Александр Борисов - Три века российской полиции

Образование в городах полицейских контор, подчиненных Главной полицеймейстерской канцелярии, создавало определенные проблемы в их отношениях с губернскими и воеводскими канцеляриями. Уже в конце 1733 г. в Сенат стали поступать жалобы на местные власти, помещавшие под арест полицейских. Когда число жалоб возросло, был издан сенатский указ, запрещавший губернским и воеводским канцеляриям (чиновники которых были гражданскими служащими) делать это без согласования с полицейскими конторами (штат которых, как уже отмечалось, в основном формировался из военных).

Экономические проблемы и разразившаяся в 1735 г. война с Турцией привели к изменениям в организации полиции. В 1736 г. Кабинет министров посчитал, что откомандирование военнослужащих из полков «без крайней нужды» следует отменить. Штаты предполагалось выделять, исходя из финансовых возможностей каждого конкретного города, так как расходы на содержание полиции возлагались на городской бюджет. Во всех городах, кроме Санкт-Петербурга и Москвы, ответственность за формирование полиции отныне стали нести восстановленные городские магистраты. На службу рекомендовалось принимать прежде всего отставных военных и гражданских чиновников, «ибо из отставных многие требуют пропитания <���…> и сами охотно при тех делах служить помышляют». Подобные решения служили интересам усиления армии, без которой невозможно было удерживать и расширять границы империи.

Первоначально регулярная полиция создавалась только в городах. В сельской местности специализированных аппаратов не было, хотя обстановка настоятельно требовала их создания. Помещенный ниже документ рисует типичную картину тех лет (см. врезку).

В годы дворцовых переворотов сколько-нибудь значительных изменений в системе полицейских учреждений не происходило. Тем не менее экономическое развитие страны, расширение внутреннего рынка требовали создания специализированных видов полиции в крупных центрах Российской империи. В июле 1741 г. с целью «смотрения за продажею харчевых припасов и установления оным цен» была создана (как отделение Главной полицеймейстерской канцелярии) торговая полиция, дела которой вели советник и асессор.

Следует заметить, что в особых случаях полицию могли усилить, чтобы не допустить беспорядков. К примеру, в конце 1742 г. в санкт-петербургскую полицию накануне «предположенного рекрутского набора и привода сюда партий, назначаемых для укомплектования действующей армии», были дополнительно откомандированы офицеры и рядовые [56] Петров П. Н. История Санкт-Петербурга с основания города до введения в действие выборного городского управления по Учреждениям о губерниях. 1730–1782 гг. — СПб., 1884. — С. 478. .

В правление Елизаветы Петровны (конец ноября 1741 г. — декабрь 1761 г.) произошли существенные изменения. В 1742 г. генерал-полицеймейстером был назначен А. Д. Татищев, произведенный в генерал-поручики; сама должность переводилась из пятого в третий класс Табели о рангах, то есть в иерархии чинов заняла более высокое положение (президенты коллегий, к примеру, состояли в четвертом классе). В мае 1746 г. именным указом было объявлено, что генерал-полицеймейстер отныне будет находиться «под непосредственным ведением Ея Императорского Величества» (ранее он подчинялся Сенату). Все жалобы на полицию, включая обвинения «в каких обидах и взятках», должны были поступать лично генерал-полицеймейстеру, а на него пожаловаться можно было только императрице. В 1757 г. А. Д. Татищев был произведен в генерал-аншефы. По «Уставу воинскому» это звание приравнивалось к званию фельдмаршала; на посту генерал-полицеймейстера он оставался до конца жизни.

Одновременно при Главной полицеймейстерской канцелярии была создана Экспедиция для розысков по делам воров и разбойников, действовавшая в городах и уездах Санкт-Петербургской губернии. Принимая это решение, Елизавета Петровна ссылалась на указ своего отца о задачах полиции по поимке преступников в столице. В указе самой Елизаветы отмечалось, что выполнить эти задачи нельзя, если не преследовать воров и разбойников, укрывающихся после совершения преступления за пределами Санкт-Петербурга. Поимкой преступников должно было заниматься специальное полицейское учреждение при содействии уездных и городских властей. Таким образом, мы можем говорить об определенной централизации в деятельности полиции, направленной на борьбу с преступностью, правда, пока в пределах одной губернии.

В дореволюционной литературе проводится мысль о связи названных мероприятий со следствием по делу едва ли не первого в России профессионального преступника Ваньки-Каина, в ходе которого были вскрыты невероятные по масштабам злоупотребления служащих Сыскного приказа [57].

Создание розыскной экспедиции означало существенное повышение статуса полиции как органа борьбы с преступностью. Хотя формально ее сфера деятельности ограничивалась столичной губернией, не стоит забывать о том, что генерал-полицеймейстеру подчинялись полицеймейстеры всех остальных городов. О повышении статуса полиции свидетельствует и тот факт, что одновременно с подчинением генерал-полицеймейстера императрице был изменен порядок взаимодействия Главной полицеймейстерской канцелярии с другой канцелярией — Тайных розыскных дел. Теперь они должны были обмениваться друг с другом «премориями» (памятными записками), сообщая о принятых решениях и мерах. Канцелярия тайных розыскных дел лишилась права отдавать полицейской канцелярии распоряжения для обязательного исполнения.

Генерал-полицеймейстер, отвечая за порядок в столице, занимал особое место при императорском дворе. Через него часто передавались высочайшие распоряжения, касавшиеся деятельности других ведомств. Придворная и конюшенная конторы должны были спрашивать разрешения генерал-полицеймейстера на использование частных извозчиков, находившихся в ведомстве Главной полицеймейстерской канцелярии. Он отвечал также за расквартирование армейских частей в городе, обеспечивал казенным жильем придворных служителей, гвардейцев. В 1747 г. генерал-полицеймейстеру было дано право требовать плату или выселять из казенных квартир женатых гвардейцев, даже лейб-кампанцев, особо отмеченных за участие в дворцовом перевороте в пользу Елизаветы Петровны.

Ночные караульные времен Петра Великого

Напомним, что в организационном плане с момента своего создания полиция была неразрывно связана с армией. Так, в марте 1731 г. сенатским указом Военная коллегия обязывалась «немедленно» укомплектовать Московский драгунский эскадрон, две роты которого поступали в распоряжение полиции для разъездов и патрулирования (позже от их содействия отказались), а остальные использовались «по требованиям Сыскного приказа для нужных посылок, сколько когда понадобится» [58]. В правление Елизаветы связи с армией последовательно расширялись. В 1759 г. в постоянное подчинение Главной полицеймейстерской канцелярии снова были переданы две роты драгун, главная задача которых заключалась в предотвращении разбоев и грабежей на дороге между столицей и Москвой. Однако срок службы драгун при полицейском ведомстве был установлен небольшой — «переменять каждые четыре месяца».