Валентин Черный - Куликовская битва. Запечатленная память

Еще не зная маршрута продвижения хана, Иван III отправил войска к главным оборонительным пунктам на Оке: сам занял оборону в Коломне, своего сына Ивана Молодого отправил к Серпухову, а брата Андрея Меньшего — к Тарусе. Получив известие о появлении рати Ахмата у литовских границ, великий князь повелел Андрею Меньшему идти к «Угре на брег». Сам Иван III, надо полагать, со своим отрядом возвратился в Москву, приказав своему сыну, оставшемуся на берету Оки, по первому требованию идти к нему. Причина возвращения, вероятно, крылась в опасении выступления удельных князей. Кроме того, одновременно с появлением на русских границах Ахмата многочисленные ливонские отряды угрожали западно-русским землям [515] Подробно о перипетиях «Стояния на Угре» см.: Алексеев Ю. Г. Освобождение Руси от ордынского ига. М., 1989. С. 94–116; Назаров В. Д. Свержение ордынского ига на Руси. С. 43–55. .

Возвращение в Москву великого князя вызвало взрыв возмущения горожан, упрекавших его в бездействии: «.. нас выдаеш царю и татаром…». Еще категоричнее высказался великокняжеский духовник Вассиан Рыло. Обозвав князя «бегуном», он предупредил Ивана III об ответственности, которая на него ляжет в случае татарского вторжения на Русь: «Вся кровь на тебе падет хрестьянская, что ты выдав их бежишь прочь…» [516] ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 20. Ч. 1 (Львовская летопись). С. 345; Т. 6. С. 231. . Еще более резкие слова приписывает Вассиану Устюжская летопись: «Князь великий, не бегай, аз пойду против тотар, а ты живи на Москве» [517] ПСРЛ. Л., 1982. Т. 37 (Устюжские и вологодские летописи ХVI — ХVIII вв.). С. 95. . Непрекращающиеся волнения горожан побудили великого князя отозвать своего сына в Москву. Однако Иван Молодой «… не еха от берега и хрестьянства не выда» [518] См.: Назаров В. Д. Свержение ордынского ига на Руси. С. 51. . Отказ Ивана Молодого вернуться в Москву вынудил великого князя пойти на примирение со своими братьями, после чего все русское воинство должно было сосредоточиться на берегу Угры. По версии Ростовского владычного свода, посещение Москвы великим князем во время нашествия Ахмата было связано с необходимостью получить благословение митрополита и епископа Вассиана на битву с ордынским воинством [519] ПСРЛ. Т. 24. С. 199. . Такая трактовка вызывала ассоциации с походом Дмитрия Донского после получения вести о нашествии Мамая в Троице-Сергиев монастырь за благословением Сергия Радонежского.

Чтобы выиграть время, пока к месту «стояния» не подойдут братья, Иван III вступил в переговоры с Ахматом. Последний явно жаждал восстановления ушедших времен, чтобы великий князь сам приехал бить челом, как прадеды его «ездили в Орду». Уже готов был пойти напопятную хан, согласившись на посещение Орды русским посольством, возглавляемым даже не представителем великокняжеского дома, а боярином Басенком, но Иван III прервал переговоры [520] См.: Алексеев Ю. Г. Освобождение Руси от ордынского ига. С. 108–110. .

Вероятно, и Ахмат тянул время в ожидании войска Казимира IV, но польский король так и не смог выполнить свое союзное обязательство. По ранее заключенному договору с великим князем Крымский хан Менгли-Гирей совершил стремительный налет на южно-польские земли («… тогда бо воева Мингли-Гирей, царь Крымскый, королеву землю подольскую, служа великому князю» [521] ПСРЛ. Т. 25. С. 328. ).

Попытка татар перейти Угру не увенчалась успехом, а позиционная война была на руку русским войскам, владевшим огнестрельным оружием. Тогда «… многих татар побита стрелами и пищалми и отбита их от брега» [522] Там же. .

Мед ленное развитие событий на Угре не удовлетворяло русских воинов. Они требовали решительных действий. И вновь глашатаем народных настроений стал Ростовский епископ и великокняжеский духовник Вассиан [523] Подробный разбор идейного содержания и обстоятельств создания Послания Вассиана см.: Кудрявцев И. М. «Послание на Угру» Вассиана Рыло как памятник публицистики XV века // Институт русской литературы. Труды отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1951. Т. 8. С. 158–186; Алексеев Ю. Г. Освобождение Руси от ордынского ига. С. 117–127. . В пространном и аргументированном послании, отправленном Вассианом на берега Угры великому князю Ивану III, содержался призыв к решительной схватке с врагом в защиту «Богом дарованные ему державы Русскаго царствиа».

Послания такого рода не впервые встречаются в русской истории. Мы знаем о существовании письма Сергия Радонежского, направленного Дмитрию Ивановичу как раз накануне Куликовской битвы. К сожалению, до нашего времени не дошло это послание в полном объеме, и лишь небольшой фрагмент был включен в «Сказание о Мамаевом побоище». Смысл этого отрывка заключается в том, что Сергий благословляет и настраивает русское войско на битву. Безусловно, о послании Сергия на поле Куликово было известно Вассиану, бывшему монаху, а затем и игумену Троице-Сергиева монастыря. Не вызывает сомнений, что выходцу из монастыря, где проходила вся политическая и общественная деятельность Сергия Радонежского, а может быть, и создавались известные произведения о Мамаевом побоище, были знакомы и другие сочинения вдохновителя Куликовской победы. Явно претендуя на роль, которую играл Сергий Радонежский в национально-освободительной борьбе, Вассиан, вероятно, в своем послании имел в виду и некоторые идеи своего предшественника. В частности, вспоминая о подвиге Дмитрия Донского, он говорит о венцах, которыми «почтены были [воины Дмитрия Ивановича], якоже и первии мученицы…». Предсказание о венцах, согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», принадлежало Сергию.

Основной же смысл посланий, как Вассиана, так и Сергия, заключается в выражении благословения на бой с верховным правителем Орды. Вассиан как бы освобождает от клятвы, идущей от прародителей «еже не поднимати руки против царя». По его словам, «прощати от таковых и разрешати нам поведено есть, иже прощаем и разрешаем и благословляем, якоже святейший митрополит, такоже и мы и весь боголюбивый собор, не яко на царя, но яко на разбойника и хищника и богоборца» [524] ПСРЛ. Т. 6. С. 227–228. .

Связь задач «Угорского стояния» с Куликовской битвой неоднократно подчеркивается Вассианом, который предлагает Ивану III в пример героизм Дмитрия Донского. «Твой прародитель, — пишет Вассиан, — каково мужество и храбрость показа за Доном над теми же сыроядцы окаянными, иже самому напереди битися, не пощаде живота своего избавления ради христианскаго». Не исключено, что Вассиан использовал и призыв Сергия к Дмитрию Донскому биться впереди, «в лице», так как, согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», после получения послания от Сергия Дмитрий Иванович подобным образом и пытался сделать. Однако окружающие убедили великого князя перейти из передового полка в большой полк.