Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Для русскоязычного читателя формы Гадимат и Джазима сильно различаются, но необходимо иметь в виду, что г северных семитских языков у арабов соответствует дж , а з в Джазима представляет собой не з , похожее на русское, а межзубный звук, подобный английскому th в словах this или that ; в арабском он нередко передает д других языков.

О Бакке см. прим. 51.

Вероятно, имеется в виду не аль-Гумайр в Аравии, а аль-Укайр расположенный в области Бахрейна, неподалеку от ее центра — Хаджара.

Совр. Тактакана.

О Бану Ийад см. прим. 115.

См. Приложение 1.

Об этих танухитах нам известно очень мало. Согласно Ибн Саиду, который ссылается на аль-Байхаки, у танухитов был свой царь, который сидел в Айн ат-Тамре (примерно в 105 км к северо-западу от Хиры) и воевал с Лахмидами. Впоследствии танухиты оставили Айн ат-Тамр и рассеялись по землям кудаитов [236, с. 177]. Другой поздний автор, аль-Умари, упоминает в одном месте о войнах танухитов с Лахмидами [208, ч. 4, с. 132]. В источниках не указывается, к какому времени относятся эти сведения. Судя по тому, что предания о более поздних временах не донесли до нас никаких воспоминаний об этих столкновениях, речь может идти о довольно ранних событиях. Как закончилась история этого государства со столицей в Айн ат-Тамре — неизвестно. Можно предполагать, что уход танухитов из Айн ат-Тамра объясняется установлением над ним власти Лахмидов.

Об этих названиях см. Часть II.

Это известие разбирается в Приложении 1 (Фрагмент 1). О войсках досар и боргаль см. Часть II.

Бакка — крепость на Евфрате, расположенная немного ниже по течению, чем Хит [39, с. 4]. Поскольку аль-Укайр, как показано в прим. 44, находился в области Бахрейна, можно заключить, что Шапур I разделил арабов, отправив часть из них на северо-запад, а других — на юго-восток.

В арабском тексте источника — قيلىنذرضادان. Поскольку в арабских рукописях диакритические знаки нередко теряются, можно предполагать, что первым словом было не ٠ض а ٠س т. е. имя следует читать как Sill bin Farruhzddan . Если считать, что данный рассказ представляет собой переложение какого-то среднеперсидского известия (что кажется вполне вероятным), можно представить себе, что в последнем рассматриваемое имя было написано как Sir i Farrohzadan . Далее, поскольку звуки l и r в среднеперсидском языке в большинстве случаев передавались одной и той же графемой, можно предложить следующую реконструкцию: ذدر ٠ ص هلا د ( Sir i — Sili — Sila ). To, что человек, переложивший среднеперсидское известие на арабский язык, не очень хорошо представлял себе, как следует передавать иранские имена, видно из употребления слова ف. Слово Фаррохзадан само по себе означает «сын Фаррохзада», однако арабоязычные авторы, не зная этого, нередко ставили перед такими формами слово ибн (сын).

Этот вопрос раскрыт в «Хосрове» [3, с. 90, 421].

По-арабски al-Zabba' буквально означает «волосатая», однако эта форма является скорее звукоподражательной и пародийной. Сходным образом в более поздние времена испано-мусульманские авторы именовали португальского короля Афонсу I, сына Энрике (Афонсу Энрикеш, правил в 1139–1185 гг.) не Ibn Anriq, a Ibn al-riq (буквально — «сын слюны»).

Известна пальмирская надпись, согласно которой старший сын Одената Септимий Иродиан, царь царей, снискал царскую власть при Оронте, победив персов [45, с. 67; 56, с. 255]. Этот Иродиан, по-видимому, тождествен Ироду, который упоминается в истории «тридцати тиранов», приписываемой Требеллию Поллиону [160, с. 106–107]. Логично считать, что, если такой титул принял сын и престолонаследник при живом отце-правителе, он был и у последнего. В надписях, выполненных после гибели Одената, он фигурирует как «царь царей» [36, с. 290; 56, с. 256; 71, с. 70 (надпись РАТ 0292 ), с. 74 (надпись РАТ 0317 )]. Вероятно, эти сведения следует сближать со встречающимся в приписываемой Требеллию Поллиону истории «тридцати тиранов» известием о том, что Оденат, выступая против Шапура, принял царский титул ( nomen regale ) [160, т. 3, с. 104–105].

Эта дата основана на том, что на монетах и медальонах его преемника Вахб-Аллата (Вабаллата римских авторов) четвертый год его правления отождествляется с первым годом царствования императора Аврелиана [98, с. 113; 168, с. 601–602].

Датировка основана на сопоставлении данных источников [160, т. 3, с. 172–173, 352–353; 170, с. 40–42].

Поздний византийский историк Никифор Каллист (род. ок. 1256 г., ум. ок. 1335 г.) считал, что персы, победив римлян, передали Зенобии власть над Сирией и Финикией [120, т. 145, кол. 1181–1182]. Это не соответствует данным других источников (см. выше), но тоже, кажется, указывает на существование союза между Зенобией и Шапуром I.

Впрочем, бакритский поэт Маймун Ибн Кайс ( Мауmun Ibn Qays ), известный как «Подслеповатый» ( al-A'sa ) в одном стихе говорит, что смерть «отстранила Узайну ( Udayna ) от царской власти его». Составитель комментария к стиху и некоторые другие авторы считали, что речь идет об Узайне, упомянутом выше [57, с. 14; 67, с. 97; 107, т. 5, с. 274; 210, с. 130]. Мы не можем, к сожалению, сказать, кого в данном случае имел в виду сам поэт, и что он знал о нем. Если приведенная интерпретация отражает представления, имевшие хождение среди арабов, можно выдвинуть следующую гипотезу. Узайна, о котором упоминает Маймун Подслеповатый, по всей вероятности должен отождествляться с Оденатом: трудно найти другого правителя с таким именем, гибель которого могла бы и через сотни лет считаться примером неотвратимости смерти.

Но, кроме этого, арабам почти ничего не было известно об Оденате; это хорошо видно по сведениям о нем у мусульманских авторов. Особенно примечательно то, что Узайна большинства арабских сказаний — не муж, а прапрадед аз-Забба. Исключение составляет разве что аль-Масуди, однако и у него аз-Забба — в одном месте мать Хассана, сына Узайны, в другом — мать Амра, сына Тариба (здесь не Zarib , а Tarib ), в третьем — дочь Амра Ибн Дарба ( Amr Ibn Darb ) [107, т. 3, с. 189, 274–275]. Брак Узайны и аз-Забба нигде не является (а в большинстве случаев — и не может являться) сюжетом арабских сказаний. Значит, история о том, как Зенобия погубила своего мужа, в принципе не могла относиться к Узайне. Соответственно, если арабы восприняли эту историю, для их рассказчиков место погибшего мужа Зенобии оставалось незанятым. Это умозаключение вполне соответствует предложенной в тексте гипотезе, согласно которой в арабских сказаниях место погибшего мужа Зенобии отдано Джазиме (см. ниже).