Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Недостаточное соблюдение предусмотренных законом процедур наделяет большей властью премьера и его никем не избранных советников. В трех рассмотренных нами примерах Чемберлен, Иден и Блэр действовали своевольно и не предоставляли своим коллегам полной информации о важных переговорах и документах. Принятие решений в обход соответствующих правительственных структур становится еще более опасным, когда премьер-министр отчаянно старается казаться сильным лидером. Из всех троих Иден был в большей степени повинен в обмане британской общественности, но он несколько меньше действовал в обход установленных процедур по сравнению с Чемберленом и Блэром. Если Чемберлен терпеть не мог возражений, то Иден и Блэр были озабочены в первую очередь тем, чтобы считаться сильными лидерами. Британский журналист Эндрю Ронсли, внимательно и (в основном) с симпатией следивший за карьерой Тони Блэра с начала 1990-х, еще в первый год его премьерства писал: «У мистера Блэра много сильных сторон. Среди его главных слабостей — одержимое желание не казаться слабым» [1047]. Это сочеталось с необоснованной верой в правоту собственного суждения.

То, каким образом Блэр в Великобритании и Чейни, Рамсфелд и, в конечном итоге, Буш в Соединенных Штатах интерпретировали разведданные в процессе подготовки к вторжению в Ирак, является хорошим примером «преждевременного мысленного успокоения». Собственные взгляды упрощают реальность и формируют способ обработки информации. Неудобные факты отсеиваются, а информация, созвучная существующим взглядам, всегда воспринимается более благосклонно, чем противоречащая этим убеждениям [1048]. Когда глава правительства (будь то Чемберлен, Иден или Блэр) настолько привержен своим взглядам, что желает слышать от своих советников лишь дополнительные подтверждения правоты, он в конечном итоге становится жертвой самообмана и собственных иллюзий. Поэтому крайне важно, чтобы формирование внешнеполитического курса не было вотчиной единственного лидера, окруженного лояльными советниками. Изменения, о которых говорилось в одной из предыдущих глав — в первую очередь резкое увеличение скорости передвижений и коммуникаций, — упростили непосредственное взаимодействие между премьерами и президентами и заставили их говорить от лица своих стран. В этих условиях политика, которой они придерживаются, должна в большей, а не в меньшей степени быть плодом коллективной работы избранного правительства. Определение политического курса — не поручение премьера одному из чиновников. Это ответственность, от которой не должны уклоняться репутационно независимые политики, облеченные соответствующими должностными обязанностями и во многих случаях не склонные к безоговорочной поддержке всех пожеланий лидера.

Очень многие из книг, написанных на тему лидерства, — американского авторства. Предметом их внимания обычно бывает американская президентская власть, а другие страны упоминаются мимоходом. Более того, Хью Хекло сетовал, что многие исследования президентской власти имеют очевидный крен в сторону концепции «великой личности» в истории и политике. Успех «означает победу над противниками и, соответственно, формирование политического курса»; разница между успехом и неудачей заключается в том, «смог президент настоять на своем или нет» [1049]. Выше я писал, что с некоторых пор оценки политических лидеров именно с подобных позиций получили более широкое распространение. Слишком часто сильными считают тех, кто стремится возвыситься над коллегами во власти, а те, кто склонен к коллективным методам руководства, считаются, соответственно, слабыми и менее успешными.

Впрочем, нет ничего удивительного в том, что личному или коллективному руководству, сыгравшему решающую роль в осуществлении масштабных перемен, уделяется особое внимание. Я провожу различие между редкими случаями преобразующего лидерства, критически важного в деле системных перемен, и также далеко не частыми случаями переосмысливающего руководства, изменяющего повестку и раздвигающего рамки политически возможного. Например, в Великобритании такое переосмысление иногда достигалось в условиях скорее коллективного управления, в котором главной задачей премьер-министра была координация работы его коллег. Так работало лейбористское правительство 1945–1951 гг. во главе с Клементом Эттли. К другим случаям, когда движущей силой служил премьер-министр, вполне уместно отнести консервативное правительство 1979–1990 гг. под руководством Маргарет Тэтчер.

В Соединенных Штатах стало принято ожидать от президента слишком многого, того, что гораздо больше возможностей главы исполнительной власти в системе с подобным количеством сдержек и противовесов [1050]. Схожая тенденция наблюдается в последние десятилетия и в демократиях парламентского типа — комментаторы требуют большего от премьеров. Их призывают властвовать решительнее, в том числе над своими коллегами и в политических партиях. Подстрекаемые средствами массовой информации (и политическими оппонентами, преследующими собственные цели), многие премьеры и партийные лидеры пытались демонстрировать свою политическую зрелость и доказывать, что они «сами себе хозяева». Некоторые наблюдатели и бывшие инсайдеры в Великобритании считают, что британские премьеры не наделены достаточной властью. Время от времени они заговаривают о необходимости создания департамента премьер-министра, считая недостаточной степень колонизации Секретариата кабинета современными обитателями Даунинг-стрит, 10 [1051]. Создание Администрации президента США Франклином Д. Рузвельтом привело, как мы могли убедиться, к жалобам других органов государственного управления на «постоянные попытки „строить“ их от имени президента». Следует заметить, что в Соединенных Штатах, с их разделением властей при особенно могущественной законодательной ветви, наличие у президента дополнительного аппарата представляется оправданным. Создание же департамента британского премьера будет означать, что его приспешники ринутся «отстраивать» парламентариев и даже министров, исходя из своих догадок о его желаниях, которые на удивление часто будут совпадать с их собственными.

Чем большее количество вопросов выносится на рассмотрение у премьер-министра, тем меньше вероятность их удачного решения. Передача ответственности за принятие решения премьеру может усугубить проблему, поскольку потребуется время, чтобы ей уделили необходимый минимум внимания (которого часто оказывается недостаточно) [1052]. Хекло усматривает здравый смысл в словах древнекитайского философа Лао-цзы, сказавшего: «Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Несколько хуже те правители, которые требуют от народа их любить и возвышать» [1053]. Профессор Хекло признаёт, что буквально следовать такому совету невозможно для современного руководителя, однако в то же время справедливо полагает, что президенты (а равным образом и премьеры), создающие условия для коллективной выработки самостоятельных решений другими, осуществляют «более искусное и продуктивное лидерство» по сравнению с «искусственным драматизмом ситуаций „делай как я“, позаимствованным из массовой культуры» [1054].