Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Насер был авторитарным, но исключительно популярным в то время среди народов Ближнего Востока лидером панарабского националистического толка. Особую роль в этой популярности сыграла его репутация успешного борца за интересы арабов в противостоянии с Израилем, впоследствии серьезно пострадавшая в «шестидневной войне» 1967 года. Идена образца 1956 года роднили с Чемберленом образца 1937–1939 гг. не битвы против фашистских диктаторов, а одинаковое стремление к доминированию в процессе выработки решений и пренебрежение мнением наиболее компетентных советников — в случае Идена к их числу относились специалисты по Ближнему Востоку из МИД и юрисконсульты правительства [973]. Национализация канала Насером не была незаконной. Нарушителями международного права были Великобритания и Франция за компанию с Израилем. Британские послы в ближневосточных странах, специалисты МИД и главные правительственные юрисконсульты выступали против военной интервенции в Суэце, даже не зная о самом бесчестном элементе этого решения, тайном сговоре с Израилем, хотя некоторые из них и подозревали о его существовании [974].

Иден и Ллойд уже согласились со стратегией, предложенной их французскими коллегами: Израиль наносит удар по Египту, а Великобритания и Франция вмешиваются якобы для разъединения воюющих сторон, а на самом деле для того, чтобы закончить дело восстановлением контроля над Суэцким каналом и отстранением Насера от власти. Это называлось планом Шалля, поскольку его детали впервые были изложены Идену в Чекерсе 14 октября 1956 года генералом Морисом Шаллем, в то время заместителем начальника французского Генерального штаба [975].

Этот способ устранения Насера был придуман в Париже и обсуждался с ведущими израильскими деятелями, в том числе с начальником Генштаба генералом Моше Даяном. Израильский премьер-министр Давид Бен-Гурион упорно называл этот план «британским». Изначально он отнесся к нему с опаской, посчитав «британским лицемерием в лучшем виде», но затем согласился [976].

Детали плана были окончательно согласованы на встрече, которая проходила 22–24 октября в городе Севр в окрестностях Парижа [977]. Израильскую делегацию возглавлял Бен-Гурион, французскую — премьер Ги Молле. Главой британской группы участников был министр иностранных дел Селвин Ллойд (а не премьер-министр), хотя он и не остался на все три дня совещания [978]. Встреча была настолько секретной, а обсуждавшиеся вопросы настолько щекотливыми, что Иден твердо настаивал на отсутствии любых письменных свидетельств. К его ужасу выяснилось, что после отъезда Ллойда его помощник сэр Патрик Дин подписал документ, резюмирующий достигнутые договоренности [979]. На следующий день Иден направил за ним в Париж другого дипломата, и британский экземпляр был уничтожен. Обязывающий трехсторонний протокол предложил подготовить Бен-Гурион, отчасти для того, чтобы быть уверенным, что англичане его не подставят [980]. Французский экземпляр был впоследствии утрачен, а израильский хранился в архиве Бен-Гуриона и был опубликован только в 1996 году, в сороковую годовщину Суэцкой авантюры [981] [982].

29 октября 1956 года израильская армия начала свое вторжение в Египет. Следующим утром французский премьер Ги Молле и министр иностранных дел Кристиан Пино прилетели в Лондон якобы для подготовки совместного ультиматума воюющим сторонам, призывающего к остановке военных действий под угрозой высадки англо-французского десанта, который разъединит противников и возьмет под контроль канал. На самом деле документ был составлен за пять дней до этого [983]. В ночь с 31 октября на 1 ноября в соответствии с обещанием, данным Бен-Гуриону, английская авиация нанесла удар по четырем египетским аэродромам, уничтожив бóльшую часть египетских бомбардировщиков [984]. 5 ноября в Порт-Саиде высадился англо-французский парашютный десант, который после ожесточенных боев к концу дня установил контроль над местностью. 6 ноября Генеральный секретарь ООН Даг Хаммершельд смог объявить о согласии Египта и Израиля на прекращение огня без предварительных условий, и призвал к тому же Великобританию и Францию. Несмотря на свои шумные угрозы, советское руководство было втайне довольно англо-французской выходкой, поскольку она отвлекала внимание от происходившего тогда же подавления венгерской революции, которое планировалось резко ужесточить. Хрущев вылетел в Югославию, чтобы заручиться поддержкой Тито в венгерских репрессиях. Советский лидер сказал Тито, что Великобритания, Франция и Израиль «создали удачный момент» для более активных действий советских войск: ООН и западные страны будут меньше озабочены этой проблемой, поскольку их внимание будет отвлечено на Суэц [985].

Намного более важным, чем советская критика, и даже еще более важным, чем осуждение в ООН и массовые протесты в собственной стране, было резкое ослабление фунта стерлингов и твердый отказ американцев предоставлять Великобритании финансовую помощь на фоне продолжающихся военных действий в Египте. Бегство от фунта стерлингов, который в то время еще был резервной валютой, приобрело массовый характер. Гарольд Макмиллан надеялся, что его дружба с Эйзенхауэром, сложившаяся во время войны, поможет убедить последнего протянуть руку помощи. Однако этого не случилось — хотя прекрасные отношения между ними восстановились после того, как Макмиллан сменил Идена на посту премьера, в тот момент Эйзенхауэр оставался твердым противником Суэцкой авантюры. В письме одному из своих однополчан от 2 ноября он писал, что Великобритания ведет себя «по-викториански», продолжив: «Но я не вижу смысла ввязываться в драку, у которой не может быть благополучного конца, притом весь мир считает тебя обидчиком, и даже собственный народ не оказывает единодушной и твердой поддержки» [986]. В телефонном разговоре с Макмилланом министр финансов США Джордж Хамфри сказал британскому коллеге: «Вы не получите от американского правительства ни цента, пока не уйдете из Суэца». «От твоей новости на меня холодом повеяло, Джордж», — ответил ошеломленный Макмиллан. Хамфри звонил из дома и, чтобы никто не слышал разговор, спустился в погреб для хранения мяса. «Ну, из такого уж холодного места я звоню» [987], — сказал он.

Во многом под впечатлением от полной смены настроений Макмиллана британский кабинет министров теперь выступил против продолжения военных действий. Кит Кайл пишет: «Роль Идена была, безусловно, определяющей на протяжении всех трех месяцев нарастания кризисной ситуации. По словам председателя комитета начальников штабов, он доминировал над своим окружением еще больше, чем Черчилль во время войны, и принимал на себя детальное руководство каждым шагом игры». Несмотря на свое нежелание отменять операцию, «он чувствовал, что не может пойти наперекор мнениям кабинета». Это стало очевидно и потому, что среди тех, кто счел игру оконченной, были наиболее авторитетные члены правительства. В частности, против продолжения Суэцкой операции, вопреки мнению Соединенных Штатов, Содружества и Организации Объединенных Наций, твердо возражали не только Макмиллан, но также и Батлер (более скептически настроенный с самого начала), и лорд Солсбери [988].