Жан Тюлар - Мюрат или Пробуждение нации

20 апреля 1800 года Мюрат был назначен заместителем командующего этой армией, состоящей из шести дивизий. Под его начало отдавалась кавалерия.

Он тотчас отправляется в Дижон, чтобы организовать предварительные сборы. Ситуация оказалась весьма драматичной: чтобы сформировать резервную армию, пришлось опустошить все то, что собрали ремонтеры, призвать войска, расквартированные в западных департаментах, склеить из разнородных частей этот итальянский легион. Артиллерии не хватало, кавалерия выглядела весьма посредственной. Первые доклады Мюрата отдают пессимизмом. Впоследствии Бонапарт пожалуется Бертье, главнокомандующему, что Мюрат не позаботился назначить ни военных комиссаров, ни глав администрации, «и теперь неизвестно, как жить дальше» [87] J. de Cugnac, Campagne de l'armée de réserve en 1800 , t. I, p. 382. ; однако нельзя было ожидать, чтобы Мюрат лучше справился с задачей, требовавшей постоянной импровизации, в тех условиях, когда резервная армия только создавалась.

Однако же эта армия, разместившаяся гарнизонами от Шадона до Лиона, постепенно обретала форму. Да и пора было, поскольку австрийский генерал Мелас перешел в наступление.

12 мая в присутствии Мюрата Первый Консул делает смотр войскам. Между 15 и 23 мая армия переходит через перевал Сен-Бернар. Условия перехода чудовищны. Артиллерию, если не считать десятка пушек, переправить не удается; вдобавок дорога контролируется почти неприступным фортом Бард. Кавалерия (ее авангард возглавлял Келлерман, а арьергард — Дювиньо) испытала невероятные трудности, пройдя по тропе, позволившей ей укрыться от огня осажденных в форте.

Наконец, вступив в Пьемонт, кавалерия обретает должное значение, тем более что артиллерия так и осталась запертой в Альпах. Мюрат занимает Сантию, 27 мая проникает в Верчелло, а 29-го — овладевает Новарой. Генерал Фестенберг откатился за Тессин (Тичино), намереваясь его оборонять. Огневая мощь его войск делала переправу весьма трудной. Тем не менее Мюрату, который прибег к помощи местных жителей, снабдивших его несколькими лодками, утаенными от австрийских реквизиций, удалось переправиться под Галлиатой (31 мая). Из Буффалоры Мюрат докладывает Первому Консулу: «Спешу оповестить вас, гражданин генерал, что авангард армии вчера переправился через Тессин (перед Турбиго) и полностью разбил врага, засевшего в этом селении. Этим утром мы отправимся на Буффалору, где отдельные части объединятся, поскольку придется переправить все войска на малых лодках; тем не менее, как только я получу небольшую кавалерию, я пойду на Милан. Поскольку я предполагаю, что мое продвижение, то есть переход через Тессин, видимо, заставило противника покинуть его позиции у Варесе, Ароны и Сесто, я без колебаний направляю свое письмо в Варесе, будучи уверен, что ваш авангард оказался там вчера вечером либо сегодня утром. Я уже писал вам три или четыре раза. Мне не терпится присоединиться к вам. Враг вовсю отступает на Милан, некоторые считают, что и на Павию. А значит, нет сомнений, что он перейдет По. Честь имею, братски ваш» [88] Ibid ., t. II, p. 75. .

2 июня Мюрат в Милане, который занимает без боя при поддержке дивизий Монье и Буде. Встречает ли он там былых подруг, предметы своих прошлых любовных увлечений? При всем пыле молодожена он, как можно судить, вполне отдается в Милане того рода наслаждениям, что зовутся «отдыхом воина».

Если Бонапарту удалось беспрепятственно взять Милан, это не упрощает задачи зайти в тыл Меласу, освободив Геную. Мюрату поручено предотвратить подход австрийских подкреплений, обеспечив контроль над обоими берегами По. Кроме кавалерии, он получает пехотную дивизию под командованием Буде. При всем том ему не хватает артиллерии, оставшейся на Сен-Готаре. Ожесточенные бои в виду Пьяченцы, занятой австрийцем Мозелем, позволяют ему овладеть левым берегом (5 июня). Остается сама Пьяченца, стоящая на противоположном берегу. 6 июня Мюрат решается атаковать Пьяченцу прежде, нежели к ней подоспеют подкрепления. Два десятка маленьких судов позволяют ему осуществить переправу через реку. Вместе с Буде Мюрат захватывает город и отражает наступление австрийцев, пришедших от Пармы. «Я уже докладывал вам, мой генерал, — пишет он Бертье, — что шесть или семь сотен человек, отправившихся форсированным маршем из Анконы, прибыли в Пьяченцу, чтобы стать в ней гарнизоном. И что ж, мой генерал! Едва я установил караулы, только-только мы обосновались в цитадели и осмотрели город, как мне сообщают, что передовой пост, поставленный на Пармской дороге, атакован.

Я тотчас вскочил на коня; я предупредил генералов; в мгновение ока все заняли свои места. Я встал во главе двух батальонов 59-й полубригады вместе с генералом Буде, имея в авангарде гренадеров под командой штабного адъютанта Дальтона, колонна развернулась в боевой порядок и атаковала. Мы напали на противника, которому уже удалось пушечным огнем оттеснить передовой дозор. Я обеспечил свои фланги некоторым числом стрелков. Возникла всеобщая перестрелка; при первом же залпе пушечное ядро унесло жизнь четырех человек. Однако обстрел, не смутив моих доблестных гренадеров из 59-го полка, лишь возбудил в них прилив отваги. Они устремились на вражеские колонны, те обратились вспять, но их пушки позволили им сохранить некоторый порядок отступления. Ночь уберегла их от худшего. Видя, что они готовы ускользнуть, я приказал храбрецам из 11-го гусарского полка атаковать их. Доблестный командир эскадрона Исмер провел этот маневр так безукоризненно, что враг был полностью опрокинут. Мы всех их взяли в плен вместе с двумя орудиями, повозками с ящиками снарядов и знаменем. Все, кого мы не захватили, рассеялись в виноградниках; завтра я велю моим патрулям подобрать их. Среди пленных — 22 офицера и один майор. Я тотчас возвратился в цитадель, проверил посты, и сейчас здесь царит совершенный порядок» [89] Ibid ., p. 203. . Лористон подтверждает Бонапарту, что эта победа была великолепна: «Я нашел генерала Мюрата хозяином Пьяченцы после целого дня самых блистательных схваток» [90] Ibid ., p. 198. . «Успех, — отмечают Ж. Шаванон и Ж. Сент-Ив, — оказался самым значительным из всех, что выпали на долю Мюрата во время второй итальянской кампании; это во многом — его личный успех, поскольку, как и в предыдущих сражениях, он сам руководил войсками» [91] J. Chavanon et G. Saint-Yves, Joachim Murat , op. cit ., p. 65. . Тем не менее отношения между Мюратом и Наполеоном остаются прохладными. Наполеон упорно продолжает видеть в нем лишь простого исполнителя, который обязан отчитываться перед Бертье, главнокомандующим резервной армии. За этим пренебрежением, вероятно, кроется и досада из-за новых миланских шалостей; но главное — отказ признать в другом счастливую предприимчивость, ибо все должно исходить от Первого Консула.