Петр Альшевский - Барабаны летают в огне

Рассказывай, сказал Ферастулос. Однако у меня есть убеждение, что рассказывать тебе нечего. Пожилой мужик не тебе ее сунул, а в кабинке с ней заперся, точно?

Он даже из своих рук поглядеть мне не дал. Меня, мальчишку, проигнорировал, в кабинку занырнул и сидит! Про игру я ничего не узнал, а к «Передку» идти пора… а не спросить ли мне про игру у мужика, что в кабинке? не сказать ли, что игру я вчера не видел, а узнать ее ход и течение умереть, как хочу? Я к кабинке и у него, у ЗИГЗАГООБРАЗНОГО ПРОБОРА, интересуюсь, не футбольным ли болельщиком он является.

Из кабинки мне сдавленно говорят, что да, футбол, случается, не пропускаем.

А вчерашняя Греция-Австрия личным просмотром для вас ознаменовалась?

Он говорит, что в начале первого тайма у экрана он объявился.

А счет тогда какой был? – поинтересовался у него я.

По нулям играли. Наши от обороны, австрийцы поживей, у тех и у других взгляду зацепиться не за кого, и канал я переключил.

На фильм какой-нибудь? – упавшим голосом спросил я.

На Италия-Голландия. Какие в их отборочной группе они занимают места, я не в курсе, но футбол они демонстрировали классный! О нашем матче с Австрией я и помнить забыл – планировал держать под контролем, но оторваться от итальянцев с голландцами не смог. Такие охрененные перипетии! Тебе любопытно?

Знаете, нет… гадьте себе спокойно.

Нанюхавшись, НИЧЕМ ПОЛЕЗНЫМ НЕ ПОПОЛНИВШИСЬ, в моей голове я собираю военный совет, с чем мне на глаза «Передка»? ради сокрытия моего незнания футбол мне следует чем-нибудь перебить – вывалиться и об икоте, о куросе, об Орхане Вели Каныке, на проведенном мною совете темы отвлечения подбросили мне беспроигрышные.

Про икоту можно сказать, что я сейчас заикаю, а не мне ли быть осведомленным о том, что икота о заболевании брюшины свидетельствует.

«Передок» беспечно молвит, что икота – пустяк, что все вокруг без всяких заболеваний икают, а я ему про врачей, про рак, мой родственник, скажу, икал, и значения этому не придавал, а потом от врачей узнал, что икота находила на него, знаменуя образование чего-то ужасного.

Если «Передок» от икоты полностью не избавлен, волнение в нем, думаю, поселится. Не часто ли я икаю, станет он мыслить, не с ПОДОЗРИТЕЛЬНЫМИ ЛИ СПАЗМАМИ икание произвожу…

Заяви я ему про мою готовность позировать для куроса, «Передка» не слабее тряхнет.

В древнем греческом искусстве куросом наименовалась статуя.

Статуя юноши.

Обычно обнаженного юноши.

«Передок» – не скульптур, и мое предложение, вероятно, истолкуется им, как приглашение…

Голый мальчик жаждет, чтобы на него смотрели. К изготовлению из бронзы можете не приступать, но смотрите и член себе теребите.

У меня, «Передка», все бы внутри закипело – не из-за разрывающего меня влечения к юной попке, а из-за прогноза того, что же обо мне в КРИМИНАЛЬНОМ СООБЩЕСТВЕ скажут.

«Передок» с мальчиком, у «Передка» стоит на мальчишку, «Передок» четырех баб за одну ночь отдирал! Так поизносился, что какую-то эрекцию исключительно с мальчиком набирает.

Ниже карманника-гомосека Купелоса в нашем мире свалюсь.

От раздумий о куросе и последствиях сердцебиение у «Передка» участится, упор на игру Греция-Австрия пройдет, но не шагну ли я туда, где мне окажется не по себе – про курос скажу и в восторг «Передка» приведу.

Идем, мальчик, конечно же идем, препоны между нами сотрем! БЫТЬ САМИМИ СОБОЙ НАКОНЕЦ-ТО НАЧНЕМ!

Неосторожно взболтнув о куросе, мне, пожалуй, не отвертеться.

Говорить про курос остерегусь – об Орхане Вели Каныке «Передку» нашепчу.

У этого турецкого поэта я читал сборник «Вопреки», но я «Передку» не о поэзии: о турке и греке. Мужик в туалетной кабинке, скажу я «Передку», стихотворными строчками с выражением там стреляет. Я у него спросил, чьи они, и он ответил что турецкие. Я презрительно поджал губы, а он добавил, что мною были услышаны стихи Орхана Вели Каныка, который доподлинно поэтическая махина, да и вообще – ТУРКИ В ПОЭЗИИ СРЕДИ ВСЕХ ВЫШЕ ВСЕХ.

Будучи оповещенным о том, что здесь, на острове Миносе, кто-то преклоняется перед турками, «Передок» словно бы в лицо кирпичом получит – национальная рознь между греками и турками всколыхнет его процедить: а в туалете кто? не турок ли на унитазе разглагольствует?

Выговор у него типично греческий, ответил бы я.

Турку восхищение своими я бы простил, но нашего нужно порезать. Шагай за мной.

Зачем?

За дверьми приглядишь, чтобы какого-нибудь свидетеля не допустить.

Но я же его не задержу, проблеял бы я. Какими мне словами пытаться? На чем нежелательность его входа основывать?

На наркоманские забавы кивай, вероятно, ответил бы мне «Передок».

А что наркоманы? – спросил бы я. – Если у них забавы, они не просто себе тихонько ширяются? НАРКОТИК ВКОЛОЛИ, шприцы не убрали, входящих шприцами искалывают?

Болезнь, суки, переносят, ахнул бы «Передок».

Влететь и их обезвредить пришедший мужчина бы не вздумал? – осведомился бы я.

Все бы переплелось, пробормотал бы «Передок». Я в туалете турецкого прихвостня гашу, а он разрывать наркоманов вносится…

И никого, кроме вас, не узрев, считает, что наркоманы – ЭТО ВЫ ДВОЕ.

А что, похоже, сказал бы «Передок». Дозу не поделили и в махач вступили. Ты знаешь что – про наркоманов идущему в туалет не заикайся.

Про любовную парочку ему, подмигнув, поведать?

Они, допустим, там трахаются, промолвил бы «Передок», а тебя чего здесь поставили? Ты кому их них кто?

Давайте, я ему скажу, что я им одноклассник. Нет, не то, разумеется, у меня же возраст еще не подростковый, и секс моих сверстников, если и возможен, для взрослых возмутителен.

Очень даже, хмуро кивнул бы «Передок».

Поэтому из одноклассника я перерождаюсь в школьника-молокососа, чье задание смотреть, чтобы старших не запалили. Я за ними повсюду хожу. На автостоянке за машину посношаться забьются – я у бампера машины замру и подходы взором окидываю. На пляже за скалу отойдут – мне у скалы ГУЛЯЙ И ВОЛЧИЙ ВОЙ ПРИ ОПАСНОСТИ ИЗДАВАЙ. Свихнувшийся мальчик-волк, мальчик-маугли – шедшие за скалу моим случаем бы увлеклись.

Буржуа бы тебя пожалели, сказал бы «Передок», но рыбаки бы на тебя с сетью бросились. Что в их стереотипы не вписывается, то для них уродство, а его душа велит ликвидировать. Лодка под рукой, море под боком, вывезли бы и скинули.