Владимир Рудинский - Вечные ценности. Статьи о русской литературе

Что до хамитов, те еще более давние жители своего материка. Берберы, туареги принадлежат к тому же корню, что древние египтяне и старинные жители Нумидии. Их языки составляют отдельную группу, но в них есть ряд аналогий с семитическими языками. Делались попытки связать их с негритянскими, но все это остается шатким. Как это ни странно, более правдоподобно родство их языков с языками бушменов и готтентотов. Эго означало бы, что те и другие жили уже в Африке, когда туда проникли и в ней распространились народы черной расы, оттеснившие часть аборигенов на юг, и отделившие их от их родичей, оставшихся на севере.

Откуда тогда пришли негры? Что представляют собою их языки? Все ли они в родстве между собою? Отмстим попытку французской специалистки Л. Гомбургер произвести все языки чернокожих от древнеегипетского, не подкрепленную, впрочем, достаточными доводами.

Даже при самом беглом анализе черных языков Африки, надо сразу указать, что они делятся на две основные ветви: суданские языки и языки банту; первые занимают центральную Африку, вторые всю Африку к югу от них, кроме заселенной бушменами и готтентотами. В зоне встречи этих двух групп живут курьезные первобытные племена пигмеев, явно составляющие особую расу, и очевидно, являющиеся очень древними жителями Африки; но пигмеи не имеют сейчас своего языка, и говорят на языках банту, тоже суданских, в несколько архаической форме.

Языки банту многочисленны. Они различаются произношением, некоторыми чертами грамматики, словарным запасом. Но с первого взгляда видно их родство. Иное дело с суданскими языками. Их количество невероятно: по утверждению одних ученых 435, других даже 445. Специалисты делят все негро-африканские языки на 17 групп: из этих групп одну составляют банту, другие 16 – до крайности разные между собою языки суданских негров. Между тем, языки банту занимают почти такую же территорию, как суданские.

Неподдающиеся классификации, не имеющие часто ничего общего между собою, языки суданских негров – сущая головоломка для исследователей. Некоторые из суданских негров, главным образом на западе, развили в себе черты, сближающие их с китайским и родственными ему языками, так называемыми аморфными или изолирующими; например, наличие музыкального тона, определяющее смысл слова. Любопытно, что довольно большой кусок в северной части Африки, в зоне суданских языков, занимают «бантуидные языки», т. е. схожие с банту. Словно бы они остались позади при продвижении банту на юг. Из суданских языков один из наиболее распространенных и развитых, это пель на западе, которому м.б. предстоит большое будущее.

Языки банту (самый распространенный из которых – один из тех, которые, наверное, будут в числе главных языков Африки будущего – кисуахили, на восточном побережье), это – языки с очень странной и своеобразной структурой, элементы которой встречаются, впрочем, и в суданских языках. В кисуахили 6 грамматических классов; в некоторых других языках гораздо больше. Есть, например, класс людей; класс животных; класс растений; класс неодушевленных предметов. Каждый класс имеет свой префикс, приставку в начале слова, которая повторяется перед прилагательным; и соответственно каждому классу существительных, есть особая приставка для глагола и для выражения родительного падежа прямого дополнения; во множественном числе префикс меняется, и все зависящие от него слова тоже. Так, на кисуахили мтото – ребенок, уатото – дети; черный человек – иту муэуси, черные люди – уату уэуси. Повторение тех же приставок во фразе, порождая аллитерацию, делает еще более красивыми и мелодичными языки банту, обильные гласными и легкие для произношения (кроме тех, как зулусский, где есть щелкающие звуки, перенятые у бушменов).

Итальянские ученые Тромбетти и его ученик Ассирелли отметили крайне интересные совпадения очень многих корней в языках банту с таковыми индоевропейских языков, более или менее исключающие возможность случайности. Так «Бог» в языках банту «дьюва» или «дьюба», в соответствии с санскритским «дева», латинским «деуе». Греческому корню «гне» (знать), в банту отвечает «ганна», общеиндоевропейскому «лейко» (оставлять) – «лека», латинскому «домаре» (укрощать) – «дома» (приказывать).

Можно довольно уверенно полагать, что племена банту и суданских негров пришли с севера, скорее всего с северо-востока. Проследить их дальше – уже область гадательных предположений. Ассирелли, в своей книге «Многоязычная Африка», указывает на общие черты в языках и в культуре народов тропического пояса, куда входят банту наряду с малайо-полинезийцами. Главным же образом он их сопоставляет с черными жителями южной Индии, дравидами. (Между прочим, цвет кожи у банту значительно светлее, чем у суданских негров). Если учесть, что негритосы на полуострове Малакке и на Филиппинах в расовом отношении братья африканских пигмеев, живущих сейчас рядом с банту, его тезис, что надо искать прародину банту на индийских плоскогорьях, еще выигрывает в убедительности. Все вообще указывает на южную Азию, как на колыбель человечества, откуда оно постепенно растеклось в разные стороны.

«Новое русское слово», Нью-Йорк, 12 августа 1957, № 16116, с. 2.

Экзотические слова

Автор заметки в «Новом русском слове» от 21 июня «Томат, какао, шоколад» перечисляет вошедшие в русский язык индейские слова; но его список можно бы значительно продолжить, особенно если включать названия различных американских животных, растений, кушаний и всякого рода продуктов. Так, из языка кечуа, на котором говорили инки, в русский перешел не только кондор (на кечуа «кунтур»), но еще и пума; из языка ацтеков (нахуатль) не только «томат», «какао», «шоколад», но еще и «койот», а из других индейских языков Южной Америки «колибри», «маниока», «тапиока», «кураре» и т. д.

Карибские языки дали нам такое употребительное слово как «табак», а кроме того, само племенное имя караибов, поразивших при первом знакомстве испанских конквистадоров своей свирепостью, акклиматизировалось у нас в форме «каннибал».

Можно бы еще добавить множество слов, известных всякому русскому интеллигенту, относящихся к быту индейцев и взятых из разных языков Северной Америки. Надо сказать, что некоторые из них прочно обосновались в нашем языке, где от них образовались прилагательные (как «маис» – «маисовая каша», «маисовая лепешка» и т. д.).

По поводу упомянутого автором заметки ягуара (его имя скорее ведет начало не из Перу, а из Бразилии, где оно существует в форме «жануара») стоит сделать одно литературное замечание. У нас во всяких элементарных курсах словесности принято издавна издеваться над Лермонтовым за слова