Бертран Бадре - Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу [litres]

Социальная экономика, для которой характерна взаимная ответственность, сегодня в смятении. По поводу социально ответственных финансов, обслуживающих гуманитарную сторону жизни общества и способных покончить с тиранией квартальных отчетов, чтобы перейти к долгосрочным перспективам для создания планов устойчивого развития на планете, очень много рассуждают на различных форумах. Такие концепции, как экономика взаимности (продвигаемая Бруно Рошем и Джеем Джейкобом [127]), экономика замкнутого цикла, инвестиции в социальные изменения, «зеленые» облигации и общая ценность, больше не вызывают у специалистов скептических ухмылок, а их логикой финансовых инноваций теперь интересуются не только эксперты, но и государственные органы и инвесторы. Многие из этих концепций уже старательно применяются повсюду, чтобы с воодушевлением продвигать капитализм. Новая финансовая система должна использовать, конечно, обдуманно, эти новинки и внедрять их в новые продукты и рынки, которые вскоре появятся.

Парижская бизнес-школа, лаборатория влияния финансирования на бизнес и лаборатория ответственного бизнеса при Стэнфордской бизнес-школе менеджмента, программа влияния инвестиций университета Оксфорда – это всего лишь несколько лидеров движения за осуществление перемен. Приведем пример, относящийся к экономике взаимности. Вот что рассказывает об этом директор международного исследовательского центра по кооперативным финансам (International Research Centre on Cooperative Finance) при монреальской бизнес-школе НЕС Рим Айяди: «Оказалось, что формированию однородной финансовой системы мешает сам характер этой по своей сути разнообразной системы, в которой сосуществуют, например, финансовые институты как с участием акционеров, так и небольшие группы заинтересованных лиц. У каждого из них своя мотивация и свои представления о том, как следует вносить свой вклад в экономику и общество в целом» [128].

Концепция общей ценности, предложенная Майклом Портером, профессором управления Гарвардского университета и директором Института стратегии и конкурентоспособности (Institute for Strategy and Competitiveness), оказалась привлекательнее корпоративной социальной ответственности, которая была принята более или менее добровольно организациями, но нередко приводила к обвинениям в оппортунизме. Вместо этого компания может сделать еще один шаг вперед, говорит Портер, «создавая экономическую ценность таким образом, который приносит пользу и обществу» [129]. Не ограничиваясь лишь защитой окружающей среды от вредных воздействий на нее и оградив себя от неблагоприятных внешних факторов, компания может скорректировать свою деятельность с учетом потребностей и ожидания общества, адаптировав свои продукты и услуги к социальным потребностям так, чтобы они способствовали повышению производительности в ее цепочке создания ценности (например, на сырьевом рынке) и помогали образованию таких центров, как Силиконовая долина, или увеличению числа конкурирующих кластеров, как во Франции.

Концепция общей ценности используется во многих компаниях – от банковского дела до производства фармацевтических препаратов и продуктов питания. В банковской отрасли это приводит, помимо прочего, и к подражанию [130]. Такие крупные банки, как Barclays, ING Group, JPMorgan Chase, Crédit Agricole и Société Générale, понимают, что их клиенты, начиная от крупнейших институциональных инвесторов до отдельных компаний, интересуются рынком новой, альтернативной энергии, в частности фирмы, занимающиеся жилищным строительством и сельским хозяйством. Эти социальные и экологические рынки, которые все чаще рассматриваются как «прибыльные», судя по спросу на их товары [131], предоставляют банкам большие возможности для создания общей ценности. Они могут увеличить прибыль, а также подтвердить свою готовность служить экономике и обществу, финансируя решение местных и глобальных задач.

У другого революционного подхода – инвестиций в социальные изменения – уже появилось светлое будущее. К ним относят «все инвестиции на конкретные социальные цели с приемлемой финансовой отдачей, достижение которых подтверждается численным результатом по каждой цели» [132]. Важно то, что богатый британский бизнесмен Рональд Коэн, основатель Apax Partners (частной акционерной компании), активно продвигающий этот подход, также считается и одним из авторов идей венчурного капитала и непубличного акционерного капитала. Другими словами, номинальным лидером в продвижении новых финансов стала модель традиционных финансов, что безусловно, следует воспринимать как знак. Вот выдержка из одного нашего обсуждения на эту тему: «В основном XIX век был эпохой рентабельности (Сколько принесут мои инвестиции?); XX век – столетием риска и рентабельности (Оправдает ли доход от моих инвестиций риск, на который я иду?); а XXI век, по-видимому, станет временем риска, рентабельности и влияния (Насколько я рискую, сколько заработаю и каково мое влияние?)».

Таким образом, мы перешли от двумерного к трехмерному видению финансового рынка, на котором инвесторы заостряют свое внимание на создании более совершенного общества.

Этот инновационный подход к финансированию обусловил появление так называемой «социальной облигации» после «зеленых» облигаций, облигаций социального воздействия (впервые выпущенных в Великобритании, а затем появившихся и в других странах). Социальная облигация – это «нетрадиционное долговое обязательство государства (или государственного заемщика) без фиксированной процентной ставки, принятое на определенный период, в течение которого заемщик обязуется платить за значительное социальное улучшение (например, снижение случаев проявления рецидивов у заключенных) для некоторой группы людей» [133]. Эта концепция социальных финансов, первоначально разработанная для управления долгосрочными социальными проблемами (например, сокращение численности участвующих в голосовании, ликвидация неграмотности, рецидивов и социальной изолированности), теперь распространяется и на другие области, в частности, на образование и здравоохранение для наиболее уязвимых групп населения (молодежи, престарелых, инвалидов или бездомных).

Эти новые подходы к финансам вполне реалистичны. Так, на рынке быстро растет объем инвестиций в социальные изменения, которые уже позволили нам сократить случаи рецидивов и улучшить медицинское обслуживание детей и престарелых, а также расширить доступ к финансовым услугам. Это уже можно считать некоторым успехом, даже если такие программы в ходе их реализации приходится корректировать, а какие-то из них заканчиваются неудачей. К примеру, их использование компаниями Coca-Cola в Бразилии и Danone в Бангладеш привело к появлению локальных выгод и созданию новых рабочих мест [134]. После 21-й конференции ООН в первом квартале 2016 г. наблюдался бурный рост «зеленых» облигаций во всем мире (16,5 млрд долларов всего за один квартал), выпущенных как эмитентами (такими, как Всемирный банк или Европейский инвестиционный банк), так и крупными и средними компаниями (EDF Energy, Unilever, Air Liquide, Apple).