Сильвия Федеричи - Калибан и ведьма

структур – в их самых массовых и регулярных аспектах.

Абстрагируясь от несущественного при взгляде на процесс, которому

подвергался индивидуум при переходе к капитализму, мы видим, что

создание «человеческой машины» было главным технологическим скачком, главным шагом в развитии производительных сил, которые имели место в

период первоначального накопления. Другими словами, мы видим, что

человеческое тело, а не паровой двигатель, и даже не часовой механизм, было первой машиной, изобретенной капитализмом .

Но если тело – это машина, сразу возникает одна проблема – как

заставить её работать? Из теорий механицизма следуют две разные модели

управления телом. С одной стороны, мы имеем декартову модель, которая, исходя из предположения о чисто механическом теле, постулирует

возможность развития в индивидууме механизмов самодисциплины, самоорганизации, саморегуляции, допускающей добровольные рабочие

отношения и управление основанное на согласии. С другой стороны, мы

имеем гоббсовскую модель, которая отрицает возможность свободы тела от

причинной необходимости и экстернализует функции управления, передавая их в абсолютную власть государства.

Развитие теории самоорганизации, начиная с механизации тела, является центром философии Декарта, который (разрешите напомнить) завершил своё интеллектуальное становление не во Франции при

монархическом абсолютизме, но в буржуазной Голландии, настолько

близкой ему по духу, что он выбрал её своим местом жительства. Доктрины

Декарта имеют двойную цель: опровергнуть то, что на человеческое

поведение могут влиять внешние факторы (такие как звёзды или обитатели

небес) и освободить душу от любого влияния тела, таким образом наделив ее

неограниченными возможностями по управлению телом.

182

Джон Кейз, «CompendiumAnatomicum» (1696). В противоположность «механическому

человеку» здесь изображён «растительный человек», кровеносные сосуды которого

показаны как ветви, прорастающие из человеческого тела.

Декарт верил, что он может решить обе задачи, демонстрируя

механическую природу поведения животных. Ничто — как он заявляет в

«Мире» (1633) — не заставляет совершат ь столько ошибок, сколько вера в

то, что у животных тоже есть душа. Поэтому, готовясь к написанию

«Трактата о человеке», он посвятил много месяцев изучению анатомии

животных; каждое утро он шел в лавку мясника, чтобы наблюдать за

разделыванием туш [20]. Также он произвел множество вивисекций, успокаивая себя верой в то, что будучи лишь неразумными тварями, животные не способны чувствовать боль (Rosenfield 1968:8) [21].

Возможность продемонстрировать примитивность животных была

чрезвычайно важна для Декарта, поскольку он был убежден, что именно так

183

сможет найти ответы на свои вопросы об источнике, природе и степени

силы, управляющей поведением человека. Он верил, что препарируя

животных найдет доказательство, что тело способно лишь к механическим и

непроизвольным действиям; что, следовательно, оно не является

составляющей личности; и что человеческая сущность, поэтому, принадле

жит к чисто нематериальной сфере. Человеческое тело Декарт тоже считал

автоматом, но согласно его теории, наличие мышления отличает человека от

животного и дарует ему власть над окружающим миром. Таким образом, душа, которую Декарт извлекает из космоса и сферы телесности, возвращается в центр его философии под видом рассудка и силы воли

индивидуума, наделённая безграничной властью.

Помещённый в бездушный мир и в тело-машину, декартов человек, как

Просперо, может сломать свой магический посох, принимая ответственность

не только за свои собственные действия, но и становясь центром всех сил.

Будучи отделенным от своего тела, разумное «я» (self) безусловно теряет

связь с телесной реальностью и природой. Его одиночество, однако, должно

было быть чем-то вроде одиночества правителя: в декартовой модели

человека нет эгалитарного дуализма между думающей головой и телом-

машиной, только отношения хозяин/раб, поскольку главная задача воли –

господствовать над телом и природным миром. В декартовой модели

человека мы видим ту же централизацию функции управления, которая в

этот период появляется на уровне государства, ибо задачей государства было

управлять телом социума, так что разум становится повелителем новой

личности.

Декарт признает, что превосходство разума над телом не так легко

достижимо, поскольку Разуму приходится бороться с внутренними

противоречиями. В «Страстях души» (1650) он демонстрирует нам картину

непрестанной борьбы между низшими и высшими стремлениями души, которую он описывает в почти военных терминах, призывая нас быть

смелыми и заполучить подходящее оружие, чтобы сопротивляться атакам

наших страстей. Мы должны быть готовы претерпеть временные

поражения, ибо наша воля не всегда способна изменить или сдержать наши

страсти. Однако, она может нейтрализовать их, переключив внимание на

какую-нибудь другую вещь, или же может сдерживать порывы, к которым

страсти подталкивают тело. Другими словами, она может не позволить

страстям стать действиями (Descartes 1973, 1:354-55).

С установлением иерархических отношений между разумом и телом

Декарт разработал теоретические предпосылки для трудовой дисциплины, которой требовала развивающаяся капиталистическая экономика.

Господство разума над телом предполагает, что воля может (в принципе) управлять потребностями, реакциям, рефлексами тела; она может навязать

184

регулярный порядок его жизненных функций и принуждать тело работать в

соответствии с внешними требованиями, не зависящими от его желаний.

А самое главное, господство воли делает возможной интернализацию

механизмов власти. Таким образом, второй половиной механизации тела

является развитие Рассудка в качестве судьи, инквизитора, управляющего, администратора. Мы находим здесь истоки буржуазной субъективности как

самоорганизации, самообладания, права, ответственности, непосредственно

вытекающие из памяти и идентичности. Здесь мы также находим истоки

быстрого распространения «микро-властей», которое описал Мишель Фуко в

своей критике юридическо-дискурсивной модели Власти (Foucault 1977).

Декартова модель показывает, однако, что Власть может быть

децентрализованной и рассеянной по всему телу социума только до такой