Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Кажется, именно так в данном случае следует переводить арабское слово latlma .

Бала Ибн Кайс был вождем одного из родов аднанитского племени Бану Кинана ( Ваnu Κinana ), ветви Бану Хузайма. Ибн Хазм называет двух его братьев — Джассаму ( Gattama ) и аль-Мухджиля al-Muhgil ) [231, с. 171; 238, с. 246; 239, с. 171]. Однако ни Ибн Хазм, ни Ибн Хабиб, которому принадлежит рассматриваемый пересказ, не уточняют, кого из них погубил ан-Нуман.

Этот поход нельзя путать с походом Калеба Элла-Асбахи в 525 г. Его дату можно определить на основании следующих данных. Козьма Индикоплов сообщает, что в начале правления Юстина I царь Аксума Элла-Асбаха намеревался выступить в поход в землю химьяритов, расположенную напротив его владений [152, с. 72]. Юстин I царствовал с 10 июля 518 г. Согласно пересказу письма Иосифа Асар Ясара в истории, приписываемой Захарии Митилинскому, кушиты, т. е. эфиопы поставили не названного по имени царя; он правил перед Иосифом и умер [75, с. 65]. Этим царем, вероятно, был Мадикариб Яфур ( M'akrb Y'fr ). По источникам о нем, между прочим, известно следующее: св. Рума предоставила ему большой заем, а затем простила долг [139, с. xxvii], в Хиру он отправил посла-христианина [75, с. 70]. Из этих сообщений видно, что Мадикариб Яфур поддерживал хорошие отношения с христианами и полагался на них в важных делах. Так вполне мог вести себя ставленник царя Аксума. Из разобранной выше надписи Ry 510 можно заключить, что Мадикариб Яфур царствовал и воевал в центральной Аравии с аль-Мунзиром III в июне 521 г. Стало быть, первый поход Калеба Элла-Асбахи в Йемен, по всей вероятности, произошел в 519 или 520 г.

В источниках это имя пишется по-разному. Наиболее правильной формой кажется S.r.gun Ibn Tufil , как у аль-Хилли (см. ссылку в тексте). Ее, очевидно, следует интерпретировать как «Сергий, сын Феофила».

Из рассмотренных выше сообщений о ридф -е следует, что лахмидский царь, подобно арабским племенным вождям доисламского времени, присваивал себе mirbd' , т. е. четвертую часть добычи, захваченной в походе.

О них мы знаем со слов аль-Хилли, согласно которому Хосров II Парвиз пожаловал ан-Нуману земельные владения, подати с населения которых (в арабском тексте — hardg ) составляли сто тысяч дирхемов в год [213, с. 500–501]. Правовой статус этих владений до конца не ясен. В данном фрагменте аль-Хилли утверждает, что Лахмиды не владели ничем, что не было бы пожаловано им Сасанидами. Из этого можно было бы заключить, что, поскольку верховная власть над землей признавалась только за Сасанидами, ан-Нуман не имел в отношении пожалованного ему владения неограниченных прав, т. е. права собственности и был стеснен в распоряжении им. Однако далее аль-Хилли сообщает, что ан-Нуман пожаловал часть полученного им владения человеку по имени Сауад Ибн Ади ( Sawdd Ibn Άdi ). Поэтому предположение об условном характере пожалования наталкивается на сложность определения связанных с ним ограничений, которые, собственно говоря, и составляют условность.

Первоисточником является в данном случае текст, вошедший в состав церковной истории, приписываемой Захарии Митилинскому. Судя по тексту источника, речь идет о походе 527 или 529 г.

Как показано в Части I, это произошло между 546 и 549 г.

Фрагменты истории Евагрия Схоластика и жития Сэбришо приведены в Приложении 2.

Эти деревья считались своего рода обителью аль-Уззы. Аль-Азраки прямо пишет, что аль-Узза — это три акации [60, с. 79]. У Ибн Хабиба и Ибн Хазма аль-Узза — дерево, рядом с которым находился идол [238, с. 314; 239, с. 458].

В тексте — mа 'araftu haqq Sibd . Аль-Мунзир, очевидно, имеет в виду, что будет помнить о своем нравственном долге перед Зайдом всю жизнь, т. е. все время, пока он признает Сибда божеством.

Это последнее значение давал для gari аш-Шарки Ибн аль-Кутами (см. ссылки выше). В толковом словаре арабского языка Ибн Манзура (1233–1311/12) мы читаем: «Всякая хорошая постройка — gari . [Название] двух знаменитых столпов в Куфе — отсюда» [234, с. 3250].

Этот эпизод более подробно рассматривается ниже.

В арабском тексте источника — gazira fi-l-yamama , однако упоминание об острове, разумеется, исключает прочтение «Йемама». Вероятно, исходный текст сообщения был составлен по-сирийски, и в этом месте стояло gzirta b-уаmа (остров в море), что впоследствии было неверно истолковано арабскими переводчиками.

Расчет времени служения Тумарсы епископом Ктесифона приведен автором этих строк в «Хосрове» [3, с. 135].

