Юрий Селезнев - Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков

В 1805 г. художник О. А. Кипренский пишет картину на историческую тему «Дмитрий Донской на Куликовом поле». Вступление России в чреду Наполеоновских войн активнее заставляло искать моральную опору в событиях отечественной истории, и Куликовская битва в тот момент как нельзя лучше подходила для этого. Мамай, надвигавшийся в 1380 г. на Русскую землю, в 1805 г. ассоциировался с Наполеоном I, а поход русских полков к Дону навстречу грозному врагу мог быть сопоставлен с выдвижением русской армии в земли Австрийской империи. Возможно, под влиянием этих аналогий художник и выбрал сюжет для своей картины. О. А. Кипренский изобразил момент обнаружения раненого князя его соратниками, сообщающими Дмитрию Донскому о победе русского оружия над Мамаем. Облаченный художником в античные одежды князь изображен сидящим под деревом. Поза откинувшегося на ствол Дмитрия Ивановича свидетельствует о его физической слабости. Однако, окруженный несколькими склонившимися перед ним воинами, он, устремив взгляд в небо, возносит молитву Богу. Несколько воинов поддерживают его воздетые руки. Спешащий к молящимся воин указывает на великого князя воеводе, всматривающемуся из-под руки в лицо Дмитрию Ивановичу. Хорошо организованная композиция и безупречно четкий рисунок, скульптурность форм и театральность поз, локальность цветовых пятен и идеальность образов — все это делает картину О. А. Кипренского прекрасным образцом русского классицизма в живописи [1275].

Повествовательность картины очевидна. Действия на полотне показаны в их последовательности, начиная свое развитие с правого края картины: воевода как бы ищет великого князя, воин указывает его местонахождение, воины склоняются перед Дмитрием, а он воздает хвалу Богу. Художник стремился передать свое видение событий 1380 г. Главную роль в них О. А. Кипренский приписывал великому князю, не случайно именно ему на полотне воздается всеобщая честь. Большое значение для победы имела православная вера: великий князь и помогающие ему воины изображены в молитве. Использование элементов русской народной одежды подчеркивало роль народа в достижении победы. Художник уделил внимание и роли полководцев, поместив на картине одного из воевод. Но такая повествовательность приводит к некоторой искусственности образов. Сочетание античных одежд и доспехов с русскими реалиями вызывает ощущение надуманности; свойственный античным изображениям обнаженный торс человека не сочетается с характерными русскими рубахами и штанами, древнерусский шлем и обрывки кольчуги не подходят древнеримским шлемам и доспехам. Даже в изображении античных предметов допущены неточности. Так, удлиненный гиматий никогда не носился с доспехами, под которые обычно надевали тунику. В целом же эта картина представляет собой попытку передать с помощью античных образов взгляд на Куликовскую битву, близкий авторам популярных брошюр XVIII в. В начале XIX в. неизвестным художником также создается гравюра «Дмитрий Донской» [1276].

Аустерлицкая катастрофа лишь обострила в обществе чувство патриотизма. В 1806 г. Владиславом Александровичем Озеровым (1769–1816) была написана трагедия «Дмитрий Донской». В качестве исторической основы для ее написания автор использовал сведения из «Истории Российского государства» И. Г. Стриттера [1277]. Обращение к теме борьбы с иноземным захватчиком, наступавшим на Русскую землю, было особенно актуально, ибо Россия в этот момент продолжала войну с Наполеоном I. Поэтому не случайно, что В. А. Озеров посвятил свой труд императору Александру I Павловичу.

Но в основе сюжета трагедии лежит вымышленная интрига — соперничество московского и тверского великих князей из-за нижегородской княжны. Само русско-ордынское столкновение выступает лишь фоном, на котором развиваются темы долга, самопожертвования, благородства. Действие в трагедии разворачивается следующим образом: татары угрожают Руси, идут совещания русских князей и переговоры с татарами; просватанная за тверского князя, но любящая Дмитрия Московского нижегородская княжна Ксения приезжает в стан русского войска, между ними происходит выяснение отношений; тверской князь решает покинуть войско Дмитрия и тем обречь его на поражение; чтобы спасти любимого и Русскую землю, Ксения соглашается стать женой тверского князя, но после победы он уступает и отдает княжну князю Дмитрию. Этот выдуманный сюжет нарушает многие стороны исторической обстановки, сложившейся к 1380 г., и противоречит данным письменных источников: московский князь был уже давно женат на дочери нижегородского князя, тверской князь не соперничал за ее руку с Дмитрием Московским и не был на Куликовом поле. Несмотря на это, пьеса имела много исторических подробностей: совет перед переправой за Дон, обмен одежд между Дмитрием и Бренком, уряжение полков, упоминание о благословении Сергия Радонежского, поединок Пересвета (который, правда, В. А. Озеров дублирует еще и поединком самого Дмитрия), удар засадного полка, измена Олега Рязанского, обнаружение после победы раненого великого князя под деревом. Слухи о премьере пьесы быстро взбудоражили Санкт-Петербург [1278]. Первое представление состоялось 14 января 1807 г. и имело огромный успех. «Ни одна пьеса не производила такого удивительного восторга, как "Дмитрий Донской"», — писал в «Летописи русского театра» П. Арапов. Роль Дмитрия играл А. С. Яковлев, Ксении — Е. Семенова. Как отмечал П. Арапов, Яковлев «был величественен, превосходен, Семенова идеально прелестна…» [1279]. Новое представление 23 мая вызвало еще больший восторг публики [1280].

Но не все одинаково отнеслись к пьесе. Она вызвала разговоры в гостиных и споры за столом «для сварения желудка», оды автору, подражания и пародии [1281]. И если И. А. Дмитриевский считал, «что, конечно, верности исторической нет, но она написана прекрасно и произвела удивительный эффект», то Г. Р. Державин возмущался тем, что В. А. Озеров вывел «Дмитрия влюбленным в небывалую княжну, которая одна-одинехонька прибыла в стан и, вопреки всех обычаев тогдашнего времени, шатается по шатрам княжеским да рассказывает о своей любви к Димитрию» [1282]. По мнению М. А. Гордина, такой взгляд был обусловлен неприятием романтического построения сюжета, когда исход Куликовской битвы и само освобождение от ига ставилось в зависимость от любовной истории [1283]. Но публику, очевидно, волновали не столько поэтические достоинства (или недостатки) пьесы, а ее патриотическое звучание. По свидетельству С. П. Жихарева, особый восторг публики вызывали фразы: «Беды платить врагам настало нынче время…», «Ах! Лучше смерть в бою, чем мир принять бесчестный!» [1284].

Грозный 1812 г. оказался очень важным для развития национального самосознания России. Подъем патриотических чувств не только позволил одолеть Наполеона, чья армия объединила вооруженные силы почти всех европейских государств, но и оживил интерес к прошлому Отечества [1285]. В то время русские люди неоднократно вспоминали о Куликовской битве как о великой странице своей истории. В 1812 г. была возобновлена на сцене трагедия В. А. Озерова «Дмитрий Донской». Спустя годы А. С. Пушкин помнил восторженный прием пьесы, хотя к ее автору он относился скептически [1286]. В XVIII строфе I главы «Евгения Онегина» есть строки: «Там Озеров невольны дани / Народных слез, рукоплесканий / С младой Семеновой делил» [1287].