Иван Плотников - Правда истории. Гибель царской семьи

«Предъявитель сего, товарищ Исай Исаакович Голощекин является членом Областного Совета Комиссаров Урала, Комиссаром по военным делам и командирован Советом Комиссаров в Петроград в Совет Народных Комиссаров Российской Республики по делам организации советской власти на Урале» 106. Потом Голощекин выезжал на VII съезд партии. Он оставался посредником между центром и Уралом и далее. Это было естественно, поскольку именно он, как уже говорилось, был фактически первым номером среди руководителей края в силу занимаемого им положения в структуре партийно-советской и военной власти. И главное — партийной. К началу 1918 г. Голощекин являлся секретарем Уральского обкома большевистской партии, употребляя более позднее номенклатурное определение — первым секретарем. С 1917 г., будучи направленным на Урал руководством партии, Голощекин являлся представителем ее Центрального комитета. Одновременно он был членом президиумов исполкомов и Уральского областного, и Екатеринбургского советов. На II съезде Советов Голощекин избирается членом ВЦИКа. С января 1918 г. его официальный статус значительно изменился. Официально (вопреки мнению многих авторов) он, будучи и далее членом обкома партии, оставляет пост его секретаря, формального лидера. В организации, ее комитете вводится пост председателя. Председателем комитета избирается И. М. Малышев, лицо и прежде, и далее в верхах области не столь влиятельное, его товарищем — Г. И. Сафаров, секретарем — И. А. Акулов 107. Позднее, в мае, произошло переизбрание президиума: председателем стал Е. А. Преображенский*, заместителем остался Сафаров, секретарем выбрали Л. И. Вайнера*. Пост председателя комитета был скорее почетным, нежели руководящим, особенно при Малышеве. Преображенский прежде входил в обком в качестве лишь его кандидата, работал на уральской периферии (в Златоусте) 108. Руководящую роль в обкоме партии и всей структуре власти продолжал играть Голощекин. Обком поручил ему «руководство советской работой» 109. Конкретный же занимаемый им пост — комиссар юстиции — был максимально приближен к руководству юридическими и карательными структурами, в том числе областной чрезвычайной комиссией. Он, по общему признанию, считался создателем и «шефом» — руководителем облчека; в отведенном под нее помещении — Американской гостинице занял одну из комнат, постоянно появлялся там, проводил заседания 110. Через месяц Голощекин назначается военным комиссаром области, с созданием Уральского военного округа, с мая, — одновременно стал и его комиссаром.

Особое значение в упрочении положения Голощекина как областного лидера имела самая тесная, близкая дружба с Я. М. Свердловым, полное доверие ему во всех делах. Среди друзей, бывавших наездами в семье Свердлова, его жена К. Т. Новгородцева-Свердлова особо отметила Голощекина. В свою очередь, и уральским работникам это импонировало, на него делалась ставка в решении важных и двусмысленных вопросов. Голощекин — делегат съездов, руководитель уральских делегаций. Он — докладчик по важнейшим вопросам, в том числе отчетам. Он на протяжении всего рассматриваемого времени являлся уральским партийным лидером. Поэтому, а также как официальный ответственный за работу советских органов он был и оставался региональным вождем. Один из видных чекистов, участник событий, связанных с судьбой Царской Семьи, И. И. Родзинский, отмечал, что Голощекин был уральским руководителем, «партийную линию вел» 111. Тесно сотрудничавший с Голощекиным второй военком и член Военно-революционного штаба (комитета) Урала С. А. Анучин писал о состоянии дел в весенне-летний период 1918 г.: «Поскольку т. Голощекин, помимо работы в Военном комиссариате, вел работу в ЧК, юстиции и в обл[астном] ком[итете] РКП(б), то почти вся тяжесть работы по Военной комиссии (комиссия формировала штат военного округа. — И. П.) свалилась на меня» 112. Что касается соотношения ролей Ш. И. Голощекина и А. Г. Белобородова, то они становятся ясными из приведенных данных. Поскольку Голощекин рекомендовал Белобородова на руководящую советскую работу областного масштаба, последний стал его протеже, находился под его влиянием. Об этом, освещая перемещение Царской Семьи и ее убийство, писал и сам Белобородов 113. А. Г. Белобородова, приехавшего в Екатеринбург в конце января 1918 г. (некоторое время, как депутат Учредительного собрания, избранный по списку № 6 от Пермской губернии, он находился в Петрограде), вскоре избирают товарищем председателя, а в марте, то есть гораздо позднее, чем считается до сих пор, — председателем областного совета (вместо В. Н. Андроникова*) 114. Малообразованный, но с присущим ему революционным, большевистским рвением, амбициями, большой работоспособностью, беспринципностью в сфере морали и этики, он довольно быстро набирал служебный вес, «шибко полез в гору» (стал членом оргбюро ЦК, с 1923 г. по 1927 г. — нарком внудел РСФСР). Однако в 1918 г. Белобородов еще долго оставался в тени Голощекина, ориентировался на него, подражал ему. Только в середине апреля он включается в активную работу по делу Романовых. В те дни он направляется областными властями в Вятку для руководства созванным съездом советов. Ему было поручено добиться принятия решения о перемещении находившихся там князей Дома Романовых в Пермскую губернию, Пермь или Екатеринбург, что и было исполнено. Князья оказались сначала в Екатеринбурге, а затем в Алапаевске 115. Таким образом, и в руководстве Уралом, и в деле Царской Семьи главным был не Белобородов, а Голощекин. Иначе в специфической системе большевистской власти и быть не могло, ибо фактически существовала, по неоднократному заявлению В. И. Ленина, утверждалась и укреплялась диктатура партии на всех уровнях. Но при всем том и Белобородов не только, как принято было, ставил подписи под официальными документами, но и действительно набирал силу, быстро занял в областной, а потом и всей российской советской системе видное место.

