Ричард Вайнен - Долгий '68: Радикальный протест и его враги

«Движение за свободу слова»

С точки зрения американских правых университетский кампус в Беркли был самым неблагонадежным университетским кампусом страны (подробнее об этом ниже), но осенью 1964 года волнения в университете начинались из-за весьма тривиальной проблемы. Администрация города попыталась предотвратить установку агитационных стендов на Телеграф-роуд, что спровоцировало стычки демонстрантов с полицией. В ходе конфликта студенты применяли методы, которым научились, борясь за гражданские права на Юге: они блокировали движение, забирались на крыши полицейских машин (перед этим заботливо сняв обувь) и пели протестные песни. Во время всех этих событий в кампусе было образовано «Движение за свободу слова».

Его ключевой фигурой со стороны студентов был родившийся в 1942 году Марио Савио, выходец из итальянской семьи, в молодости мечтавший стать священником. Лето 1963 года он провел в Мексике, участвуя в католической программе по борьбе с бедностью, а «Лето свободы» 1964 года встретил на берегах Миссисипи. Савио был неуравновешенным и беспокойным человеком. Многое о нем может сказать тот факт, что он заикался во время личных разговоров, но становился исключительно красноречивым, обращаясь к большим аудиториям. Столь же характерно для него и то, что он покинул «Движение за свободу слова», как только почувствовал, что в нем могут увидеть его лидера. Молодой человек получил известность после речи, произнесенной в декабре 1964 года:

«Бывают времена, когда работа машины делается настолько ненавистной, на душе становится так тяжело, что ты не можешь больше в этом участвовать! Даже пассивно участвовать! И тогда нужно бросаться всем телом на шестеренки машины, на ее колеса и рычаги… на весь ее механизм — чтобы заставить ее остановиться! А людям, которые управляют ею и которым она принадлежит, надо показать: пока ты не будешь свободен, машине этой не будет хода».

Впрочем, эта речь была для Савио нетипичной: в целом его тон всегда был нарочито сдержанным. Он призывал студентов «ответственно» подходить к использованию свобод, за которые те боролись. Следуя традиции, усвоенной американскими студенческими активистами начала 1960-х, он настаивал на том, что кампания за свободу слова была «консервативной» в том смысле, что ее целью было восстановление изначального смысла университета. «Наш традиционалистский подход стремится вписать университет в классическую христианскую доктрину, говоря о "людях в мире", а не о "людях для мира"» (men in the world but not of the world).

«Движение за свободу слова» одержало частичную победу, когда преподаватели Беркли проголосовали за утверждение свободы слова в университетских кампусах. Их шокировали сцены того, как студентов, участвовавших в сидячей забастовке, в массовом порядке арестовывали, а самого Савио, пытавшегося выступить на университетском собрании, стащили с трибуны. Но успех таил в себе и определенные риски. Он привлек к Беркли внимание властей и в особенности главы ФБР. Джон Эдгар Гувер в 1966 году писал:

«Агитаторы в других кампусах берут пример с того, что происходит в Беркли. Если деятельность, делающуюся объектом подражания, в Беркли удастся эффективно пресечь, то это остановит цепную реакцию, и ничего подобного в других американских кампусах больше не будет».

Культ гетто

Интересы левых студентов, как настоящих, так и бывших, не ограничивались кампусом. Вовлеченность в кампанию за гражданские права заинтересовала их проблемой нищеты, а осознание того, что в Америке существует бедность, поразило молодых людей, которые выросли в американских пригородах 1950-х годов. Организация «Студенты за демократическое общество» (СДО) в сентябре 1963 года начала «Проект экономических исследований и действий» (Economic Research and Action Project), в рамках которого были запущены общественные программы в неблагополучных районах больших городов. К 1965 году такие инициативы реализовывались в Балтиморе, Чикаго, Филадельфии, Бостоне, Ньюарке и ряде городов поменьше. Интересно, что политический евангелизм американских студентов середины 1960-х заметно отличался от аналогичной работы, предпринимаемой их европейскими (особенно французскими) сверстниками спустя несколько лет. Европейцев прежде всего интересовал рабочий класс, а значит, предприятия и их преимущественно мужская рабочая сила (см. главу 9). Американцы, напротив, концентрировали внимание на местных сообществах и «улице» — они тяготели к тому, что Алан Хабер, который был старше многих своих товарищей по СДО и ближе к организованному рабочему движению, критиковал как «культ гетто» 29. Поначалу это выливалось в попытки наладить связи с безработными (в СДО ошибочно полагали, что в середине 1960-х безработица в США вырастет), а также с неблагополучными молодыми людьми, зачастую членами уличных банд. Впрочем, иногда активисты сосредотачивались на повышении качества государственных и муниципальных услуг, углубляясь в такие прозаичные вещи, как дорожные ямы.

Радикальное студенческое движение пало жертвой собственного успеха. В СДО наблюдался резкий рост членства. В 1968 году в организации состояли около 100 тысяч человек, хотя статистику, надо сказать, вели довольно небрежно. Формальное руководство менялось каждый год, а представители той небольшой группы друзей с Северо-Востока, которые в свое время основали организацию, избирались на руководящие посты все реже. В середине 1960-х произошли выступления рядовых членов против руководителей, отчасти направленные против самой идеи лидерства. Другой причиной организационной смуты стали социальные барьеры, отделявшие непрестижные университеты американского Запада, которые обладали тем не менее «мощью прерий» (prairie power), от более престижных и продвинутых академических институций 30. Наконец, в какой-то мере внутренние конфликты были обусловлены и разногласиями по поводу стратегии движения — в частности, не все поддержали руководство СДО, когда оно решило вновь сосредоточиться на кампусах и отойти от активизации местных сообществ.

Линдон Джонсон

Джон Кеннеди стал президентом в 1961 году. У «новых левых» было смешанное отношение к нему. Им не нравилась его слишком агрессивная борьба с коммунизмом, но зато его молодость и тональность риторики, как иногда им казалось, обещали покончить с благодушием 1950-х. Когда Кеннеди был убит в ноябре 1963 года, президентом стал вице-президент Линдон Бэйнс Джонсон (LBJ), родившийся в 1908 году в Техасе. К концу 1960-х годов левые до такой степени его ненавидели, что сейчас настроения первых двух лет его президентства вообще очень трудно восстановить в полной мере. Он выиграл выборы 1964 года, противопоставив себя, с одной стороны, «диксикрату» Джорджу Уоллесу из собственной партии, а с другой стороны, Барри Голдуотеру, правому республиканцу. В частности, на фоне агрессивной линии Голдуотера во внешней политике Джонсон выглядел весьма умеренным деятелем. В известной рекламе, которая использовалась в предвыборной кампании Джонсона, трехлетняя девочка собирает лепестки ромашек под тиканье маятника, отсчитывающего секунды до ядерного взрыва. Здесь в какой-то мере было схвачено грядущее чувство 68-го.