Борис Богданов - Простые повествовательные предложения

Вот и сейчас, слушая тихое дыхание за дверью, Антон вспомнил Тамару. Он и тогда мало обращал на неё внимание, обычная девчонка в ряду прочих однокурсниц, а теперь в памяти остались только изумрудные глаза. Огромные, обрамлённые длинными чёрными ресницами, они преследовали его днём и ночью. В кошмарах, которые приходили теперь регулярно, эти глаза смотрели на него с укором и будто звали куда-то.

Их встречи во время практики даже нельзя было назвать свиданиями. Так, прогулялись несколько раз вдоль пологого речного берега. Ещё сохранилось ощущение тонкой гибкой талии под пальцами. В тот вечер студенты устроили танцы, и Антон танцевал с Тамарой белый танец. «Заколдую, мой будешь, мой», – шептала она, щекоча его шею горячим дыханием. Потом он сам приглашал кого-то, а уже ночью они все вместе, разгорячённые и радостные, отправились купаться при луне.

Упали последние капли, выглянуло солнце, подвесив радугу над дальним лесом. Снова стало душно, от дороги повеяло влажно и горячо. Антон отлепился от стены и спустился с крыльца. Перепрыгивая лужи, обходя ручейки, он пошёл вдоль старых, облупившихся заборов, палисадов, заросших лопухами и сиренью, мимо заросшего ряской пожарного пруда, в поле. Там дорога сворачивала налево, к древнему жальнику, к раскопу, но его ноги выбрали другой путь, чуть правее и вниз, к воде.

Широкая протока соединяла в этом месте два озера. Берега её заросли ольхой, камышами и борщевиком. Раньше, когда деревня была ещё жива, местные жители выкашивали берега, ставили баньки, от которых остались большей частью покосившиеся, потемневшие остовы, проросшие кустарником. Лишь в одном месте сохранились дощатые мостки, куда причаливали бывавшие в деревне наездами рыбаки. Пройдя по узкой крутой тропинке, Антон спустился на старые доски. По обеим сторонам шумел камыш, качая фиолетовыми метёлками. Впереди, в метре, плескалась вода. Стайка мальков затаилась в тени почерневшего столбика, неторопливо полз прудовик через лист кувшинки, резвилась какая-то насекомая мелочь.

Русалка проснулась на дне глубокой ямы. Он был тут, рядом, она чувствовала это. Изогнувшись, она оттолкнулась от илистого дна и плавно заскользила ближе к берегу, на мелководье, в камыши. Затаившись среди стеблей, русалка беззвучно позвала.

– Вот тут лежали её вещи, – сказал Антон, и показал на сломанную скамеечку возле мостков. Ольга следовала за ним тенью от самого правления. Когда он спускался с крыльца, стукнула дверь, да и потом он слышал сзади её шаги.

– Платье упало за спинку, поэтому мы не заметили, что кто-то остался… Темно было, ночь.

– Она была хорошая? – спросила Ольга. Она подошла совсем близко, к самой воде, но не стала выходить на доски.

– Не знаю. Не помню, – сказал Антон и начал расстегивать рубашку. – Душно. Окунуться надо.

Задумчиво, будто прислушиваясь, но одновременно торопливо, он скинул кроссовки, начал стягивать джинсы. Доска под ногой поехала, шлёпнула о воду, и в ответ в камышах раздался сочный плеск, словно крупная рыба ударила хвостом.

– Не ходи! – вскрикнула Оля, глядя на его тёмный силуэт на фоне малинового заката. – Там что-то…

– Ерунда, – под нос пробормотал Антон и сделал первый шаг, – выдра, наверное. Тут должны быть выдры. Или бобры.

«Какие выдры, какие бобры! – хотелось закричать Ольге. Вместо этого она тоже начала раздеваться, путаясь в пуговицах рубашки. – Хоть купальник не забыла надеть, дурёха!»

Вода оказалась тёплой, но по коже побежали мурашки. Шаг за шагом она стала догонять Антона, чувствуя, как продавливается липкий ил сквозь пальцы ног, ощущая острые ракушки нежными ступнями. Спина Антона была в нескольких шагах близко, он успел зайти по пояс. Кисти его опущенных рук тоже были в воде, это казалось неправильным, ведь, заходя в реку, руки всегда поднимают, их окунают только потом, готовясь плыть. Сейчас он сосредоточенно смотрел вниз, на чёрную воду, будто выбирая, куда нырнуть.

Снова плеснуло в камышах, потревоженная вода волной окатила девушке бок. Русалка покинула заросли, ударив от нетерпения хвостом. Теперь людей было двое, второй ей не нужен, неинтересен. Только бы не мешал. В сумерках они выглядели белёсыми плоскими тенями в толще воды. Подплыв поближе, русалка описала плавную дугу вокруг неуклюжих фигур, задела, пощекотала тела тинистыми прядями распущенных волос.

– Ой, холодно, – поёжилась Оля, передёрнула плечами.

– Сейчас я, скоро, – шептал Антон, потом встрепенулся. – Что?

– Холодно, – повторила девушка, делая еще шаг к нему.

– Ключи, наверное, – потом огляделся в недоумении. – Что ты здесь делаешь?

– А ты?

– Не знаю, – он набрал воду в ладони, брызнул на лицо. – Надо идти. Зачем? Чертовщина какая-то. Пошли на берег. Или хочешь окунуться?

Он уходил!

Тот, второй, уводил его! Русалка бросилась в илистую муть, ухватила за шагающие ноги.

– Что с тобой? – испуганно вскрикнула Ольга.

– Зацепился, – ответил Антон, оседая, – коряга, наверное.

На лице его проступили недоумение и страх.

– Руку, скорее руку давай! – Ольга вцепилась в протянутую ладонь, потянула что было сил. Вода вспенилась возле Антона буруном, будто ходила кругами большая рыба. Девушке показалось даже, что среди волн серебрится в свете Луны толстый чешуйчатый бок. Закусив губу и скользя пятками в податливом иле, тащила она парня к себе. Потом вода с шумом раздалась, Антон сделал широкий шаг, и они вывалились на мелководье, в заросли остролиста близ мостков. Поднялись, и, не оглядываясь, сделали последние шаги до берега. Только тут они смогли немного успокоиться и оглядеться.

– Что это было? – спросила Оля, дрожа.

– Не знаю, не понимаю, – Антон помотал головой. – Ты порезалась.

Он осторожно коснулся рукой её спины, и девушка вздрогнула. На пальцах темнела кровь.

– Пойдём отсюда, скорее, – прошептала она, наклоняясь за джинсами. – Отвернись, пожалуйста, мне одеться надо.

– Да, да…

Натягивая штаны на мокрые ноги, он не удержался, глянул назад искоса. Чуть ссутулившись, Оля выжимала мокрые плавки. И тоже наблюдала за ним. Антон резко дёрнул головой, отворачиваясь. От неудобства начало гореть лицо. «Просили тебя, – подумал со злостью, оправдываясь, – а что она сама смотрит?» Но перед глазами всё равно стояли ей тонкая талия и белые ягодицы, а в душе зашевелились надежда и сладкое предвкушение. Страстно захотелось почувствовать эту талию под пальцами, так, что сами собой сжались кулаки. Вернулось чувство горячих крепких пальцев на запястье, когда Оля вытаскивала его на берег. Неожиданно он почувствовал себя живым. Словно провёл целый год во сне, словно безумное наваждение гнало его сюда, заставив забыть о людях вокруг, и только сейчас он будто впервые увидел эту девушку. Только сейчас открылись глаза и проснулись чувства. «В самом деле, дурак», – влезая в футболку, решил Антон.