Геннадий Литаврин - Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв.

Около 614 г. очередная волна славянских вторжений докатилась до Центральной Далмации. Судя по свидетельствам Константина Багрянородного [480] Constantine Porphyrogenitus. Do administrando imperio/Eđ. Gy. Moravcsik, R. H. Jenkins. Budapest, 1949; также см.: ВИИНЈ, т. II; Константин Багрянородный. Об управлении империей / Пер. Г. Г. Литаврина. — В кн.: Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982, с. 286–292. и сплитского хрониста и историка XIII в. архидиакона Фомы [481] Новейший перевод: Toma Arhiđakon. Kronika. Split, 1977. , Салона была взята, подверглась разгрому и грабежу, жители попали в плен или бежали. Бесспорны два обстоятельства, во-первых, после сокрушительного разорения начался новый этап в истории далматинских городов. Во-вторых, города пострадали в неодинаковой степени. Одни, как Ядер или Трагуриум, устояли под натиском врагов и уцелели, другие, как Салона и Эпидавр, были захвачены и разрушены, а часть их жителей бежала. Основанные этими беженцами города (Сплит — салонитанцами; Рагуза, буд. Дубровник, — эпидаврапами) были выстроены совершенно заново. И тем не менее в обоих случаях имело место прямое продолжение античных традиций. Поэтому, по всей вероятности, можно говорить о сохранении в городах того времени, хотя и в разной мере, элементов преемственности с позднеантичным муниципием [482] Klaić N., Petricioli l . Zadar u srednjem vijeku. Zadar, 1976, s. 55. . Однако в целях выяснения специфики в развитии разных городов необходимо отличать новооснованные города от городов «старого корня».

К сожалению, сведений о переменах, происшедших в Далмации в VII–VIII вв., крайне мало. Несомненно, впрочем, что города попали в сферу воздействия нескольких внешних сил. В ходе VII–VIII вв. они стали фактически независимыми от Константинополя; в начале IX в. Задар совершенно самостоятельно вступал в сношения с империей Карла Великого. Затем пришла пора постепенного восстановления византийского суверенитета на побережье: в далматинские воды был послан византийский флот и по Ахенскому миру 812 г. с франками города формально вернулись во власть империи. Претендовали на господство здесь и сицилийские арабы, которые в 866–867 гг. в течение 15 месяцев осаждали Дубровник.

В ходе этой осады городская община проявила большую сплоченность. Горожане спасли себя также потому, что заранее окружили город кольцом стен. И позднее, на протяжении столетий, в Дубровнике продолжалась энергичная градостроительная деятельность. Процесс застройки и укрепления городского пространства особенно интересен в его дубровицком варианте, где город возник на пустом месте и его застройка началась с «нулевой отметки».

По сообщению Константина, беженцы из Эпидавра укрылись в «обрывистых местах» (De adm. imp., I, p. 134). Ныне не сомневаются в том, что этих мест было несколько: раскопки на возвышенностях Спилан и Градац (к востоку от современного Дубровника) показали, что эти места были заселены в VII в. Вскоре, однако, как наиболее безопасный был избран скалистый участок в нескольких десятках метров от берега, под современной горой св. Срдж («гора св. Сергия»). Пришельцы заселили вначале даже не все пространство этой скалы— им вполне хватило ее западной оконечности. Обрывистые утесы были укреплены каменными стенами, сложенными насухо, а образовавшаяся небольшая крепость так и была названа — «Каштель». Так возникла первая часть («секстерий») будущего города. Вскоре новоприбывшим стало тесно, и на прилегающем куске острова возник новый квартал. Его в VIII в. окружили уже более прочной стеной, камнем с известью, а с северной стороны — даже крепкими башнями. Это была пологая сторона, открытая в направлении к протоке, точнее, гнилому болоту, отделявшему островок от материка. Город продолжал расширяться — в VIII–IX вв. возник еще один квартал. Теперь их было уже три: Каштель, св. Петр и Пустиерна. Скала была заселена полностью. Сложился «Старый город», отчетливо демонстрирующий и поныне в этих узких пределах свою квартальную структуру: кварталы и секстерии были неодинаковыми, построенными в разное время и по-разному.

