Алексей Жак - Дикарь

Сережа целый день бегал по деревне, углублялся в лес за ягодами, купался в озере, чуть не утонув, вдруг сразу, в один миг, погрязнув в глине на мелководье среди осоки, когда один шаг – и вода по пояс, второй – по грудь, третий …Выбравшись чудом и наглотавшись вонючей воды, прокляв дикость и опасность природы, он возвращался к вечеру в деревенский дом. Баба Роза, пахнущая горячим тестом, встречала его в широком переднике, способном укутать не только Сережу, но, по-видимому, всех деревенских ребятишек, настолько добрые и теплые были ее объятия. Корова смешно била по бокам хвостом, когда она ее доила, попадало и бабке. Затем он, обливаясь, пил плавящееся молоко из керамической кружки, сглатывал пенку и довольный, уже сытый, вытирал белые усы голой немытой рукой.

– Мыть руки, и живо есть, – звала мама, хлеща его невесомым полотенцем.

– Мама, я завтра утром поведу Пеструшку к стаду, – смотрел ей в глаза Сережа взглядом, не терпящим возражений.

– Ты в своем уме? Ты справишься с этим? Это же корова, – говорила она с испугом, как будто речь шла о быке и корриде.

– Все мальчишки в деревне делают это , – «это» прозвучало как утренний туалет (как утром не сделать этого?).

– Валя, не балуй парня. За ним зайдет пастух, они вместе поведут Пеструшку, – заступилась баба Роза.

– «Цветок, а не бабушка», – подумал Сережа, а вслух сказал с гордостью: – Мне дадут настоящий кнут, какой у пастухов. Он щелкает громче всех. Потому что длинный, и сделан из бычьей кожи.

– Только осторожнее, мальчишки мальчишками – они с детства привычные, а ты коровы сроду не видал, только на картинках.

– Я слона видел вживую, как тебя, – буркнул Сережа, и тише добавил, – в зоопарке.

– Ди-ка-рев, Сергей, – именно так, по слогам прочитала его фамилию учительница в новой школе.

Сережа встал.

– С этого учебного года пятиклассники учат иностранный язык. В нашей школе преподается английский. Какой язык изучали в вашей школе, Сережа?

– Тот же, английский, – сказал Сергей, – но за два месяца мы немногое прошли по программе. Тем более что с переездом я больше недели пропустил, – и поспешил закончить, – но я догоню, обязательно.

– Конечно.

– Who are on duty today? – I am on duty today, my name is Sereja Dikarev. – What was your homework? Tell us the story about yourself and your family. – I am a twelve years old. I live in Moscow. I go to the school every day, because I am a pupil of sixth class. My family is small, father, mother and me. My father works at hotel «Russia». My mother is a housewife… – Sit down, please. That is fine.

Одноклассник с задних рядов, с «Камчатки»: Это, правда, Дикарь, что твой отец работает в гостинице Россия?

Сережа: Правда.

Одноклассник: Круто, на, Дикарь, жвачку.

– «Вряд ли кто-нибудь, кроме него, понял, что он рассказал о себе на уроке английского», – подумал Сережа, уже стоя в тесной колонне школьников, орущих слова гимна:

«Широка страна моя родная, много в ней лесов, морей и рек,

Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».

В этот год не стало и отца: он ушел в один из вечеров, уснув пьяным, все на том же диване, и не проснувшись поутру. Как гласит народная молва, ветераны умирают от ран, не заживающих с войны, хотя Сережа в бане видел только один ее след – широкий шрам на кобчике, наверное, от осколка, не хотелось думать, что пулевой, в такое место. Кто-то сказал, нет, не мама, Сережа затыкал тогда уши, что он захлебнулся в собственной пьяной рвоте. И об этом опять не хотелось думать. Семья стала еще меньше, совсем small.

…В начале учебного года в класс во время урока вошел подтянутый, коротко стриженый человек – по выправке военный. Но он сказал:

– Кто хочет попробовать свои силы в спорте, приглашается в секцию бокса. Вырастите сильными, с развитой мускулатурой и уж конечно всегда сможете защитить девушку от хулиганов.

Последние слова впечатлили Сережу, и он посетил спортивный зал. Внешне, и это было начальным шоком, строение для ДЮСШ ДСО «Спартак» показалось абстракцией: понятия не сходились в просветленном школой сознании, до такого надо было додуматься. Спортивная секция находилась… да, в заброшенной церкви. К тому же церкви, требующей реставрации, или хотя бы капитального ремонта. Боксерский зал размещался в подвале, где сводчатый высокий потолок и узкие, как бойницы, окошки напоминал о религиозном происхождении. Там, где должен был стоять алтарь, заменяя его, антихристы воздвигли ринг – он возвышался над необычными прихожанами на высоту человеческого роста. С него во время соревнований неслись не менее устрашающие речи, и чувства от увиденного на этом ристалище были не менее захватывающими, такими же исступленными, как чувства верующих.

День и ночь здесь по взаимной договоренности стерли границы между собой. Божий дневной свет уступил искусственному освещению. По стенам стык в стык зеркала отражали люминесцентное свечение, отчего становилось еще ярче.

– Зеркала для боя с тенью, – произнес тренер непонятное, почти мистическое, словосочетание, и дальше последовало уморительное, детсадовское: – Встали в круг и… побежали.

В одинаковых, по стандарту тех времен, кедах по щиколотку он и еще несколько мальчишек его возраста, составлявших младшую группу набора, семенили трусцой по линолеуму, стандартного грязно-медного цвета, не обгоняя, иногда наступая на пятки, если кто-то спотыкался или притормаживал. Им надели просторные перчатки, вихлявшие внутри из-за большого размера и испробавшие не один десяток детских скул на прочность.

– Работаем в парах, – опять шифровался тренер.

Еще через год он стал чемпионом, как не парадоксально, церковным чемпионом, выиграв открытые соревнования общества «Спартак» в своей весовой категории. Его наградили почетной грамотой и маленьким кругленьким жетоном на цепочке из единственного звена, как у медалей, с гравировкой: «1 место». Сережа бережно достал его дома, выудив, словно улитку из нагрудного кармана – настолько мала была вещица, – и положил рядом с отцовскими наградами, сохранившимися от войны: медаль «За отвагу» и «За оборону Москвы». Его первый крохотный шаг к успеху, к взрослению.

…Между выездами в городской дворец культуры на Ленинских горах – для участия в показательных выступлениях – и в соперничающие общества на «открытые ринги», он готовился к своему первому чемпионату города Москвы, следующая ступень в иерархии, дающая степень перворазрядника. Второй юношеский он уже имел. И вот настал тот день, когда состоялся финальный бой.

Ему достался опытный противник, закаленный прошлогодним выступлением на этих соревнованиях, и добравшийся в предыдущий раз до полуфинала. Теперь удар гонга возвестил его о звездном часе, и он выпорхнул на влажный четырехугольник под знаменем общества «Крылья Советов». Первый раунд длился все три минуты. Они кружили вокруг друг друга, нанося все возможные удары, которым их научили, чередуя слабые, разведочные или подготовительные, с сильными, а то и мощнейшими хуками, апперкотами и прямыми.