Александр Борисов - Три века российской полиции

5-е. И сего ради в непоставке вышеозначенного подрядного вина на показанные кружечные дворы оных разбойников помешательство за всеконечным нашим разорением и остановка учинилась.

Всемилостивейшая Государыня Императрица, прошу Вашего Императорского Величества <���…> наше изветное челобитье в яренской воеводской канцелярии принять и записать в книгу, и о показанном нашем разорении куда надлежит писать, чтоб в непоставке помянутого вина впредь нам в какой вине не причлось, а для всегдашнего нам оправдания с сего челобитья дать копию.

Вашего Императорского Величества нижайший раб города Яренска вышепомянутый купецкий человек Елисей Суханов; писал сию изветную челобитную Устьсысольской волости черносошный крестьянин Дмитрий Федотов, сын Забоев. К поданию надлежит в яренскую воеводского правления канцелярию мая 15 дня 1739 года. У подлинного рука приложена (тако): к сей известной челобитне Елисей Иванов, сын Суханов, руку приложил.

На той же подлинной памяти (тако): подана Июня 4 дня 1739 г., записав пошлины, взять по указу и записать в приход, а просителю Суханову и по повытьям дать с сего челобитья точные копии. И о вышеписанном для ведома, куда надлежит писать немедленно. Оную помету скрепил князь Семен Вяземский.

Подлинная подписана (тако): князь Семен Вяземский. С подлинного читал Григорий Денисов.

Пошлин по указу две копейки взяты и в приход записаны.

(Русская старина. — 1891. — Т. 71. — С. 174–178.)

В 1729–1732 гг. царская резиденция находилась в Москве, где появился московский генерал-полицеймейстер, ответственный за дела полиции. Однако такая же должность сохранялась и за главой петербургской полиции, а занял ее крупный администратор, генерал-губернатор Ингерманландии, Карелии и Финляндии, обер-директор над фортификациями империи, начальник артиллерии граф Б. Х. Миних.

После переезда царского двора в Москву город на Неве пришел в упадок. «Выяснилось, что г. Петербург может жить полнокровной жизнью только как столица, как основная царская резиденция. Иначе он гаснет, становится провинциальным, пустынным и как будто покрывается пылью» [54] Анисимов Е. Царь и город. — СПб., 2004. — С. 280. . Как генерал-полицеймейстер Миних стремился «стряхнуть провинциальную пыль». На него возлагалась ответственность за возрождение «града Петрова». В отличие от Москвы, Санкт-Петербург пока еще не был приспособлен для комфортной жизни. Первые жители города, в большинстве своем переселенные насильно, с трудом привыкали к суровому климату, учились бороться с наводнениями и прочими напастями. Миних должен был обеспечить чистоту и безопасность на улицах, отвечал за подвоз продовольствия, организацию торговли, противопожарный надзор. Он же выдавал заграничные паспорта всем желающим выехать из России.

Если в указе о введении должности московского генерал-полицеймейстера говорилось о его подчинении Сенату, то указ о назначении Миниха заканчивался словами: «…нашему Сенату о том ведать». Безусловно, это свидетельствует о широких полномочиях руководителя санкт-петербургской полиции.

В январе 1732 г. императрица Анна Ивановна, двумя годами ранее сменившая на троне умершего от оспы Петра II, вверила радение «над всеми полициями в государстве» генерал-майору В. Ф. Салтыкову. До издания Генеральной инструкции об обязанностях генерал-полицеймейстера он должен был действовать на основании прежней, написанной еще Петром I. (Новая инструкция так и не была издана.) Вскоре Салтыков был произведен в генерал-поручики, стал членом Сената. И не только потому, что он был дальним родственником императрицы, но и как высокое должностное лицо, которому поручалось создать и возглавить полицейские органы всей страны. Но пока они существовали только в Санкт-Петербурге и Москве.

Салтыкову удалось существенно укрепить полицию. В сентябре 1732 г. было объявлено об увеличении штата санкт-петербургской Канцелярии. Теперь в ней появились два советника, число канцеляристов возросло до тридцати человек, а из санкт-петербургского гарнизона на годовую службу поступал дополнительный наряд в 135 человек.

Именной указ от 22 сентября 1732 г. «определял» полицию в Кронштадте. Подразумевалось, что возглавить ее должен полицеймейстер в чине капитана, в подчинении которого должны были находиться два поручика и несколько канцелярских служителей. Для выполнения полицейских функций из кронштадтского гарнизона направлялись два унтер-офицера, три капрала и 24 солдата. Предусматривалась своеобразная ротация — каждые полгода приписанных к кронштадтской полиции военнослужащих следовало менять.

Крупный шаг в развитии полиции был предпринят в следующем году. Высочайшая резолюция на доклад Главной полицеймейстерской канцелярии «Об учреждении полиции в городах» от 23 апреля 1733 г. одобрила создание полицейской службы в 23 крупных городах империи.

Особое внимание в докладе обращалось на то, что во многих городах (и прежде всего в Астрахани) «за несмотрением чистоты» велика была опасность возникновения «заразительных болезней». При введении войск в эти места могли вспыхнуть эпидемии, потери от которых были бы не меньше боевых. Полиция, занимаясь сугубо хозяйственными делами (уборкой улиц), могла предупредить возможную опасность. О преступности и необходимости борьбы с ней в докладе не говорилось. Однако упоминалось о том, что в свое время Петр I издал именной указ об учреждении в Астрахани полиции, оставшийся невыполненным.

Любопытно еще одно положение доклада: определенный в Вологде (согласно инструкции воеводам) «к полицейским делам офицер» был отозван для других поручений, и воевода требовал вернуть его. На наш взгляд, это свидетельствует о том, что необходимость введения полицейских аппаратов диктовалась внутренним развитием страны.

Создание полиции предусматривалось в десяти губернских городах, одиннадцати городах — центрах крупных провинций [55] В 1719–1775 гг. губернии в России делились на провинции. , а также в Шлиссельбурге и Ладоге — в силу стратегического значения последних в условиях возможной войны со Швецией.

Штат полиции формировался из офицеров и солдат воинских гарнизонов. На должность полицеймейстера губернского города назначался армейский капитан, провинциального — поручик. В их подчинении находились унтер-офицер, капрал, а также рядовые (8 в губернских городах и 6 в провинциальных). Жалованье выплачивалось из сумм, выделяемых на содержание воинских гарнизонов. В каждом органе полиции было по два канцеляриста из штатских, содержание которых возлагалось на городскую казну. Предполагалось, что полицейские учреждения получат должностную инструкцию (чего сделано не было). Общее руководство осуществляла Главная полицеймейстерская канцелярия во главе с генерал-полицеймейстером, подотчетная (в лице своего руководителя) непосредственно Кабинету министров. Руководитель московской полиции находился «в депенденции» или «в диспозиции» генерал-полицеймейстера. Таким образом, была обозначена тенденция создания единой централизованной системы полицейских органов.