Александр Борисов - Три века российской полиции

Рядовые драгуны конной полицейской команды, 1764–1775 и 1786–1796 гг.

В Москве Управа благочиния была открыта 3 ноября 1782 г. Первоначально город делился на пять районов: Кремль, Китай-город, Белый город, Земляной город и территория за Земляным городом — Камер-коллежский вал. К последнему были присоединены близлежащие слободы: Андреевская, Даниловская, Новая деревня и Бутырская. Это деление совпадало с районами, где за порядком следили объезжие головы. После реформы Москва для удобства была разделена на 20 частей и 88 кварталов.

На каждый квартал полагалось по 12 человек сторожей для ночной охраны, всего 1056 человек. Оплачивалась их работа «за всякое дежурство» из расчета по 18 рублей в год. Если сторожа со своей работой не справлялись («буде окажутся оплошны или не исправны»), то с них положено было «вычитать платеж за всякую ночь», а «в случае же подозрения в умышленном упущении» сторожей предавали суду (ст. 137 «Устава благочиния…»). Для тушения пожаров выделялись люди от каждого дома (число зависело от количества комнат), всего 2824 человека. Пожарных извозчиков было на всю Москву 464 человека. «В том числе состояли находившиеся при полиции 180 человек» (на них также были возложены обязанности фонарщиков), а прочие набирались «из неспособных к строевой службе».

Для собственно полицейских нужд при Управе благочиния состояло 180 конных драгун. В 1788 г. были учреждены два гусарских эскадрона, которые формировались из «праздношатавшихся [61]разночинцев и вербовкою из вольноопределявшихся на основании законов». Оба эскадрона состояли в распоряжении обер-полицеймейстера и использовались для наблюдения за порядком на улицах и в общественных местах; патрулирование проводилось не только в городе, но и в окрестностях.

На управы благочиния было возложено и обеспечение паспортного режима. Квартальный надзиратель обязан был знать, чем занимаются жители его квартала, «чего ради хозяева домов или их поверенные обязаны всегда давать знать <���…> обо всех к ним на житье приезжающих или приходящих, отъезжающих или отходящих» (ст. 157).

«Устав благочиния…» предусматривал контроль полиции над общественными организациями: все «общества, товарищества и братства» могли быть созданы только с разрешения Управы. Это означало, что контроль полиции охватывал просветительские кружки, торгово-промышленные объединения, а также религиозные секты и масонские братства. Активизация последних, их связь с зарубежными организациями, обсуждение в ложах не только религиозно-нравственных, но и политических проблем не могли не беспокоить правительство, которое уже в середине 80-х гг. XVIII в. подвергло преследованиям наиболее активных членов масонских лож.

Ряд статей «Устава благочиния…» обязывал полицию доводить до сведения жителей все распоряжения центральных и местных властей; одновременно полиция должна была следить, чтобы никто в городе не «вчинал новизну в том, на что узаконение есть; всякую же новизну, узаконению противную», следовало пресекать в самом начале (ст. 56). Это говорит о том, что правительство учло опыт Крестьянской войны 1773–1775 гг., когда распространение воззваний Пугачева от имени Петра III, а также подложных правительственных указов являлось действенным средством побуждения народа к выступлениям.

Формирование полицейской службы по «Уставу благочиния…» происходило постепенно. Прежде всего в города поступал специальный указ императрицы о создании Управы благочиния; в каждом городе утверждались штаты и определялась денежная сумма на их содержание. Должность полицеймейстера в столице губернии соответствовала шестому классу по Табели о рангах, а в других городах она была классом ниже.

Екатерина определила основные требования к служащим полиции. Им должны быть присущи: «1) Здравый рассудок. 2) Добрая воля в отправлении порученного. 3) Человеколюбие. 4) Верность к службе Императорского Величества. 5) Усердие к общему добру. 6) Радение о должности. 7) Честность и бескорыстие» (ст. 41, XII). Предупреждалось о недопустимости получения взяток, которые «ослепляют глаза и развращают ум и сердце, устам же налагают узду» (ст. 41, XV). На вышестоящие должности рекомендовалось назначать «старших» и «по аттестатам исправнейших» полицейских служащих (ст. 23–27). Тем самым создавались условия для продвижения в соответствии с выслугой лет и положительной аттестацией. В перечень качеств, которыми должен был обладать аттестуемый, входили: «бескорыстие при наложении взысканий», «доброхотство к людям». Об образовательном цензе не упоминалось. Считалось, что долгая и беспорочная служба в одной должности дает основания для назначения на другую, более высокую.

Отдельная статья (41) была посвящена «правилам добронравия»:

«I. Не чини ближнему, чего сам терпеть не хочешь.

II. Не токмо ближнему не твори лиха, но твори ему добро, колико можешь.

III. Буде кто ближнему сотворил обиду личную, или в имении, или в добром звании, да удовлетворит по возможности.

IV. В добром помогите друг другу, веди слепого, дай кровлю не имеющему, напои жаждущего.

V. Сжалься над утопающим, протяни руку помощи падающему.

VI. Блажен кто и скот милует, буде скотина и злодея твоего споткнется, подними ее.

VII. С пути сошедшему указывай путь».

В 1785 г. появились сословные органы городского самоуправления — городские думы. К их компетенции относилось «сохранение в городе мира, тишины и спокойствия», а также «наблюдение порядка и благочиния». Но так как никаких дополнений в «Устав благочиния…» внесено не было, порядок организации и функции городских полицейских органов не изменились.

Характерно, что при создании в 1775 г. уездной сельской полиции, а затем, в 1782 г., реорганизации городской полиции специализированный орган управления этими учреждениями на уровне губернии создан не был. Организационная разобщенность существенно влияла на эффективность деятельности полицейских органов.

В ноябре 1796 г. Екатерина II скончалась, и на престол вступил ее сын Павел. Противоречивая внутренняя политика Павла I отразилась и на полиции. За время его относительно короткого правления (четыре с небольшим года) явно прослеживается тенденция к усилению централизации в руководстве. Управы благочиния, действовавшие на коллегиальной основе и в своей организации имевшие элементы самоуправления, были ликвидированы. В губернские города стали назначать полицеймейстеров с помощниками или городничих. Указом от 28 декабря 1797 г. полиция Санкт-Петербурга, как и полиция Москвы, была передана в непосредственное подчинение военного губернатора [62], [63]а Указом от 20 мая 1800 г. устанавливалось, что вся городская полиция должна состоять в ведении военных губернаторов и комендантов либо батальонных командиров. Где не было и последних, полицией руководили городничие. В Санкт-Петербурге полицейские функции передавались Комиссии для снабжения резиденции припасами, а также военному губернатору. Ему были подчинены обер-полицеймейстер и два полицеймейстера. Какое-то время столичная полиция подчинялась гражданскому губернатору, затем снова военному.