Коллектив авторов - Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка [litres]

Еще более актуальный пример можно обнаружить в Польше, где городские движения не так давно решились сформировать широкую коалицию, чтобы оказывать влияние на национальную политику. Каспер Поблоцки, официальный представитель этой коалиции, провозглашает: «теперь мы понимаем, что поддержка множественных разрозненных локальных стычек бессмысленна и что нам следует изменить закон, а это возможно лишь на национальном уровне» 138 138 Henry Foy, «Young Rebels Upset Politics in Central and Eastern Europe», Financial Times, November 11, 2014. . Более того, были и попытки создать глобальный союз во имя «права на город» 139 139 См., например: International Meeting on the Right to the City, in São Paulo, Brazil, November 12–14, 2014. .

Представленная диалектика не навязывает телеологическое движение городского по направлению к большей политической открытости. Иное развитие тоже возможно: по мере того как местные жители понимают значимость других акторов или процессов на разных масштабах и пространствах, они могут настаивать на усилении границ, которые строже будут отфильтровывать вторженцев или внешние воздействия. В то же время бóльшая политическая открытость вовсе не обязательно создаст условия, располагающие к производству совместности. Диверсификация интересов может также дисбалансировать хрупкую гармонию обязательств и частного интереса, что сведет на нет попытки создания совместностей. Таким образом, направление, в котором диалектика огораживания и открытости будет развиваться, в конечном счете определяется конкретной социальной практикой, делая последнюю важным объектом для критического исследования.

Подытоживая, хочу высветить два любопытных «городских вызова» совместностям: это, во-первых, постоянная потребность оспаривать и повторно конституировать границы и солидарности и, во-вторых, потребность городских совместностей в постоянном расширении, позволяющем соотноситься в масштабах с капиталистической урбанизацией и превосходить ее.

Если мы всерьез отнесемся к тезису об урбанизации общества, [сформулированному в терминах Лефевра], нам придется описывать идею совместностей как часть этого процесса, а не что-то внешнее ему. Таким образом, идея городских совместностей обозначает, что попытки их производства (commoning efforts) не случаются в вакууме и обуславливаются внешними факторами. Городские производители совместностей всегда частично включены в другие процессы и пространства, влияющие, информирующие, укрепляющие или соревнующиеся за внимание и вовлеченность в конкретный совместный проект. Городские совместности, вместо того чтобы обозначать строгие границы ресурсов и границы между теми, кто участвует и кто не участвует в производстве совместностей, требуют нас внимательно относиться к продолжающимся переговорам и к неустойчивости таких границ.

Как отметили Паркер и Йоханссон, мобильность горожан, как и ресурсы для формирования совместностей (commons resource), которые постоянно оспариваются и заново учреждаются, создают определенную подвижность для границ общего. В этом смысле будет полезно переосмыслить принцип Остром о границах пользовательской группы – и повторно описать границы как процессы, обозначающие способ получения и потери прав на участие 140 140 Например, обратите внимание на то, как это может действовать, в эссе Кутлера и Йэна в этом сборнике. . Тем не менее, согласно Ставросу Ставридесу, не только границы изменяются в городских условиях; меняются и субъектности участников: «появляющиеся субъекты действий по производству совместностей изменяются за счет постоянной открытости „новичкам“ и сами становятся новичками» 141 141 Stavrides, «Emerging Common Spaces as a Challenge to the City of Crisis», 548. .

Своеобразный «внутренний» вызов создателям городских совместностей можно сформулировать, обращаясь к Зиммелевским описаниям городской культуры. С этой точки зрения создатели городских совместностей, как и любые другие городские субъекты, включаются в непрерывный процесс социальной дифференциации, производя для самих себя новые идентичности и интересы, способные развиваться в разных направлениях. Чтобы совместная работа была возможной в таких условиях, идеалы гомогенности следует заменить идеалами множественности, а общность интересов попросту нельзя принимать как данность: ее нужно учреждать вновь и вновь, и этот процесс невозможно остановить 142 142 Ibid., 547. . И пусть «этика множественности» звучит привлекательно, но возникает непростой вопрос: какие механизмы ведут к институционализации такой этики как социальной практики?

По мере того как все больше усложняется структура идентичностей и интересов, появляется новая институциональная проблема: получится ли в рамках больших и сложных групп обеспечить возможность участия всем и каждому в обсуждении разных, порой конфликтующих интересов и потребностей? 143 143 Смотрите эссе Майкен Бьеньек в этом сборнике. И пусть горизонтальность и вовлеченность – сущностные черты совместностей, открытым остается другой вопрос: в каком моменте формализация и «бюрократическое» разделение труда гарантируют создателям совместности возможность не только обсуждать проблемы, но и действовать? Тем не менее вызов, бросаемый сложностью (challenge of complexity), кроется не только в обсуждении границ и институционализации солидарностей.

Второй вызов городским совместностям связан с экспансивным и мультимасштабным направлением урбанизации. Как мы отмечали выше, Паркер и Йоханссон показывают, что крупномасштабность городских совместностей проблематизирует управление. Эта проблема становится еще сложнее, если мы решимся рассмотреть мультимасштабную организацию «городского». Увиденное таким образом, производство городских совместностей означает, что различные ресурсы, существующие в рамках совместностей, контролируются не создателями, а внешними процессами (например, даже сквоту могут потребоваться еда, инструменты и материалы для ремонта). Таким образом, городская политика распоряжения совместностями делает необходимым отслеживание этих внешних ресурсов, а также обнаружение способов наладки этих ресурсов под работу в формате совместностей – поскольку, если эти способы не будут найдены, участникам совместности угрожают смерть или голод. Эта особенность повышает шансы на захват «совместностей» рынком или государственной логикой. Как показал нам Лефевр, капиталистическая урбанизация вторгается и просачивается в поры повседневного. Она усиливает давление на всю среду, принуждаемую к валоризации, будучи втянутой в конкуренцию с новыми рынками, капиталом или же трудом. Потому совместностям постоянно необходимо расширять сети сотрудничества с другими совместностями: так они смогут противостоять процессу коммодификации и избегать жесткой конкуренции.