Бертран Бадре - Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу [litres]

Таким образом, после бурных событий 2007 г. вся система начала постепенно разрушаться. Последовавшая за ними цепная реакция напоминала снежную лавину, которую невозможно остановить. Я поступил в Crédit Agricole в Париже за неделю до начала стремительного развития событий. Я отвечал за финансы в одном из крупнейших банков мира, имеющем на балансе более 2 трлн долларов, и внезапно оказался в самом центре урагана [49].

В августе 2007 г. банк BNP Paribas объявил о временном замораживании трех фондов из-за риска операций с субстандартными кредитами, после чего стало ясно, что кризис будет не только американским. Спасать пострадавших пришлось европейским центральным банкам, в первую очередь Европейскому центральному банку (ЕЦБ). В январе 2008 г. стало сомнительные операции трейдера Кервьеле обошлись инвестиционному банку Société Générale в 5 млрд евро, что для него почти смертным приговором. Это дело еще раз продемонстрировало слабость контроля глобальной финансовой системы и масштабы угрозы, которой она подвергалась. В марте того же года результаты Уолл-Стрит оказались в красной зоне, то есть убыточными, что вызвало панику на рынках. Ситуация начала улучшаться только после объявления JPMorgan Chase о поглощении им инвестиционного банка Bear Stearns, чьи акции он скупил по бросовой цене с одобрения Федеральной резервной системы.

А 15 сентября произошло событие, ставшее для кризиса символическим: Lehman Brothers, четвертый по величине инвестиционный банк в США, просуществовавший 150 лет, объявил о банкротстве, крупнейшем в американской финансовой истории, о котором Алан Гринспен сказал: «Я никогда не видел ничего подобного!». После этого известия глобальные финансы испытали еще большее потрясение, учитывая, что в то же самое время пользовавшийся хорошей репутацией инвестиционный банк Merrill Lynch был куплен Bank of America. Затем страховой гигант American International Group (AIG) объявил о срочной продаже своих активов на сумму 20 млрд долларов. Несколько дней спустя Goldman Sachs и Morgan Stanley, отказавшись от своего статуса инвестиционных банков, перешли в категорию коммерческих, то есть обычных банков, которые принимают депозиты и осуществляют рефинансирование за счет Федеральной резервной системы. Наконец, 3 октября федеральное правительство приняло план спасения американской экономики, разработанный министром финансов Генри Полсоном и обошедшийся США в целом в 700 млрд долларов. Франция, последовав этому примеру, 13 октября приняла «План поддержки финансирования национальной экономики» (фактически план поддержки банковских учреждений). Через несколько дней европейским банкам пришлось снова прибегнуть к рекапитализации.

Это долгое страшное падение, сопровождавшееся самыми невероятными слухами при полной неопределенности приводило финансовых игроков в сильное замешательство. Каждый раз, приходя на кризисные совещания в Crédit Agricole, мы спрашивали друг друга, с каким новым банком нам придется расстаться, предупредив трейдеров по всему миру: «Никаких операций!». Нам было тяжело начинать это первыми, но, очевидно, и последними нельзя было действовать! В итоге центральные банки оказались в роли трейдеров последней инстанции. Этот черный год закончился арестом в декабре финансиста Берни Мэдоффа, виновного в массовом мошенничестве, которое он осуществил через свой инвестиционный фонд, на общую сумму 50 млрд долларов. Стакан оказался наполненным до краев! Это уже было слишком. Как саркастически заметил Уоррен Баффет, обнаружить тех, кто плавает голым, можно только после окончания прилива.

Следующий, 2009, год стал триумфом интернационализма и регулирования. За двумя саммитами «Двадцатки», в Лондоне в апреле и в Питтсбурге в сентябре, в ноябре последовала встреча министров финансов и управляющих центральными банками этих же стран в Сент-Эндрюсе, Шотландия. Участники определили структуру финансовой системы и мероприятия по ее созданию, в том числе формирование Совета по финансовой стабильности, определение способов учета забалансовых счетов банков при расчете пруденциальных коэффициентов, реформирование стандартов бухгалтерского учета и составление Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) списка стран, которые отказались обмениваться налоговой информацией с органами власти других государств. Участники также договорились о возобновлении деятельности в рамках глобальной экономики, в частности, заключив соглашение об увеличении ресурсов Международного валютного фонда (МВФ). Тогда же начались разговоры о восстановлении прибыльности американских и европейских банков.

Относительное затишье после тревожных событий (если так можно назвать период с низкими темпами роста) было недолгим. В октябре 2009 г. возникла первая напряженность, которая привела к кризису евро. Недавно избранное греческое социалистическое правительство обнародовало фактические показатели государственных финансов страны: дефицит в 12,7 % ВВП по сравнению с 6 %, о которых сообщалось ранее. В январе 2010 г. проблемой Греции занялся Брюссель, поручив 27 странам-членам ЕС во главе с Германией провести в феврале саммит. В мае было достигнуто соглашение о плане спасения Греции: помощь этой стране составила 110 млрд евро, что существенно превышало масштабы прежних аналогичных мер спасения. Эти деньги, распределенные между ЕС и МВФ, планировалось предоставить Греции при условии, что она примет действенные меры по сокращению расходов в стране. Несколько дней спустя настала очередь еврозоны, членам которой пришлось за три года мобилизовать 750 миллиардов евро для поддержания единой валюты, которая подвергалась нападкам со всех сторон, и укрепления бюджетной дисциплины этих государств. Одновременно с этим, чтобы успокоить инвесторов, ЕЦБ приобрел суверенные долговые ценные бумаги (в частности, греческие и португальские) на 74 млрд евро. В ноябре ЕС предоставил финансовую помощь Ирландии.

Все это время заметную роль в координации финансовой и экономической политики продолжала играть «Двадцатка». Участники встреч на высшем уровне, проведенных в Торонто и Сеуле, постарались наметить путь, ведущий к устойчивому и сбалансированному росту. Однако смена власти в Греции и Италии в ноябре вновь вызвала панику, и 2011 г. завершился своего рода марафонским совещанием в Брюсселе, где за последние два года это был уже седьмой саммит, созванный для спасения Европы. Когда британцы отвергли реформы, предложенные Францией и Германией, возникло предчувствие, которое озвучила Le Monde в номере от 10 декабря: «Европы в составе 28 членов больше нет» («L'Europe à 28, c'est fini»). Правда, это предсказание оправдалось только через шесть лет. В январе 2012 г. Франция утратила рейтинг ААА, который до этого президент Франции считал национальным достоянием, что породило еще одну шоковую волну и вызвало у многих ощущение, что положение страны ухудшилось. К тому же еще большую путаницу во Франции, как и до этого в Соединенных Штатах, вызвало то, что в 2011 г. в результате «катастрофического понижения рейтинга… снизились кредитные издержки». Вы теряете свой статус лидера, но при этом, благодаря общему снижению ставок платите меньше, чем в прошлом. Многие люди вполне обоснованно задавались вопросом: как все это могло произойти?