Олег Кузнецов - Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий

Первое известное нам документальное свидетельство о существовании днепровских казаков, являющееся нормативно-распорядительным актом верховной власти Великого княжества Литовского, относится к 1499 году. В уставной грамоте великого князя литовского Александра Казимировича от 14 мая 1499 года, данной киевскому войту и мещанам о воеводских доходах, говорится: «Который козаки зъ верху Днепра и сь иншихъ сторонъ ходятъ водою на низъ до Черкасъ и далей, а што тамъ здобудуть, съ того со всего воеводе десятое (десятую долю, «десятину» — О.К .) маютъ давати; а коли рыбы привозятъ зъверху, або зъ низу, просолный и вялыной до мъста киевскаго, тоди маетъ осичникъ воеводинъ (тиун, приказчик — О.К .) то осмотръти и обмитити (пометить — О.К .) и маетъ на городъ взяти отъ бочки рыбъ по шести грошей, а отъ вялыхъ рыбъ и свъжихъ десятое. А коли привезутъ до мъста кіевскаго рыбу свежую, осетры, тогды не мають ихъ цъликомъ продавати, олижъ мусить осичникъ отъ каждого осетра по хребтине взяти, а любо отъ десяти осетровъ десятаго осетра» [135] Акты, относящиеся к истории западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. I. 1340–1506. С. 194; Т. 2. С. 6. . В 1503 году становятся известными собственно черкасские казаки [136] Архив ЮЗР. Ч. III. Т. I. Акты, относящиеся к истории православной церкви Юго-Западной России (1481–1596 гг.) / Под ред. Н. Д. Иванишева. С. 7. , которые формируют иррегулярную «Щурову козачью роту в городе Черкассах» [137] Piasecki. Kronika. Krakow, 1870. S. 52. .

Однако особую известность как самостоятельная военная сила черкасские и каневские казаки получили во время командования ими старосты Кременецкого пана Предслава Ляндскоронского, с которым они в 1512 году участвовали в разгроме набега крымских татар хана Менгли-Гирея под замком Вишневец, в 1516 году ходили походом под турецкий город Аккерман (ныне Белгород-Днестровский — О.К .), где захватили множество лошадей, рогатого скота и овец, на обратном пути были настигнуты татарами и турками у озера Овидова под Очаковым, но разбили их на голову и возвратились домой с большой добычей [138] Эварницкий (Яворницкий) Д.И. История запорожских казаков. Т. II. С. 23. . Словом, в течение только первой четверти XVI века днепровские казаки, подчинявшиеся старостам Черкасским и Каневским, не без поддержки со стороны верховной власти и отдельных магнатов Великого княжества Литовского превратились в весьма серьезную, но отнюдь далеко не самостоятельную (какой они стали в XVII столетии) вооруженную силу, играющую важную роль в жизни причерноморских степей того времени, с которой уже приходилось считаться всем участникам борьбы за обладание пространствами Дикого поля.

В 1527 году на казаков черкасских и каневских жаловался крымский хан Саиб-Гирей королю Сигизмунду I Старому за то, что они, становясь под татарскими улусами, делали нападения на татар: «Приходят к ним черкасские и каневские козаки, становятся над улусами нашими на Днепре и вред наносят нашим людям; я много раз посылал к вашей милости, чтоб вы остановили их, но вы их остановить не хотели; я шел на московского князя, 30 человек за болезнью вернулись от моего войска: козаки поранили их и коней побрали. Хорошо ли это? Черкасские и каневские властители пускают козаков вместе с козаками неприятеля твоего и моего (т. е. московского князя — О.К .) козаками путивльскими по Днепру под наши улусы, и что только в нашем панстве узнают, дают весть в Москву» [139] Соловьев С.М. История России: В 8-ми кн. Кн. V. С. 434, 437. .

Как видно из текста этой претензии крымского хана к польско-литовскому королю, черкасские казаки не выделяли и не обособляли себя от общерусского национального мейнстрима того времени, считали себя неотъемлемой частью православной ойкумены и рассматривали свою службу Великому княжеству Литовскому или Московскому царству не иначе как исполнение долга перед христианским миром (естественно, и как средство своего существования). Именно поэтому мы видим документальные свидетельства более чем союзнических, можно сказать — дружественных взаимоотношений между путивльскими (формально — московскими) и черкасскими (формально — литовскими) казаками. Фактически, мы определенно можем говорить о том, что казачество как сословный (корпоративный) феномен не был присущ только литовцам и полякам. Это было всеобщее социальное явление, характерное и типичное для окраинных областей всех государств, примыкающих к просторам Дикого поля, — Литвы, Московии, Крыма и Блистательной Порты (правда, в последней военно-сословная корпорация, сходная с казаками — легкие кавалерийские войска, располагавшиеся на границах Оттоманской империи и предназначавшиеся для наступательных операций против ее соседей, называлась «акынджи»).

Предшественником князей Вишневецких на должности старосты Черкасского и Каневского был пан Евстафий (или Остап) Дашкович (?–1535), который, по сути, сумел привлечь под свое командование все днепровское казачество, поставив его на службу себе лично, а посредством этого — Польско-Литовскому государству. Его жизнь и судьба интересны нам тем, что с них во многом буквально списан жизненный путь князя Дмитрия Вишневецкого, который совершил практически те же поступки, что и его предшественник. Евстафий Дашкович воевал сперва против турок и побывал в плену у татар (в 1523 году), служил несколько лет Великому князью Московскому Василию III, затем снова возвратился в Литву к Сигизмунду и получил в управление города Черкассы и Канев на правом берегу Днепра ниже Киева [140] Миллер Г.Ф. Историческое сочинение о Малороссии и малороссиянах. С. 3–4. .

Как мы видим, до люстрации Волынского княжества 1545 года и превращения его в воеводство Великого княжества Литовского местные порубежные феодалы особо не отягощали себя вопросом, кому служить — Кракову, Вильно или Москве? Переход от одного сюзерена к другому в интересах борьбы с основным врагом — крымскими татарами и, возможно, турками и зависимыми от последних валахами (молдаванами — О.К .) рассматривался ими не как измена стране или государю, а как своеобразный тактический ход, позволявший им непрерывно воевать или, как тогда говорили, «управляться в рыцарской службе» (по Б. Претвичу) вне зависимости от того, у кого из правителей Московии, Польской Короны или Великого княжества Литовского было в то время перемирие с бахчисарайским двором. Уже в 1528 году черкасские и каневские казаки под начальством Евстафия Дашковича в составе отрядов старосты Хмельницкого пана Предслава Ляндскоронского принимали участие в походе под турецкий город Очаков, в котором три раза разбили татар и взяли в добычу 500 коней и 30 000 голов скота (данное утверждение приводит в своей монографии Д.И. Яворницкий (Эварницкий) со ссылкой на старопечатную «Хронику всего света» Мартина Бельского, а поэтому это сообщение по другим источникам перепроверить не удалось) [141] Эварницкий (Яворницкий) Д.И. История запорожских казаков. Т. II. С. 21. . В ответ на это нападение крымский хан Саадат-Гирей в 1531 году осадил город Черкассы и полностью разграбил его окрестности, однако сам замок, обороняемый шляхтой и казаками под началом пана Дашковича взять не смог [142] Антонович В.Б. История Великого Литовского княжества // Монографии по истории Западной России: В 2-х тт. Т. I. С. 62–63. .