Бертран Бадре - Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу [litres]

Второй подобный конфликт произошел 24 сентября 2008 г. в Тулоне, Франция, когда президент Саркози заявил, что он не допустит того, чтобы какой-либо «вкладчик потерял хотя бы один евро», и направит все силы государства на защиту вкладов граждан. После этого у 65 млн французов сразу возник вопрос: «Почему мои депозиты оказались под угрозой?». До тех пор лишь немногие из них понимали, что банк – это не безопасное хранилище для денег, терпеливо ожидающих своего часа, что банки вкладывают депозиты своих клиентов в финансовую систему, используя эти ресурсы, трансформируя и перераспределяя их по всем четырем сторонам света. К счастью, речь в Тулоне не вызвала паники и не заставила жителей страны штурмовать банки, чтобы забрать оттуда свои сбережения. Но все финансовые игроки вздрогнули при этих словах! Это заявление, сделанное во Франции, эхом прокатилось по всему миру. Люди внезапно осознали, что на самом деле происходит в их банках. В то время по всему миру демонстрировался популярный мультфильм, в котором звучали такие слова: «Нобелевская премия по экономике за 2008 год присуждается миссис Джонс за то, что она хранит свои сбережения дома». Один из кадров этого мультфильма, заключенный в рамку, висит у меня в кабинете.

Люди поняли ошибочность своих представлений о финансах – оставленные без контроля, они становятся более сложным и опасным феноменом, чем казались вначале. Эта удивительная сила, призванная, как мы полагали, служить нам, вышла из-под контроля. Большинство людей прежде восхищались финансами и не сомневались в них. Но внезапно занавес, скрывавший все происходящее, упал, и все увидели, что финансы-то, оказывается, голые. Это откровение было очень пугающим.

Органы власти, как и банкиры, все еще расплачиваются за свои ошибки и неверные теории, которыми они руководствовались, а обычных людей возмущало то, что их попользовали и бросили на произвол судьбы. Им казалось, что власть спасала могущественных, «этих космократов» и тех людей, которые, по словам главного редактора агентства Bloomberg Джона Миклетвейта [60], базируются в Лондоне или Париже и знают Нью-Йорк и Сингапур лучше Детройта, Бирмингема или Марселя. Всем же остальным предложили: спасайтесь сами, как сможете. И сегодня это огромное разочарование людей вылилось в глобальный популизм.

Но еще тревожнее то, что рынки, как и сама власть, задают вопросы и обычным, и центральным банкам. Об этом свидетельствуют дебаты в Германии по поводу «диктатуры» ЕЦБ и вновь возникшее у Конгресса США стремление усилить контроль над Федеральной резервной системой или регламентировать ею свои решения. В еврозоне, как и среди членов «Двадцатки», каждый подозревает другого в намерении обесценить свою валюту, из-за чего на биржевом рынке сохраняется напряженность. Инвесторы стали сверхчувствительны к репутационным рискам. В 2010 г. на нашей ежеквартальной выездной презентации для инвесторов один управляющий активами сказал мне: «Я больше не покупаю банковские акции по трем причинам: 1) банки больше не нравятся людям, если вообще когда-нибудь такое было; 2) при новых действующих правилах рентабельность банка будет уменьшаться; 3) даже если банк получит прибыль, он все равно останется рисковым, поскольку действительно не нравится людям (см. пункт 1), и в будущем его начнут либо облагать налогами, либо штрафовать, поэтому банки меня не интересуют».

Даже не пытайтесь говорить о банковской деятельности с каким-нибудь шотландским инвестором. В Эдинбурге, где в 2009 г. проходила наша выездная презентация для инвесторов, люди, с которыми я встречался, стыдились того, что две крупнейшие банковские катастрофы в Великобритании были спровоцированы Королевским банком Шотландии и Банком Шотландии.

Самой большой потерей, вызванной финансовым кризисом, стала утрата такого капитала, как доверие. Николя Саркози, выступая в Лионе 19 января 2012 г., заявил: «Это не экономический кризис, изначально это финансовый кризис, который привел к кризису доверия, что, в свою очередь, вызвало экономический кризис». Вся капиталистическая система, вся наша современная западная цивилизация построена на доверии, без которого невозможно и дальше давать кредиты, строить планы или сотрудничать. Ален Пейрефит, министр в правительстве де Голля, так описал этот механизм в своей книге «Общество доверия» (La société de confiance): развитие в Европе стало возможным именно благодаря «духу доверия», который позволил преодолеть традиционные табу и способствовал инновациям, мобильности и конкуренции, а также рациональным и ответственным инициативам. Общество, созданное нашими предками на основе доверия, лишившись его, становится шатким. И именно этот яд в него впрыснул финансовый кризис. Из-за того что мы потеряли веру в свою систему, сегодня она стала работать хуже, чем 10 лет назад. Причем, сказанное выходит далеко за рамки финансовой сферы. Например, вспомните, какое возмущение вызвала информации о Volkswagen, чье мошенничество привело к загрязнению ее автомобилями окружающей среды, или история с «Панамским досье» [61], или другие известные скандалы в области бухгалтерского учета. Вся эта система оказалась в опасности из-за утраты доверия к ней, поэтому его восстановление является неотложной задачей, без решения которой наш мир не сможет процветать [62].

Несмотря на почти полное уничтожение финансовой системы, ее все же удалось восстановить. С помощью «Двадцатки» международное сообщество смогло спасти финансовые учреждения, договориться о принятии необходимых мер и установить новые правила, в том числе касающиеся компенсации потерь. Люди, получающие доход, смогут вновь размещать свои деньги в банке, переводить зарплату в электронном виде и оплачивать покупки кредитными картами. Валюты никуда не исчезали, и странам удалось не попасть в дефляционную спираль. Финансовая система смогла снова организоваться. Сегодня мы избежали катастрофического сценария 1930-х годов.

Однако не стоит заблуждаться в отношении характера этого восстановления. В системе всего лишь устранены бреши и заделаны трещины. Никаких фундаментальных изменений нет. Никакой ее перестройки не было, даже капитального ремонта. Для настоящего восстановления системы необходимо было добиться введения санкций против недобросовестных или некомпетентных банков, создать условия, при которых ни один банк не мог стать «слишком большим, чтобы рухнуть»; сделать так, чтобы вознаграждение финансистов зависело от общей эффективности их деятельности и продолжительности выполнения принятых обязательств, а не от отдельных второстепенных результатов, и исключить ситуацию, вынуждающую налогоплательщиков спасать банкиров, как это было в 2008 г. Однако проведенные реформы в области регулирования не решили, да и не решали истинной проблемы кризиса – неподконтрольности финансового механизма, действующего по своему усмотрению. Сегодня нужно срочно вернуть контроль над этим механизмом, чтобы деньги служили общему благу. Для этого мы должны предоставить всем участникам международной финансовой системы новый компас. Сейчас у системы такой компас есть, но никто не знает, как им пользоваться и зачем он вообще нужен. Люди даже не умеют по нему определять направление, в котором должен двигаться рынок. Если мы со всем этим не разберемся, то можем снова столкнуться с серьезным кризисом, чего не вправе себе позволить.