Джозеф Дэйвис - Посол к Сталину

Затем я заявил, что, возможно, потребуется значительное время для выработки подходящей формулировки в связи с экспортной оговоркой, если департамент пожелает присоединиться к ней. Департамент, возможно, предпочтёт иметь время для его разработки, а не принимать формулировки, содержащиеся в нидерландском договоре, и я спросил, не согласятся ли они заключить это соглашение, одностороннее по своему характеру, с обязательством в размере 40 000 000 долларов сейчас и распорядиться им с помощью дополнительного обмена письмами, устанавливая, что дополнительное соглашение будет заключено в течение шестидесяти или девяноста дней, охватывающих экспортные поставки.

В таких формулировках, которые могли бы быть взаимно согласованы и которые гарантировали, что Советский Союз не будет подвергаться дискриминации по сравнению с другими странами, пользующимися теми же договорными привилегиями. В этих письмах должно быть предусмотрено, что если такое дополнительное соглашение не будет заключено в течение периода в шестьдесят или девяносто дней, то в течение десяти дней после этого Советское правительство может аннулировать основное соглашение, описанное выше.

Их ответ на это был также утвердительным. Они полагали, что это можно было бы решить таким образом, если бы это было желательно. У меня сложилось отчетливое впечатление, что они работают в очень напряжённой обстановке, где чиновники не склонны брать на себя ответственность из-за того размаха текущей критики, которая повсюду раздается в правительственных кругах, а также из-за общей "ненависти", которая "включилась" в отношениях со всеми капиталистическими вражескими государствами (особенно после Сталинской речи 5-го марта), но тем не менее, они серьёзно и честно занимались тем, что считали необходимым с их точки зрения

То есть не допустить появления в договоре того, что существует дискриминация между режимом, предоставляемым Советскому Союзу, и другими странами, которые имеют аналогичные договоры с Соединёнными Штатами. Мне показалось, что это вопрос самолюбия, и на самом деле, мне было трудно сделать усилие, чтобы утверждать, что существует серьёзное оправдание для такой дискриминации, особенно учитывая факт, что договор должен был заключаться только на один год.

Затем мы обсудили, в течение какого времени мы могли бы заключить этот договор, если бы могли в принципе договориться по обсуждаемой линии и мистер Нейман сказал, что, по его мнению, потребуется по меньшей мере неделя или больше, чтобы согласовать все детали до подписания и официального заключения и в том, что касается их самих, задержка серьёзно не повлияет на них.

Прощание посла.

Москва, 9-го июня 1938-го.

Прощальная речь перед сотрудниками посольства в Москве, произнесённая послом Дэйвисом 9-го июня 1938-го.

Дамы и господа из персонала!

Я попросил мистера Уорда пригласить Вас собраться здесь сегодня в полдень, потому что хотел бы видеть Вас всех, сказать всем до встречи, а не "прощайте". Потому что я надеюсь увидеть Вас ещё много раз – по крайней мере, многих из Вас – не здесь, а дома или где-нибудь ещё, где наши пути пересекутся. От имени нашего правительства я хотел бы поблагодарить всех Вас за прекрасную службу, которую Вы оказали мне во время моего пребывания на посту посла. Нашим Советским сотрудникам, находящимся здесь, я также хочу выразить свою признательность за их трудолюбие, верность и преданность.

Конечно, их главная верность – собственному правительству, которое для них является первым и должно быть первым. Которая, к счастью, в этом посольстве никогда не потребует недостатка какой-либо лояльности к своему работодателю, Соединённым Штатам. Каждая лояльность обретается в своей соответствующей сфере. Вы были верны и, я уверен, благородно полны высоких помыслов в том, чтобы сохранить то, что принадлежит Соединённым Штатам, для Соединённых Штатов и то, что принадлежит Вашему правительству, для Вашего правительства.

Перед членами нашей собственной службы я должен сказать несколько особых вещей, поскольку я отправляюсь на свой новый пост. Я видел Вас не так часто, как мне бы хотелось. Я обнаружил, что могу лучше и интенсивнее работать в своём домашнем кабинете в Спасо Хаусе, поэтому я не так часто бывал здесь среди Вас. Я хотел бы выразить свою особую признательность моим ближайшим коллегам – секретарю Хендерсону, советнику Кирку, полковнику Фэймонвилу и секретарям Кеннану, Дарброу, Чипману, Пейджу, Груммону, Болену и доктору Рамрейху. Каждому из них я обязан той великолепной помощью, которую они мне оказали и я хочу выразить свою признательность именно таким образом.

Я не мог бы свободно посвятить большую часть своего времени серьёзной работе, которую я пытался выполнить, если бы не блестящие способности мистера Хендерсона и высокая эффективность мистера Уорда, освободившие меня от значительной части административной работы по выполнению этой миссии. За эту ситуацию и за эти услуги я Вам очень благодарен.

Эта ситуация, однако, не означала, что я был незнаком или оторван от работы, которую выполнял персонал. Я был знаком с ней, и я хочу сказать Вам, что у Вас есть прекрасный общий уровень. Вы не знали, что такое смотреть на часы в чрезвычайных ситуациях. Вы никогда не колебались, чтобы добровольно продолжать работу до глубокой ночи, когда нужно было отправлять отчёты. Вы были тем, чего я ожидал бы от прекрасной группы людей на службе нашего великого правительства. Я хочу сказать Вам это, поскольку ухожу. Вам, мои товарищи, я хочу выразить особую благодарность за Ваше великодушие по отношению к вашему шефу.

Временами, это было совсем не легко, потому что я привык к довольно сильным и прямым действиям в качестве главы моего собственного бизнеса и боюсь, что временами я мог показаться требовательным и невнимательным к другим в своём желании выполнить задачу. Боюсь, что по этой причине со мной нелегко работать. Если так, то мне очень жаль. Во всяком случае, я всегда находил очень щедрый и верный ответ от мистера Хендерсона и каждого из моих коллег. Я уверен, Вы все знали, что я хотел как лучше. Трудно научить старую собаку новым трюкам.

В частности, есть одна вещь, которой я особенно горжусь в связи с нашим персоналом во время моей администрации, а именно: поскольку я общался с представителями дипломатического корпуса других национальностей, я часто удивлялся нескромности и плохому вкусу – конечно, я говорю это в кругу семьи – некоторых членов дипломатического корпуса. Нередко я обнаруживал, что те, кто принимал многие любезности и гостеприимство из рук правительства, которому они были аккредитованы, имели дурной вкус и дурное суждение. Чтобы изо всех сил придираться и критиковать, совершенно бесполезно, многие вещи, которые без нужды оскорбляли чувства здешних чиновников, с которыми они вели дела и от которых они принимали любезности.