Относительно этой даты необходимо исправить явную неточность, допущенную, к сожалению, в тексте «Хосрова». Как показано во введении к книге, правление Валаша началось в сентябре 484 г. [3, с. 59–60, 63, 154]. Поэтому месяц илуль (сентябрь) второго года правления Валаша соответствует сентябрю 485 г., а не 484 г., как указано в примечании 283 на с. 210.

Об этом человеке у нас нет других сведений, но, судя по тому, что в тексте он помещен между двумя сторонниками монофизитской партии, его тоже следует относить к ней.

Греческое Άγγαίος кажется передачей арабского Haggag . Арабское h произносится скорее как придыхание, a g в греческом и сирийском языках передается через g . Куда большие затруднения представляет имя отца этого человека. Арабское Qays очень не похоже на Ζήτ греческого текста. Между тем, хотя речь идет об арабе, кажется, что следует отталкиваться от греческого текста, который воспроизводит запись, сделанную со слуха. Ζήτ , очевидно, соответствует арабскому Zayd . Можно представить себе, что при неясном почерке переписчика изначальное Zayd было принято за Qays . Хотя по правилам арабского письма буква зай не соединяется с последующей, на практике многие средневековые писцы делали именно так, не отрывая пера от бумаги. Если это произошло, в начале написания отчества возник фрагмент, который можно принять за каф . Что касается конечной буквы син , следует отметить, что буквы даль или ра , если писец делал их достаточно большими, выглядели как изогнутые дуги и сильно напоминали ее.

При анализе данного фрагмента возникает и еще одна проблема, связанная с расхождениями между различными списками греческого текста. В тексте используемого издания стоит παρόντος κόμητος Άγγαίου υίοΰ Ζήτ εθνάρχου όντοςχριστιανού της πάσης παρεμβολής («в присутствии комита Аггая, сына Зита, который был христианским этнархом (вождем народа. — Д. М .) всего поселения (Хиры. — Д. М .)»), однако в одной из рукописей — παρόντος και 'Αγγείου κόμητος υίοΰ Ζήδ και υίοΰ Ίώβ εθνάρχου χριστιανού πάσης τής παρεμβολής , что меняет смысл на: «в присутствии комита Аггея, сына Зида, и сына Иова, христианского этнарха всего поселения» [11, с. 82, 84 (прим. к)]. И. Шахид, посвятивший рассматриваемому диспуту отдельную статью, счел верным второй текст и заключил, что автор источника или переписчик перепутал арабские имена, и в действительности имеются в виду аль-Хаджджадж и Зайд Ибн Аййуб (сын Иова), один из предков Ади Ибн Зайда [135, с. 118–119]. Данная гипотеза, однако, противоречит истории Ади Ибн Зайда, где мы читаем, что Зайд Ибн Аййуб был убит на охоте, а его сын Хаммад первоначально воспитывался у дядьев, впоследствии вырос и стал писцом у ан-Нумана Старшего [172, ч. 2, с. 18–19]. Эти известия частично рассмотрены выше; мы видели, что под ан-Нуманом Старшим фактически имеется в виду ан-Нуман II (499/500 — 503). Стало быть, Зайд Ибн Аййуб погиб в V в., т. е. задолго до диспута 524 г. Однако, если на этом основании отвергать построения И. Шахида, заново встает вопрос о том, кем были люди, упомянутые в процитированных выше фрагментах. Едва ли упоминание о «сыне Иова» — выдумка; вернее считать, что оно было в изначальном тексте, но потом потерялось вследствие ошибки переписчика. Тогда христианским этнархом Хиры должен быть человек, часть имени которого было Ибн Аййуб. Вполне вероятно, что он принадлежал к роду Аййуба и Ади Ибн Зайда; в этом (но только в этом) можно принять гипотезу И. Шахида. Тогда получается, что на диспуте присутствовали аль-Хаджджадж Ибн Кайс и Ибн Аййуб, которого называли так по имени основателя рода. Так могло быть, но странно, что автор источника не называет имя Ибн Аййуба. В этом отношении напрашивается другая догадка: речь идет об одном человеке по имени аль-Хаджджадж Ибн Зайд Ибн Аййуб, который мог быть сыном Зайда Ибн Аййуба и братом Хаммада. Возможно, в тексте должно было стоять 'Αγγείου κόμητος υίοϋ Ζήδ νίον Ιώβ , однако переписчик не разобрался в этом длинном арабском имени, счел, что речь идет о двух людях (по числу сыновей), и сообразно с этим после Ζήδ добавил και . Как показано выше, род Аййуба был христианским и достаточно влиятельным; в нем вполне можно представить себе христианского этнарха аль-Хаджджаджа. Обратим внимание, что Хаммад Ибн Зайд Ибн Аййуб, судя по приведенным выше сведениям, родился незадолго до смерти отца. Вероятно, у Зайда были и другие сыновья, старший из которых должен был быть его преемником. Этого преемника мы не знаем; возможно, им был аль-Хаджджадж.