Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Все это позволяет объяснить не только действия ан-Нумана, но и последующие события. Судя по всему, ан-Нуман занял выжидательную позицию и некоторое время не примыкал ни к одной из враждовавших партий. Косвенным доказательством этого можно считать отсутствие упоминаний об ан-Нумане в сообщениях источников о борьбе Хосрова с Варахраном Чубином. Но в 592 г. Хосров с войском, которое ему предоставил император Маврикий, отправился отвоевывать престол. Этот поход закончился изгнанием Варахрана Чубина и установлением власти Хосрова, который стал единоличным повелителем Сасанидской державы. На каком-то этапе ан-Нуман присоединился к Хосрову, который не подверг ан-Нумана репрессиям, а вскоре благосклонно разрешил ему креститься.

Источники называют и другую причину опалы ан-Нумана, причем и здесь рассказ «анонима Гвиди» во многом схож с арабскими сказаниями. Согласно «анониму Гвиди», Хосров хотел взять в жены дочь ан-Нумана. Тот, однако, отказался отправлять ее к сасанидскому царю и велел послу сказать ему, что не отдаст дочь тому, кто совокупляется с женщинами звериным образом ( ba'irtanait ) [32, ч. 1, с. 19]. В мусульманских источниках этому соответствует пространная история о том, что сын Ади Ибн Зайда по имени Зайд со временем занял при сасанидском дворе место отца и стал искать случая отомстить его мучителю — ан-Нуману. Однажды Зайд рассказал Хосрову о красоте женщин из рода Насридов. Согласно одной версии, Зайд особенно расхваливал дочь ан-Нумана Хураку ( Huraqa ) [233], его сестру Суду ( Su'da ) и племянницу Лубаб ( Lubab ). Хосров написал ан-Нуману, приказывая отправить их в Ктесифон. Не желая отсылать их к сасанидскому двору, ан-Нуман попытался отговорить Хосрова. В его ответе послу — или, по другой версии, письме к Хосрову — были слова, которые в источниках передаются по-разному, но везде имеют один и тот же смысл: антилопы Савада и Фарса смогут угодить царю куда лучше, чем арабские женщины. Говоря об «антилопах», ан-Нуман имел в виду женщин-красавиц, которых за выразительные глаза или грациозность движений уподобляли этим животным. Но арабское слово maha , встречающееся в большинстве версий, может означать и антилоп, и коров. Переводя Хосрову слова ан-Нумана, Зайд выбрал именно это второе значение, чем сделал ответ лахмидского правителя оскорбительным. Хосров был в гневе, но не отреагировал немедленно, а на время затаил ярость.

Если в описании причин опалы ан-Нумана «аноним Гвиди» и мусульманские источники во многом сходятся, дальнейшие события изображаются в них по-разному. Согласно «анониму Гвиди», Хосров пригласил ан-Нумана на пир, но велел подать ему хлеб из соломы. Почувствовав себя оскорбленным, ан-Нуман послал к мааддитам, вероятно, дав понять, что можно напасть на сасанидские владения. Сам он, видимо, покинул двор Хосрова. Арабы стали совершать набеги на Сасанидскую державу, причем доходили до местности, которая в сирийском тексте называется ااح ( '.r.b. ) [234]. Хосров стал приглашать ан-Нумана к себе, но тот не соглашался приехать. Некий переводчик по имени Мана ( Ма'nа ), происходивший с острова Дарин, вызвался послужить Хосрову и стал уговаривать ан-Нумана явиться ко двору. Наконец Мауия ( Mawya ), жена ан-Нумана, сказала ему, что лучше умереть, чем жить лишенным власти изгнанником. Ан-Нуман явился к сасанидскому царю, но тот не казнил его, а велел стоять у ворот. Затем, однако, Хосров велел отравить его [32, ч. 1, с. 19–20]. Это в принципе согласуется с сообщением «Сииртской хроники» о том, что Хосров хитростью захватил ан-Нумана и убил его с помощью яда [74, ч. 3, с. 539].

Арабские сказания различаются между собой в деталях, но в целом имеют общую сюжетную линию. Получив неверно переданный ответ ан-Нумана, Хосров, согласно ряду версий, некоторое время ничего не предпринимал, но затем вызвал лахмидского правителя к себе. Ан-Нуман догадался, с какой целью его вызывает царь, и бежал. В некоторых источниках бегство ан-Нумана объясняется по-другому: Хосров, чтобы покарать ан-Нумана, послал против него наместника Айн ат-Тамра с войском. Это вынудило ан-Нумана ехать на поклон к Хосрову. Но согласно большинству версий ан-Нуман бежал. Некоторое время (по одному рассказу — приблизительно год) ан-Нуман провел в скитаниях; многие племена отказались принимать его у себя, опасаясь навлечь на себя гнев Хосрова. За это время казна ан-Нумана истощилась (видимо, приходилось дорого платить тем, кто принимал его у себя). Аль-Мутаджаррида стала уговаривать ан-Нумана поехать к Хосрову и попытаться снискать его милость и расположение. Ан-Нуман послал Хосрову дары и просил разрешения Приехать. Хосров велел ему приезжать. Ан-Нуман явился ко двору царя и был схвачен.

Рассказы о дальнейшей судьбе ан-Нумана сильно разнятся. Маймун Ибн Кайс Подслеповатый, описав роскошную жизнь и щедрость ан-Нумана [235], далее прибавляет:

«Но это (богатство и роскошь. — Д. М .) не спасло обладателя его (ан-Нумана. — Д. М .): он умер в Сабате [236], пребывая в заточении».

Судя по указаниям в источниках, версии о том, что ан-Нуман умер в Сабате, придерживались известный собиратель средневековых преданий Хаммад Сказитель (род. в 694/95 г., ум. в 772 или 773 г.) и некоторые ученые Куфы. По другой версии, ан-Нуман тоже умер в заточении, но не в Сабате, а в Ханикине, причем довольно поздно, незадолго до появления ислама или даже во время эпидемии 529 г. Эту версию считал наиболее правильной ат-Табари. Наконец, третья версия сводится к тому, что Хосров вскоре казнил ан-Нумана, велев бросить его под ноги слонам [237]. Так считал Хишам аль-Кальби. В пользу этой версии можно привести также свидетельство современника ан-Нумана — тамимитского поэта Саламы Ибн Джандаля ( Salama Ibn Gandal ), который в одном из своих стихов сказал:

«Он (Хосров II Парвиз. — Д. М .) сделал так, что ан-Нуман прибыл в страну персов, и они стали говорить о нем в Ктесифоне [238],

А затем велел бросить его под [ноги] слонам, и у чистокровных арабов осталась ненависть» [239].

В настоящее время трудно с уверенностью сказать, какая из рассмотренных версий правильна. События во дворце нередко окутаны завесой тайны и, что называется, обрастают легендами [240]. Нам не известны первоисточники сообщений, которые мы находим в средневековых книгах. В первом приближении более близкими к истине можно считать сведения «анонима Гвиди» и «Сииртской хроники»: они, вероятно, восходят к христианам, которых при Хосрове II Парвизе было немало при сасанидском дворе. Но и арабские сказания вряд ли являются выдумкой; не исключено, что какая-то часть их почерпнута из рассказов арабов, служивших Сасанидам, а то и потомков ан-Нумана. Кроме того, не все изложенные версии можно считать взаимоисключающими. В повествовании аль-Масуди ан-Нуман сначала был заточен в темницу в Сабате, а затем — брошен под ноги слонам [107, т. 3, с. 207; ср. 149, с. 206].