Кирилл Чекалов - Популярно о популярной литературе. Гастон Леру и массовое чтение во Франции в период «прекрасной эпохи» [litres]

Что же касается собственно «Фантомасианы», то Аллен следующим образом формулировал причину успеха «романа-реки»: хотя книга представляет собой вымысел и изначально неправдоподобна, она «то и дело скатывается к правдоподобию. Мой Жюв прибегает не к методам Холмса, но к реальным приемам, используемым полицией». Здесь следует отметить, что принцип правдоподобия в «Фантомасиане» отнюдь не исчерпывается полицейской тематикой. Головокружительные, имеющие мало общего с действительностью авантюры сочетаются здесь с далеко не полной, но верной в деталях панорамой жизни французского общества начала 1910-х годов. Поэтому «Фантомасиана», авторы которой вовсе не ставили себе целью решение масштабных «бальзаковских» задач, вместе с тем воспринимается как своего рода популярная энциклопедия повседневной жизни «прекрасной эпохи». В отличие от нынешнего, читатель 1910-х годов без труда обнаруживал в книге хорошо знакомые ему в быту «культурные знаки». Такие, например, как «русские горки», а точнее один из их элементов под названием «Looping the Loop» (об этом аттракционе Жюв вспоминает, когда им с Фандором, чтобы выбраться из охватившего их стараниями Фантомаса огненного кольца, приходится залезать в бочку и стремительно катиться в ней к набережной Сены – роман «Жюв против Фантомаса»). Или любительский фотоаппарат «Кодак», который был представлен на Всемирной выставке 1889 года, а к концу 1890-х годов подешевел и стал непременным атрибутом всех, кто занимался тогда фотографированием, – эта техническая новинка фигурирует в романе «Лондонский висельник». Или многочисленные столичные кафе, включая «самое изысканное ночное заведение Парижа», ресторан «Максим» (правда, Сувестр и Аллен в «Короле – пленнике Фантомаса» именуют его «Раксим» – замена одной буквы в реальных именах и названиях производится ими довольно часто). Или знаменитая банда Жюля Бон-но, чьи преступления не сходили со страниц французской печати, начиная с декабря 1911 года (роман «Полицейский-апаш»).

Взрыв в парижском метро, о котором речь идет в романе «Король – пленник Фантомаса», возможно, навеян реальным эпизодом, имевшим место в 1907 году. Об этом в передовице написала газета «Матен» в номере от 24 декабря. На глубине в пятьдесят метров взорвался резервуар со сжатым воздухом, в результате чего погибли пятеро рабочих.

Еще одна мелкая, но выразительная деталь: в «Женитьбе Фантомаса» «гений зла» заточил Фан-дора в стеклянный шар, который некогда располагался над входом в знаменитое увеселительное заведение «Фоли-Бержер». Однако журналист находит возможность выбраться из плена, сильно раскачав шар так, что тот падает на крышу. Этот светящийся шар с рекламой заведения был установлен в 1878 году.

Весьма впечатляюще выглядит совершенно головокружительная сцена погони Жюва за Фантомасом (при нем полученная обманом кругленькая сумма в миллион франков) на Эйфелевой башне (роман «Беглянка из тюрьмы Сен-Лазар»). Эпизод принадлежит к наиболее ярким во всём цикле, тем более что башня в эпоху написания романа совершенно определенно воспринималась как емкий символ современного Парижа. Особая роль в этом эпизоде отведена скоростному лифту, который являлся предметом особой гордости парижан. Фантомас, спасаясь от погони, вскакивает в кабину и взмывает ввысь, но Жюв успевает уцепиться за лифт и на протяжении десяти минут, что длится подъем, парит над пропастью. Сверху, с трехсотметровой высоты, его взору открывается вся ночная столица. Оказавшись на самой верхней площадке, сыщик и преступник начинают спуск по металлической конструкции, причем Фантомас держит в зубах портфель с деньгами. У злодея начинает кружиться голова, он вот-вот упадет – Жюв внезапно испытывает к нему что-то вроде сострадания.

Было бы странно, если бы авторы «Фантомасианы» не отреагировали на столь громкое преступление «прекрасной эпохи», как кража Джоконды из Лувра 22 августа 1911 года. Это преступление сильно прибавило популярности шедевру Леонардо да Винчи – в музей выстраивались очереди, чтобы полюбоваться на пустую стену, где прежде висела картина. В декабре на место «Джоконды» повесили рафаэлевский «Портрет Бальдассаре Кастильоне». И как раз в этот момент поступает в продажу роман «Арест Фантомаса», где присутствует шутливая аллюзия на «преступление века». В куртуазной беседе со своей консьержкой Фандор делает ей следующий сногсшибательный комплимент: «Заявляю вам, что вы хорошеете с каждым днем, так что лет эдак через тридцать вы сможете заменить собой луврскую “Джоконду”!»

Самое же интересное, что – по информации еженедельника «Комедия» – Сувестр еще за несколько месяцев до кражи задумался над тем, не ввести ли в роман эпизод с соответствующим содержанием. Но всё-таки в конечном итоге писатель отказался от этой затеи, придя к заключению, что даже Фантомасу было бы не под силу осуществить столь дерзкую кражу. Поэтому Сувестр и Аллен ограничились (в романе «Красная оса») сюжетной линией, связанной с кражей картины Рембрандта – эдакая отдаленная аллюзия на Джоконду.

«Фантомасиана» принадлежит к пространнейшим литературным циклам начала ХХ века. Между тем первый том (он называется просто «Фантомас») был построен таким образом, что поначалу решительно ничто не предвещало его продолжения. Наоборот, читатель мог ожидать, что в конце книги с Фантомасом будет покончено, и лишь на последних страницах это ощущение снимается. Осужденный на смерть Фантомас (он же Гурн) находит хитроумный способ избежать казни, выставляя вместо себя загримированного в Гурна актера Вальграна. В результате «гений преступления» сбегает из-под стражи, и лишь в самом конце романа Жюв, приблизившись к эшафоту, замечает, что отрубленная голова на самом деле принадлежит другому человеку. (В фильме Фейада «В тени гильотины» Жюв вовремя успевает предотвратить казнь.)

При этом первый том цикла содержит претензию на то, чтобы роман оказался вписан в определенную культурную традицию. Как указывается уже в первой главе, во все времена существовали преступные банды; названы и их главари – Картуш, Видок, Рокамболь. Это апелляция не столько к реальной истории (да к тому же еще и разных эпох), сколько к читательскому опыту, к посвященным перечисленным персонажам и хорошо знакомым массовому читателю книгам. В то же время первый том отсылает читателя к роману Эдмона Ладусета «Железная маска» (1896), который немногим ранее был опубликован в той же издательской коллекции «Популярная книга» за 65 сантимов. Таким образом, примыкание к традиции популярного романа оказывается неотделимо от ненавязчивой рекламы издательства «Файар».

Что касается третьего по счету романа, «Мертвец-убийца» (название позаимствовано у малоизвестного писателя Эли Монклера, в 1904 году публиковавшего одноименный роман-фельетон на страницах «Матен»), то он стоит особняком в «Фантомасиане», поскольку в его основе – опубликованный ранее Сувестром и Алленом и несколько переработанный роман «Отпечаток». Самым кардинальным образом был трансформирован финал: в первой версии преступник попадает в подстроенную Жювом и Фандором ловушку, а после его ареста влюбленные Фандор и Элизабет отправляются на Лазурный Берег; во второй – Фантомас прибегает в критический момент к хитроумному изобретению, которое позволяет ему ускользнуть от окруживших его полицейских.