Анатолий Хазанов - Экспансия Португалии в Африке и борьба африканских народов за независимость (XVI–XVIII вв.)

Уже первые португальские экспедиции вдоль западноафриканского побережья при Генрихе Мореплавателе, как правило, сопровождались католическими священниками. Первыми европейскими миссионерами в Африке были португальские монахи, служившие в качестве капелланов в основанных португальцами торговых поселениях и проповедовавших христианство среди живших поблизости африканцев. К 1500 г. португальские миссионеры уже вели активную работу при дворах королевств Бенин и Конго. Особенно бурную активность развили миссионеры в Конго, где они добились больших успехов (короли Конго и знать — баконго — приняли христианство, сын короля Аффонсу — Энрике, учившийся в Португалии, был в 1518 г. возведен в сан епископа «в стране неверных») [см. 170].

Португальские короли Мануэл I Счастливый и Жуан III, будучи великими магистрами Ордена Христа, уделяли значительное внимание миссионерской деятельности в колониях. Благодаря их финансовой, политической и моральной поддержке все большее число членов Ордена Христа, монахов францисканцев, августинцев и доминиканцев устремлялись в Африку, чтобы проповедовать «слово божье» в Гвинее, Бенине, Конго и Мономотапе. Однако в первое время мало внимания уделялось административной организации религиозных учреждений в колониях. В 1530 г. не было еще заморских епископств, кроме Марокко и Мадейры. К этому времени на западноафриканском побережье и прилегающих островах уже сложилась целая сеть португальских религиозных миссий, было построено большое число церквей, возник целый ряд приходов и появилась необходимость в их административной организации. В многотомной коллекции документов «Памятники африканского миссионерства», опубликованной А. Бразиу, мы находим документы, свидетельствующие о том, что с начала 30-х годов XVI в. Жуан III предпринимает энергичные усилия, направленные на создание организованного и централизованного церковного аппарата в африканских колониях. Так, 20 мая 1532 г. Жуан III направил некоему А. Д. Мартинью письмо, содержавшее инструкции об учреждении архиепископства Фуншал (о-в Мадейра) и епископств на островах Зеленого Мыса, Сан-Томе и в Гоа [50, т. II, док. 4, с. 9]. На создание этих новых епископств Жуан III получил разрешение от папы. 3 февраля 1534 г. папа Павел III специальной буллой утвердил в качестве первого епископа Сан-Томе Диогу Ортиза де Вильегаса [там же, док. 12, с. 35]. В письме епископу Сан-Томе от 10 ноября 1535 г. король уведомлял о создании епископств Ангры (Азорские острова) и островов Зеленого Мыса [там же, док. 18, с. 49] [43] 4 ноября 1554 г. Павел III издал буллу, зафиксировавшую границу между епископствами Сан-Томе и Сантьягу (острова Зеленого Мыса) [см. 261, т. II, с. 447]. .

В 1534 г. было учреждено епископство в Гоа, которому были подчинены все церковные учреждения на восточноафриканском побережье [259, т. V, ч. II, с. 183].

8 1612 г. по настоянию мадридского королевского двора папа Павел V издал специальную буллу, учредившую отдельную церковную администрацию в Мозамбике. Была учреждена должность церковного администратора, который фактически имел полномочия епископа. В официальной документации в отношении церковного администратора употреблялось слово «прелат» [там же, с. 192–193]. В период, когда Португалией правили испанские короли Филиппы (конец XVI — первая половина XVII в.), церковная организация подверглась серьезным реформам, и в этом виде она сохранилась, будучи слегка модифицирована при Марии I Безумной (1777–1816) вплоть до конкордата 1940 г. [44] 1940 г. фашистское правительство Салазара подписало конкордат с Ватиканом, по которому католицизм был объявлен государственной религией Португалии, а католическая церковь получила широкие права и привилегии в метрополии и колониях.

Одновременно португальский королевский двор не жалеет сил и средств для привлечения в зону своего влияния в Африке новых миссионеров. С помощью денег и земельных пожалований, а также разрешая свободный проезд клириков на португальских судах, Португалия сумела на протяжении XVI в. в несколько раз увеличить число состоящего на жалованье у государства белого духовенства и привлечь в колонии множество миссионеров — членов религиозных орденов.

Исключительно важное значение для Лиссабона имел и другой аспект деятельности клириков в колониях. Белое духовенство и миссионеры были нужны королевскому двору как поставщики ценной информации о странах, где они проживали. Живя десятки лет среди местного населения и повседневно тесно общаясь с ним (многие миссионеры научились говорить на местных языках), будучи посвящены в самые сокровенные секреты, поверяемые им прихожанами во время исповедей, церковники накапливали огромный запас сведений, который использовался светскими властями для установления и сохранения своего господства в колониях. Авторы учебника по истории Мозамбика, изданного ФРЕЛИМО в годы вооруженной борьбы за независимость, в этой связи справедливо отмечают, что «миссионеры проникали в глубинные районы, в места недоступные для празейруш и солдат. Информация миссионеров об экономическом и политическом положении различных племен, а также о межплеменных конфликтах и о методах, с помощью которых можно их вызывать, была исключительно полезна для колониальной администрации» [316, с. 52].

Поэтому не удивительно, что королевский двор щедро оплачивал услуги церковного аппарата в колониях. Как видно из отчетов секретаря Филиппа III Фальсана (1607), общая сумма жалованья белого духовенства на островах Зеленого Мыса составляла 4015 милрейсов [45] Милрейс — португальская монета, равная 1000 рейсам. 1000 милрейсов = 1 эскудо (0,035 долл.). , т. е. две трети всех расходов колонии; на Сан-Томе она составила 3487 милрейсов из общего бюджета 5187 милрейсов. В Бразилии в том же году епископ и духовенство получили в виде жалованья 8057 милрейсов, в то время как все гражданские чиновники получили всего 11 090 милрейсов [326, с. 175].

Только члены религиозных орденов не получали от государства жалованья, но они легко возмещали это за счет приношений населения, взимания платы за требы и особенно за счет доходов от своей (главным образом земельной) собственности, которую они эксплуатировали в исключительно благоприятных условиях, так как обычно освобождались от всех налогов.

Как белое духовенство, так и члены миссионерских орденов (иезуиты, доминиканцы и др.) получали от короны огромные земельные пожалования, которые управлялись точно так же, как и земельные владения светских феодалов. По свидетельству многих очевидцев, иезуиты и доминиканцы в бассейне Замбези эксплуатировали свои земельные участки такими же хищническими и жестокими методами, как любой другой празейру, нещадно облагая население подушными налогами, а когда более прибыльным делом стала работорговля, они главным образом стали заниматься операциями по продаже рабов. Колоссальные прибыли давали духовенству продажа индульгенций, а также разного рода коммерческие сделки и спекуляции. Церковь превратилась в огромного паразита на теле колоний.