В большевистской элите оставался и Голощекин, но самых верхов ему достичь не удалось, пожалуй, из-за внезапной смерти в марте 1919 г. Свердлова и вступления в конфликт с Троцким по поводу ликвидации (временной приостановки деятельности) Сибирского (Урало-Сибирского) бюро ЦК РКП(б), одним из руководителей которого он был. После назначения членом РВС Туркестанской армии Голощекин стал вытесняться и оттуда ведомством Троцкого — РВС Республики 116. Но и он бывал кандидатом и членом ЦК ВКП(б), возглавлял крайком Компартии Казахстана, был членом ЦИК, главным арбитром при СНК СССР. Хотя, казалось, по взлетам накануне Октября и после него мог бы сделать еще более значительную карьеру. В 1918 г. Белобородов стал одним из главных тюремщиков и участников уничтожения Царской Семьи. Но самым главным являлся все же Голощекин. Об этом приходится говорить в связи с приведенными высказываниями Н. Г. Росса и многих других. Так, М. Хейфец подхватывает версию Росса как неоспоримую и на сотнях страниц подбирает и препарирует какие-то побочные факты и фактики, бездоказательно отвергая не только заключения серьезных исследователей, но и наиболее важные документы. Его книга в этом отношении — сплошная фальсификация, полная передергивания фактов, домыслов и «затемнений» ясно видимых событий и явлений. Доскональный разбор ее содержания занял бы не меньший объем, чем сама книга. Отмечу лишь, что, по мнению М. Хейфеца, не Голощекин, а Белобородов, а вслед за ним Б. В. Дидковский — самые «главные» виновники гибели Царской Семьи. «Работая вдали от... архивов, — пишет Хейфец, — ...по материалам следственного дела верно вычислил, что не он (Голощекин. — И. П.), а Белобородов сделался выдвиженцем, любимцем и главным уральским информатором председателя ВЦИКа», что поскольку Голощекин «с конца июня до 12 июля находился в Москве», то он «чисто физически не мог «всем распоряжаться» в Екатеринбурге». Даже телеграмма Белобородова Свердлову для Голощекина о выполнении его требования по усилению охраны Хейфецем подается «во благо» последнему. Хейфец счел, что Голощекин вообще «на роль некоего тайного шефа... не годился». Правда, он все же считает, что и Голощекин мог бы стать палачом: «если бы ему поручили организовать цареубийство, он ни в чем бы не уступил Белобородову. Просто слишком много нашлось в Екатеринбурге комиссаров, претендовавших на место главного городского цареубийцы». М. Хейфец вновь и вновь подчеркивает главенство в организации цареубийства Белобородова, как официального руководителя власти, подписывавшего документы и т.д. Утверждая, что переговоры уральцев со Свердловым 20 июля вел Белобородов, а не Голощекин, М. Хейфец утверждает также, что они дают дополнительную возможность определять, кого Свердлов считал в это время «"оком государевым" в местном руководстве» 117. Это — новая попытка доказательства второстепенной роли Голощекина. Автору невдомек, что в переговорах не мог не участвовать Голощекин, ибо только он все время был на «ты» со Свердловым. На ленте переговоров, добытой следствием белых, имени (имен) говорившего из Екатеринбурга не значится. Кое-кто полагает, что к этому времени Голощекин уже уехал в Москву. Но это неверно. Он уехал гораздо позднее, а в те дни был в Екатеринбурге, 21 июля выступал даже на митинге в театре и т.д. 118.