Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

В экономическом и политическом плане Западная и, после 1990 года, объединенная Германия была примером успеха. При высоком уровне демократии и государственного руководства страна процветала. Это дает основания говорить о взаимозависимости успешного руководства и упрочения демократии, хотя это не настолько очевидно, как увязка «сильного» и харизматичного германского руководства 1930-х годов с тоталитарным репрессивным строем периода 1933–1945 гг. Трое из канцлеров Германии послевоенного периода обоснованно претендуют на то, чтобы считаться переосмысливающими лидерами. Это Конрад Аденауэр, Вилли Брандт и Гельмут Коль. В Германии канцлер не возглавляет государство — это функция президента страны, который является номинальной политической фигурой, хотя и может являться значительным моральным авторитетом, как, например, Рихард фон Вайцзеккер в 1980-х и 1990-х годах. Тем не менее, будучи главой правительства страны, канцлер обладает самыми большими властными полномочиями. Канцлер избирается не электоратом на прямых выборах, его назначает парламент. Каждая из партий заранее определяет своего кандидата на должность канцлера, что является важным, но не решающим фактором борьбы за голоса избирателей. Крупное исследование выборов в послевоенной Германии приходит к выводу, что «важнейшей определяющей голосования избирателей является их самоидентификация по отношению к той или иной партии» [452].

Вступив в должность, канцлер получает очень большой объем властных полномочий, хотя, как и у большинства глав правительств других стран, они в большей степени относятся к вопросам внешней, а не внутренней политики. Канцлерам предоставлено право определять общую направленность политического курса (которого лишены британские премьеры, хотя некоторые из них и стараются поступать так, как будто они им обладают), а по результатам правительственной политики он или она (первой женщиной на посту канцлера Германии стала в 2005 году Ангела Меркель — еще один пример талантливого политика и дальновидного руководителя) подотчетны законодателям. При этом германская Конституция предоставляет министрам правительства очень высокую степень самостоятельности. Действуя в рамках общего курса, заданного канцлером, они обладают всей полнотой власти в своих министерствах, причем Конституция не разрешает канцлеру давать им прямые указания. В случаях конфликтов между министерствами определенную роль в устранении разногласий играет кабинет, но главным действующим лицом согласительного процесса является канцлер [453]. Основные положения Конституции демократической Германии принимались представителями различных партий на Парламентском совете в 1948 году. Они предусматривали создание государственности, лишенной не только тоталитаризма Третьего рейха, но и слабости, характерной для предшествовавшей ему Веймарской республики [454]. Так, стали затруднительными роспуск парламента и увольнение правительства в межвыборный период — это можно сделать только посредством «конструктивного вотума недоверия». Это очень высокий барьер, означающий, что канцлера можно принудить к отставке только в случае, если парламентское большинство согласится с кандидатурой его преемника.

Важнейшей определяющей голосования избирателей является их самоидентификация по отношению к той или иной партии.

Два важнейших ограничения власти канцлера обусловлены природой избирательной системы и федеративным устройством Германии. Существующая в стране система пропорционального представительства редко предоставляет возможность получения абсолютного большинства какой-то одной партии, и поэтому германские правительства послевоенного периода были по большей части коалиционными. Таким образом, канцлер, принадлежащий либо к христианским демократам, либо к социал-демократам, должен договариваться с партнером по коалиции, в роли которого обычно выступают свободные демократы, хотя, когда правительство формируют социал-демократы, их партнером могут стать и зеленые [455].

На всеобщих выборах 2013 года христианские демократы в полной мере воспользовались популярностью Ангелы Меркель и выступили настолько хорошо, что были очень близки к получению абсолютного большинства. Обеспечив себе третий срок на посту канцлера, Меркель тем не менее оказалась перед лицом серьезной проблемы, порожденной избирательной системой. Свободные демократы не смогли преодолеть важнейший пятипроцентный порог и не получили представительства в парламенте, и у Меркель остался единственный вариант — «большая коалиция» с социал-демократами, к которой последние относились настороженно, понимая, что будут в ней младшим партнером. К концу ноября руководство двух партий достигло соглашения, которое в следующем месяце было ратифицировано съездом СДПГ.

Высший руководитель политической партии естественным образом обладает особыми возможностями определять курс возглавляемой им партии, а когда становится канцлером — и страны. Это особенно ярко проявилось на примере первого канцлера послевоенной Германии — Конрада Аденауэра, взявшего на себя значительную ответственность за воссоздание демократии после более чем десятилетнего господства нацистов и восстановление лежащей в руинах страны. В первые послевоенные годы отношение немцев к демократии было, мягко говоря, сомнительным. Это было время, когда «многие западные немцы все еще были готовы согласиться с тем, что Гитлер был бы одним из величайших государственных деятелей в истории, не проиграй он войну» [456]. Аденауэру было уже семьдесят три, когда в 1949 году он стал канцлером Федеративной Республики Германии. С 1917 года и вплоть до своего смещения нацистами в 1933 году он был мэром Кёльна. В 1945 году он ненадолго вернулся на эту должность, а затем стал председателем Христианско-демократического союза (ХДС) [457].

Восстановление экономики Германии, происходившее в период руководства Аденауэра и способствовавшее росту его популярности, было в очень большой степени результатом деятельности Людвига Эрхарда. На посту министра экономики он стал архитектором того, что получило название «экономического чуда». Понятие «социального рыночного хозяйства» в программу ХДС 1949 года внес сам Аденауэр, которого, возможно, вдохновляли социальные идеи Римско-католической церкви. Часто то же самое ошибочно говорится и об Эрхарде. Как и большинство его помощников-экономистов, он был протестантом и как политик был убежден в том, что достижению социального благополучия в первую очередь будет способствовать устранение системы бюрократического контроля, введенной нацистами и продолжившей существование в условиях оккупационного режима союзников. С учетом всего этого правительственный курс сочетал установку на развитие частного предпринимательства и конкуренции с необходимостью консенсуса в отношениях труда и капитала и построением социально ориентированного государства (истоки которого относятся к более далекому периоду истории — законам о социальном страховании, принятым в 1880-х годах при Бисмарке) [458]. В качестве преемника Аденауэра Эрхард находился на посту канцлера с 1963 по 1966 год. Однако в этой роли он не был столь же эффективен, как в период, когда он в качестве одного из ключевых членов правительства помогал строить экономический фундамент демократии. Рост благосостояния населения обусловил поддержку норм демократии, что коренным образом отличалось от картины германской демократии периода после Первой мировой войны, когда экономический крах, гиперинфляция и безработица стали одними из главных причин падения Веймарской республики и прихода к власти Гитлера.