Гюнтер Кунерт - Москва – Берлин: история по памяти

— Вы позволите взглянуть, что у вас в сумке?

У меня черная сумка на ремне, множество карманов и отделений, все на молниях. Авиабилет, бумажник, план города… Ничего подозрительного не обнаружив, молодой пограничник скучливо приступает к допросу. Рядом напарник, этот только внимательно слушает. Личные данные. Цель приезда в Берлин? А в Восточный Берлин? С кем-то намерены встретиться? Что именно хотите осмотреть? Чем вообще занимаетесь? А ваш друг чем занимается? Он зачем приехал? У него те же планы, что и у вас? Откуда вы друг друга знаете? И так далее, и так далее, и так далее…

Кажется, уже целая вечность прошла. Но где-то в глубине души возрастает уверенность и спокойствие. Уж к такой-то проверке мы подготовились. Нас так просто не возьмешь. Слишком долго мы занимаемся делами Тома, чтобы вконец утратить бдительность и на такой ерунде проколоться. Уж такой-то дежурный опрос «легенда», которую мы заранее выработали, как-нибудь выдержит. Да, друзья, по университету, в Восточном Берлине интересуют достопримечательности и знаменитые музеи, Пергамский алтарь, телебашня, нет, встреч никаких.

Второй пограничник выходит. Сверить ответы, как мы с КаГе догадываемся задним числом. На все про все уходит полчаса, не больше. После чего мне возвращают сумку.

— Всего хорошего.

Всего лишь дежурная проверка. Выборочная. Они даже не имели в виду нас конкретно! Просто по интуиции, чутьем решили этих двоих юнцов, на всякий случай, что называется, прощупать. Но ничего подозрительного не обнаружено, в показаниях противоречий нет. А коли так: «Всего хорошего».

Проверка оказалась настолько формальной, что эти гаврики не потрудились даже как следует обыскать мою сумку. По лености или по недосмотру пограничник не обратил внимания на отделение на тыльной стороне, прикрытое узенькой молнией по всему внешнему ранту. А между тем именно там он мог бы обнаружить по меньшей мере повод для непраздного любопытства. «О, да у вас с собой каталог монет? Зачем это он вам в ГДР понадобился?»

Повезло. Опять повезло! А может, у нас уже появился ангел-хранитель?..

Том, Максимилиан и Бернд ждали в условленном месте. Завидев нас, не здороваясь, медленно побрели куда-то в сторону. Мы не спеша последовали за ними. Только свернув в тихий переулок, они подпустили нас к себе. Как бы невзначай, на ходу, поздоровались. Куда податься? Разговаривать лучше всего на ходу. А почему бы и правда не взглянуть на Пергамский алтарь? Тогда пошли на Музейный остров!

Я еще раз изложил свой план. Со всеми соображениями и доводами. Итак: после выпускных вы едете отдохнуть в Болгарию, это проходит запросто. Мы добываем для вас три фальшивых паспорта: с вашими фотографиями, штемпелями транзитных виз в Югославию и в Болгарию. Эти визы дают вам право пересечь страну автостопом в течение двух суток. Мы встречаемся в Болгарии, превращаем троих вчерашних школьников из ГДР в западногерманских хиппи, довозим вас до восточной болгарской границы, и вы по поддельным паспортам переправляетесь в Турцию. С целью дальнейшего путешествия в Индию или еще куда-то. Должно сработать!

Ребята слушали внимательно, сосредоточенно. Переспрашивали детали, обдумывали что-то про себя. Да, пожалуй, должно сработать. В принципе план вполне реальный, а выбранный маршрут — в рамках возможного — даже безопасный. Только вот достаточно ли убедительны будут паспорта? Насколько мы уверены в том, что вообще сумеем подделать паспорта, да еще так, чтобы они прошли пограничную проверку? Я рассказал о своих предыдущих экспериментах и пообещал сделать все, что в моих силах, чтобы вся наша затея не провалилась из-за неумелой подделки.

Какое назначим время? И где встретимся? У Тома и ребят последний выпускной экзамен в начале июня. После чего они могут отправляться на отдых в Болгарию, а что, солнце, море, ничего подозрительного.

— Когда-то в первых числах июля чемпионат мира по футболу заканчивается. Не важно, кто будет в финале. Но этот день — идеальный срок для вашего выезда из Болгарии. Даже болгарские пограничники ни о чем, кроме футбола, думать не будут.

— Тогда встречаемся вечером накануне финала. Прямо у моря.

— Я уже бывал в Несебре. Там пирс, что-то вроде причала. Ошибиться невозможно.

— Тогда в 18.00?

Том опять привез с собой золотую монету. Я сунул ее в кошелек, припрятал среди мелочи, а Тому отдал каталог.

В Западный Берлин мы вернулись без приключений. Погода не улучшилась. В тот же вечер мы улетели в Кёльн, а на следующий день вместе с КаГе уехали в Швебиш-Гмюнд.

Уже вскоре я отправился в Ульм, где в специализированном магазине для туристов легко нашел и большие вещмешки, и нехитрую походную утварь, какую могут прихватить с собой трое длинноволосых парней, отправляясь автостопом через все Балканы в Турцию…

Но главным предметом моих занятий, в которых я погрязал все больше, становился канцелярский мир удостоверений, печатей, штемпелей и фото. Приняв решение подделать паспорта самостоятельно, я, как выяснилось, пробудил в себе невиданные ресурсы трудоспособности. Меня просто распирал тщеславный азарт выполнить подделку, что называется, без сучка без задоринки. Не покладая рук, часами просиживал я за письменным столом, снова и снова опробуя и совершенствуя не ведомые прежде навыки. Мне бы год назад столько усердия, когда к выпускным экзаменам готовился! Оказывается, все дело в мотивации.

Самым трудным оказалось разработать и довести до нужной кондиции технологию изготовления поддельных штемпелей. Отправной точкой послужил штемпельный оттиск болгарской транзитной визы, увековеченный в моем заграничном паспорте при возвращении автостопом после Кипра, — по счастью, в очень четком исполнении. На этот «оригинал» я наложил прочную прозрачную кальку, осторожно зафиксировав ее по краям клейкой лентой. Затем с помощью угольника и тончайшего чертежного рейсфедера я перенес изображение штемпеля на кальку. А ведь болгарский штемпель отнюдь не гигант, 42 на 28 миллиметров, и большинство линий на нем шириной не больше полмиллиметра, а кое-какие еще тоньше. Вот почему уже при копировании изображения требовалась величайшая точность. Чтобы добиться полного сходства, я старался один в один повторить даже тончайшие линии внутриконтурной заштриховки.

Перенеся таким образом изображение штемпеля на кальку, я аккуратно извлекал ее из паспорта, после чего, перевернув копию лицом вниз, клал ее на вощеную поверхность (в просторечии восковку или вощанку) матричного листа.

Матричные листы — характерная техническая примета эпохи до изобретения современной копировальной техники. Применялись они для распечатки на простейших множительных аппаратах малым тиражом небольших текстов, равно как и рисунков. В каждой школе стояли такие аппараты — ротапринты, — готовые в любой момент лиловым машинописным шрифтом распечатать на желтоватой, пористой, легко впитывающей краску бумаге вопросы и задания для любой контрольной работы. В память — вместе С неразрешимыми задачками по математике и убийственными столбцами словарных тестов — навсегда врезался легкий сладковатый запах спирта, от этих листков исходивший.