомола – тот, конечно, сразу возбудился. «Помилуй, – слюной брызжет, – голубчик, да что ж ты молчал-то! Ведь сенсация же! Это необходимо сделать достоянием общественности!»… Еле я его успокоил, – пообещав, что не буду зарывать талант в землю и завтра же обращусь в какое-нибудь компетентное ведомство…

А назавтра – слава обо мне уже гремела по всей школе. В том смысле, что информация просочилась в классы…

По коридору спокойно не пройдёшь, честное слово!

Старшеклассники подкатываются: «Слушай, а где этому можно научиться?»… Малышня достаёт: «Чарли, полетай, пока никто не видит!»… А тут ещё и Пилле…

Как-то раз ловит меня за рукав и заговорщически шепчет: «Это у тебя ОТТУДА, ага? Ты не думай, я никому не разболтаю… Ну признайся же, – ОТТУДА?!»

Нет, недели-то через две страсти улеглись… И вот уже опять возможно стало входить в класс без сопровождения восхищённых вздохов, презрительных хмыканий и прочих знаков внимания… Так нет же! – история с мытьём окон подоспела…

Надо сказать, пансион вдовы Эрккиля в войну чудом остался в целости и сохранности. Вот только стёкла все повылетали к чертям – во время первого же авианалёта! Как занятия в школах возобновились – поначалу сидели в классах с окнами, заколоченными фанерой: на покупку стекла денег не было. Точнее, наверняка были, – но практичная вдова терпеливо ждала дотации… Вообще, понять можно…

Так или иначе, кое-чего дождались.

И в первое же воскресенье все: и учителя, и ученики, и даже родители некоторых из них – собрались на Мааилманкату, где располагались учебные корпуса. Чтоб, как следует всё вымыть, вычистить и, вообще, придать помещениям вид, более отвечающий долгожданному мирному периоду, высокому предназначению пансиона, восстановительному порыву масс, общему подъёму общественного тонуса…

Кстати, о подъёме тонуса стоит поподробнее…

* * *

…Это верно, общий подвиг наших отважных «дятлов», приковывавших себя к деревьям, чтобы не оставить возможности для отступления, заслуживает самой высокой оценки. Благодаря их мужеству, их силе духа мы в конечном счёте и победили. Но вот какой ценой! Половина, если не больше, мужчин осталась безвольно свисать с удерживающих их высоко над землёй веток…