Александр Борисов - Три века российской полиции

Семнадцатого апреля 1917 г. Временное правительство издало постановление «Об учреждении милиции», в котором милиция объявлялась исполнительным органом государственной власти на местах, «состоящим в непосредственном ведении земских и городских общественных управлений». Правом назначения и увольнения начальников милиции наделялись городские или уездные земские управы. Милиционерами не могли стать лица, находящиеся под следствием и признанные судом виновными в совершении преступления (исключение делалось для осужденных за мошенничество, кражу, укрывательство похищенного, подлог, лихоимство и ростовщичество, если с момента отбытия наказания прошло более пяти лет), несостоятельные должники, те, кому назначалась опека за расточительство, и содержатели домов терпимости. Начальниками милиции и их заместителями могли стать лица, имевшие образование не ниже среднего. О своей деятельности начальник милиции должен был ежегодно отчитываться перед городской Думой или уездным собранием, а также перед комиссаром Временного правительства. Впоследствии губернским комиссарам было предоставлено право временно отстранять от должности начальника милиции. Общее руководство деятельностью милиции, издание наказов и инструкций, а также производство ревизий возлагалось на министра внутренних дел.

Постановление Временного правительства не стало нормативным правовым актом, который определил бы принципы устройства милиции и ее деятельности на местах. Это объясняется отсутствием в системе местных органов власти и управления единообразия. Представители центральной власти ни в губерниях, ни в крупных городах не обладали достаточным объемом полномочий и часто не пользовались авторитетом. Более того, в отличие от своих дореволюционных коллег, многие чиновники на местах считали возможным открыто обсуждать указания правительства и даже не выполнять их. Например, начальник московской милиции, расценивая постановление Временного правительства о милиции как «плохой сколок со старого положения о полиции», открыто признавал, что «Москва никогда им не пользовалась».

Полностью ввести постановление в действие мешала и частая смена руководства Министерства внутренних дел. В период с марта по октябрь 1917 г. в МВД сменилось четыре министра. Будучи известными деятелями различных политических партий, должного опыта государственного управления они не имели, а порой просто не успевали вникать в дела своего ведомства, особенно в сложные проблемы организации и деятельности милиции.

В июле 1917 г. ушел в отставку Г. Е. Львов, несогласный с позицией министров-социалистов, и на его место был назначен один из руководителей Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов меньшевик Ираклий Георгиевич Церетели (1881–1959). Сын известного грузинского писателя, в 1900 г. И. Г. Церетели поступил на юридический факультет Московского университета, но уже спустя год был сослан в Сибирь за активное участие в студенческом движении. После ссылки, в 1903 г., он вступил в РСДРП, избрав для себя крыло меньшевиков. Опасаясь нового ареста, в 1904 г. Церетели выехал в Берлин, где продолжил образование в университете. В 1905 г. вернулся в Россию и снова включился в революционную деятельность. Входил в состав II Государственной думы, заседавшей с 20 февраля по 2 июня 1907 г., возглавлял фракцию социал-демократов. В том же, 1907 г. снова был арестован по обвинению в подготовке вооруженного выступления рабочих и выслан в Сибирь.

И. Г. Церетели, министр внутренних дел в июле 1917 г.

После Февральской революции И. Г. Церетели становится членом Всероссийского Центрального исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов. Выражая поддержку политики Временного правительства, вошел в его состав в мае 1917 г., получив портфель министра почт и телеграфов. Министром внутренних дел назначен 8 июля 1917 г., но уже через две недели сложил с себя полномочия, намереваясь бороться с ростом влияния большевиков в Советах в составе ВЦИК. Как министр внутренних дел успел подписать распоряжение о запрещении массовых шествий и уличных собраний в столице.

Октябрьскую революцию 1917 г. Церетели встретил враждебно. После роспуска Учредительного собрания, членом которого он был избран, по настоятельной рекомендации В. И. Ленина уехал в Грузию. С приходом в Грузию Красной Армии эмигрировал. Умер в Нью-Йорке.

После Церетели пост министра внутренних дел занял Николай Дмитриевич Авксентьев (1878–1943), член Центрального комитета партии эсеров.

Н. Д. Авксентьев окончил Берлинский университет и там же защитил диссертацию, получив степень доктора философии. Во время революции 1905–1907 гг. был одним из руководителей Петербургского Совета рабочих депутатов. В 1906 г. арестован, приговорен к ссылке в Сибирь. В 1907 г. бежал за границу. После Февральской революции стал членом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, возглавлял Исполнительный комитет Всероссийского совета крестьянских депутатов.

Как министр внутренних дел, публично заявил, что судьба революции зависит от укрепления порядка в стране, однако реальных мер для этого не предпринимал. С поста министра ушел в сентябре 1917 г.

После Октябрьской революции 1917 г. Н. Д. Авксентьев возглавил Комитет защиты Родины и свободы, созданный для борьбы с большевиками. В декабре 1917 г. был арестован, содержался в Петропавловской крепости вместе с бывшими царскими министрами. (Одной из причин ареста Авксентьева стало нежелание новых властей допустить его до участия в съезде Всероссийского Совета крестьянских депутатов и в Учредительном собрании.) В марте 1918 г. отпущен на свободу, во многом благодаря заступничеству бывшего соратника по партии И. З. Штейнберга, народного комиссара юстиции в правительстве В. И. Ленина. Продолжил борьбу с советской властью, участвовал в создании «Союза возрождения России». В сентябре 1918 г. возглавил Временное Всероссийское правительство в Уфе, созданное эсерами и меньшевиками. В ноябре 1918 г. военный министр этого правительства А. В. Колчак, осуществив вооруженный переворот, арестовал членов правительства и отправил их под конвоем в Китай. В Россию Н. Д. Авксентьев больше не вернулся. Активно участвовал в политической жизни русской эмиграции. Умер в Нью-Йорке.

Прошение господину министру внутренних дел крестьянина Владимирской губернии Шуйского уезда, ныне проживающего на станции Лиски Юго-Восточных железных дорог, Ивана Симоновича Русакова

Господин министр свободной России!

К Вам обращается бывший жандармский унтер-офицер с просьбой Вашего просвещенного содействия в урегулировании отношений между обществом и бывшей жандармской полицией в лице ее низших служащих — унтер-офицеров. Я понимаю, что законна та ненависть общества, которая проявилась в первые дни революции. Народ, получивший свободу, не мог более выносить ига тех, кто так много принес ему, народу, зла, кто часто издевался над свободою народа. Но ненависть тяжелым бременем легла не на тех, кто действительно больше всего виноват, а на тех, кто только исполнял волю пославших, то есть на унтер-офицеров. В обществе раздалися возгласы не принимать бывших жандармов на службу, а съезд делегатов Юго-Восточных железных дорог провел уже в жизнь такое решение, а всех поступивших предписывает немедленно уволить. Где же справедливость?