В узкой части болотистой протоки в X в. были возведены сначала церковь св. Влаха я при ней приход, предместье Приеко (т. е. «По ту сторону»), а в XI в. началась засыпка протоки. На ее месте появилось сначала поле, а затем и широкая улица — Паца (или Страдун). Немного позднее, в XI–XII вв., по склону горы будут построены жилые дома и проложены улицы, возникнет четвертый секстерий города («Новый город»), в несколько раз больший, чем весь старый город. В этих границах, достигнутых в XII в. (15,5 га), город прекратил свой рост: освоение городской территории закончилось [483] Lučić J. Povijest Dubrovnika…, s. 11–12, 15–16. .

Чрезвычайно важно, что возведение жилых и общественных зданий, стен и башен, засыпка болот и прокладка улиц явились одновременно своеобразным способом формирования городской общины. В городе, который не имел под собой античной основы, именно застройка стала наиболее действенным способом создания городской общины. А в Дубровнике, где все эти работы были особенно трудны, они дали и дополнительный психологический результат: приходилось жить на крутой и малодоступной скале, под ногами была не почва, а голый камень, в котором нельзя было пробить колодец. Преодоление этих трудностей заметно сказалось на внутреннем облике горожан, способствуя воспитанию в них упорства, стойкости, жизненной цепкости и энергии. На это впоследствии не раз обращали внимание современники-иностранцы.

Градостроительная история средневекового Задара протекала совершенно иначе. У жителей города было все, что требовалось для жизни. В течение столетий они сохраняли обширное городское пространство (ок. 25 га), позволившее им иметь при домах дворы и даже сады, соблюсти геометрическую схему расположения. улиц, построить множество культовых зданий. Традиции упорядоченной городской жизни здесь были прочными. Никакой серьезной ломки они не пережили. Разве что в VII–X вв. пришел в упадок античный форум и возник новый рыночный центр Задара — «Большая площадь», да начали возводиться, перерезая античный «кардо», дома состоятельных горожан [484] Petricioli I. Lik Zadra u srednjem vijeku. — RIZ, 1965, sv. XI–XII, s. 145. . В остальном все сохранилось по-старому, и первые столетия средневековья задартинцы не имели серьезных градостроительных забот. Характерно, что и по сей день не установлена хотя бы приблизительно дата возведения одной из самых знаменитых церквей города — трехапсидной ротонды св. Доната (св. Троицы); ее относят к периоду от VI до начала IX в. [485] Klaić N., Petricioli I. Zadar…, s. 127.

Античное прошлое далматинских городских центров, которое постоянно заявляло о себе при застройке или перестройке городов «старого корня», не менее ощутимо проявляло себя в ходе их этнического развития. И старые и заново основанные города населяли в VII–VIII вв. потомки римлян (Romani) и романизированные местные жители. Конечно, в облике этих жителей, судя по тому отпечатку, который они наложили на местную топонимику, сохранялись черты доримского, иллирийского прошлого. В частности, иллирийским является корень и топонима «Рагуза» (Rausij) [486] В тексте DAI предложена иная этимология: «Rausij» от «lаu». Это долго принималось в литературе, пока П. Скок не доказал обратную связь: «lаu», lava, labes» от «Rausij» ( Skok Р. Les origines de Raguse. — Slavia, 1931; X, p. 454; Idem . Postanak Splita. — Anali, 1952, sv. I, s. 19–62). . Однако доминантой в этническом развитии городов продолжала оставаться их «romanita». Антропонимия завещания задарского приора Андрея от 918 г. свидетельствует о ничтожно малом проценте славянского населения в городе: из 30 имен в завещании только два славянских [487] Jakić-Cestarić V . Antroponomastička analiza isprave zadarskog priora Andrije s početka X stoljeća. — In: Onomastika Jugoslavica. Zagrev, 1976, N 6, s. 195–215. .